Тайна прикосновения - Александр Соколов

Она вспоминала профессора Нэйтса, который обнаружил в ней способности, его тёплое отцовское отношение к учащимся. При поступлении она просмотрела фамилии всех преподавателей института, но фамилии Нэйтса так и не нашла. Потом она встретит сокурсницу по училищу, и та сообщит ей, что профессор оказался «врагом народа», что его забрали «соответствующие органы» и никто не знает, где он. Мысли о преподавателе часто приходили к ней, и в памяти оживал образ умного, проницательного человека и его слова: «Учитесь, Киселёва! Из Вас получится великолепный врач!» Именно эти запавшие в душу слова не дали ей уехать в Карачан, помогли найти в себе силы учиться дальше. Только сейчас она сильно устала. Ей необходима передышка, поэтому трёхмесячные сборы — спасительная возможность. Ваня стал приходить всё чаще. А как она могла ему отказать видеть сына? Ведь это их сын. А тут ещё Аня: «Пашуня, прости его. Может, ошибся человек. Ведь парень-то какой! Глаза добрые. Хитрости в нём — никакой!»

Паша разыскала Аню в сестринской и тут же потащила её на улицу: «Тут не дадут поговорить!» Аня накинула пальто, и они вышли через служебный выход во двор. Пятачки уже подсохшего на солнце асфальта окружал плотный мартовский снег, от высоких старых берёз доносилось карканье ворон: какое-то особенное, свойственное только весне. Наверное, поэтому уборщик в белом халате, опираясь на лопату, засмотрелся на кроны деревьев и зацепившиеся за них облака.

— Анька, меня призывают на сборы, на три месяца, в военную часть. Я могу отказаться, из-за Бори. Но мне нужны эти сборы! Понимаешь?

— Не понимаю.

— В мае Иван уедет на преддипломную практику, и мы не будем видеться полгода! Это то, что мне нужно. Иначе я не выдержу! Он стал ходить к нам каждую неделю.

— Ты опять за своё, Паша! Может, ты одумаешься? Боже праведный! Борису нужен отец!

— А ты обо мне подумала? А кем я тогда буду при муже? Аня, помоги мне забыть о нём!

— И как же?

— Побудь с Борей три месяца. В конце июня я вернусь, и мы снова заживём, как жили. А работу найду в другой больнице.

— Что ты за человек упрямый, Пашуня! Ведь любишь, разве от себя сбежишь?

— Ань, ты мой самый лучший человечек. Что же ты понять меня не хочешь?

— Ай, ладно! Делай как знаешь. Мне не трудно побыть с Борькой!

— Только пообещай, что будешь приезжать с Борькой на выходные! А Ивану — ни слова о том, где я. Призвали — и всё тут!

— Чудная! А то он сам тебя не найдёт!

Глава 9. МАРСОВО ПОЛЕ

— Эту лабораторию я назвал по имени древнеримского бога войны Марса. Здесь человек занят серьёзным делом: изощрённо уничтожает себе подобных и изобретает новые орудия уничтожения. Территория огромна по размерам, поэтому нам предстоит подняться на вершину этой башни, чтобы вы могли сверху обозревать поля сражений и проследить эволюцию войн.

Создатель вместе со своими спутниками стоял перед входом в небоскрёб цилиндрической формы. Его верх имел вид шляпы, эта «шляпа» медленно поворачивалась вокруг оси. Здание располагалось на самой высокой точке ландшафта, и даже отсюда открывались впечатляющие разнообразием картины лесов, предгорий, гор, полей и рек.

Долг, повинуясь чувству галантности, пропустил даму вперёд: Воля прошла вслед за стариком в бесшумно открывшиеся двери. Круглая прозрачная комната, обставленная по периметру мягкими креслами, оказалась лифтом. Началось плавное движение вверх, и сидящие в креслах могли наблюдать, как горизонт отодвигается всё дальше и дальше.

Ум размышлял о переменах, которые произошли в старике: раньше невозможно было представить то, что они сидят здесь, в святая святых вотчины Творца, и все они допущены к тому, о чём знают только по слухам. Теперь они не только слепые исполнители, но и персоны, допущенные к самым сокровенным тайнам и замыслам Великого Создателя. Кто знает, может быть, он носит в своей голове мысли о молодом преемнике?

— Я не случайно привёл вас сюда после лаборатории, где труд претерпевает своё становление. Это здание и всё, чем оно напичкано, создавалось теми, кто ещё вчера, по нашему времени, таскал вручную вагонетки с породой. Хочу, чтобы вы постигли непреложное: первое орудие труда, созданное человеком, стало и орудием убийства. Первая крепкая кость, способная разбить скорлупу ореха, и первый камень, раздробивший кость, чтобы достать мозг, были приспособлены крушить черепа противника в борьбе за охотничьи угодья и места проживания. Я дал хищнику Агрессию, чтобы он стал быстрым, изобретательным, способным создавать новшества ради своего выживания, выживания племени. Почему форме разумной жизни потребовалась упаковка хищника?

Долг поспешил с ответом, опередив остальных:

— Мясной белок, потребляемый хищником, наиболее продуктивный способ накопления и сохранения энергии. Кроме того, с помощью более качественного белка строится высшая деятельность мозга и нервной системы.

— Вы правы! Самое трогательное в человеке — это то, как он сам себя оценивает в настоящее время. Он не считает себя хищником! Забавно. За месяцы, которые проходят здесь, я вижу миллионы земных лет, в течение которых человек крушил черепа себе подобным, и вот за неделю нашего времени, равному десятку тысяч лет на Земле, человек посчитал себя разумным.

Побороть в себе хищника, став наиразумнейшим, ему ещё предстоит. А пока он хищное существо, склонное к мифотворчеству. Мифы возникают там, где нет знаний. Наряду с мифами о богах Олимпа, аде и рае самый распространённый миф на Земле в данное время о «добре и зле». Поделить людей на добрых и злых оказалось человечеству мало. Лучшие умы стали утверждать, что добро и зло существуют в чистом виде, что последние имеют вполне реальное обличье на арене борьбы этих противоположностей. Человек ещё не созрел, чтобы поставить себя за грань «добра и зла», он ещё не имеет возможности в полной мере исследовать себя и сказать себе: «Да, моя дорога от хищника к человеку всё ещё усыпана костями таких же, как и я!»

Совсем недавно мне предоставили информацию о молодом американском бойскауте, убившем полтора десятка мальчишек. Общество было шокировано, когда в руки полиции попался серийный убийца — лучший ученик и активист, сын преуспевающих родителей, в семье которого царила атмосфера доверия. Один из психологов, допущенных к следствию и анализу личности убийцы, принялся незамедлительно писать о нём книгу. Он назвал её: «Потребность убивать». В завершение длительных разговоров с заключённым автор книги задал ему вопрос: «Что бы ты делал, если бы тебя отпустили на свободу?» И получил ответ: «Стал бы снова убивать. Вы так ничего и не поняли! Я испытываю потребность убивать, она сильнее меня!»