Очерки истории шумерской астрономии - Геннадий Евсеевич Куртик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Можно выделить следующие четыре типа антропоморфных изображений солнечного божества на печатях в староаккадский период:
1. Появление (восход) из горы или между двух гор Уту/Шамаша (с пилой или без нее) в створках ворот, охраняемых стражею; рядом с его фигурой помещался иногда символ звезды на шесте со знаком восхода солнца [Куртик 1998, с. 30, рис. 25, 45, 48; Amiet 1961, No. 1486–1488; Boehmer 1965, Abb. 392–438; Buchanan 1981, No. 444–446; Woods 2004, p. 58, Fig. 21–24] (рис. 75–78).
2. Уту/Шамаш, сидящий на троне, с пилой или без пилы, один или в окружении других богов (вершащий суд?); божество-посредник подводит к нему просителя, относительно которого тот выносит приговор [Boehmer 1965, Abb. 440–465; Buchanan 1981, No. 466–470; Collon 1982, No. 157–163]290 (рис. 79).
3. Путешествие божества (чаще всего — сидящего) в лодке, имеющей черты антропоморфности, а также змееподобности. Нос лодки представлял торс обнаженного мужского божества, держащего в руках весло или шест, сама лодка — его тело, корма на некоторых изображениях имела вид змеиной или драконьей головы291. От плеч божества в лодке исходило сияние, в руках оно держало также весло. Помимо сидящего божества, в лодке или рядом с ней изображалось несколько животных и предметов: четвероногое (скорее всего, лев с человеческим лицом), скорпион или скорпионочеловек, козел, птица, плуг, кувшин, растение и др., а также иногда астральные символы — месяц, месяц на шесте, звезды292 (рис. 36, 37).
Данный сюжет появился в конце раннединастического периода и приобрел особую популярность в староаккадский период. В целом его смысл остается не до конца проясненным. Сидящее божество в лодке отождествляют обычно с Шамашем [Black, Green 1992, p. 45; Boehmer 1965, S. 80, 84–85; Frankfort 1939, p. 67–70, 108–110; Steinkeller 1992, p. 256–267; Woods 2004, p. 69–71], однако это не единственное возможное толкование. Д. Коллон считает, что большинство изображений этого типа относится к Нанне [Collon 1997, p. 11–12]. Лодки как элемент храмового ритуала (им придавали божественный статус) имелись у многих месопотамских богов293, излучения из плеч, как мы уже отмечали, не есть уникальная принадлежность Шамаша. Однако на одной печати в руке божества мы видим пилу или какой-то похожий на пилу предмет (серп?) [Hempelmann 2004, No. 45]. На другой старовавилонской печати рядом с фигурой божества в лодке изображен символ четырехлучевой звезды в круге, повторенный дважды [ibid., S. 16, Abb. 3]. Следовательно, можно заключить: по крайней мере, часть подобных изображений относились к Шамашу294.
В данном сюжете, по нашему мнению, следует различать два типа изображений: а) путешествие божества в преисподней по подземному океану Абзу; в этом случае корма лодки переходит в змеиную голову, под лодкой видны струи воды и рыбы, и астральные символы отсутствуют [Amiet 1961, No. 1434, 1503–1506; Boehmer 1965, Abb. 476–478] (рис. 36); б) путешествие в небесной области; в этом случае божество-лодка изображается на печати в верхнем регистре, соответствующем «небу», ее очертания более вытянуты, никак не выражен ее змеиный характер и присутствуют (как правило, но не всегда) астральные символы [Куртик 1998, с. 34, рис. 35–38; Amiet 1961, No. 1411–1448] (рис. 31–35). Мифологическая основа подобных изображений неясна, текстовые свидетельства отсутствуют295. Не исключено, что некоторые из них связаны с «восхождением на небо» души обожествленного царя (см. ниже гл. 6).
4. Сцены сражений богов, в которых солнечное божество с излучением (или без него), с пилой (или без нее) выступает в роли победителя. На некоторых изображениях ему помогает слуга (друг?), представленный также с излучением. При этом побежденное божество (всегда без лучей) оседает на гору или сидит на ней, завалившись [Boehmer 1965, S. 49–59, Tf. XXV–XXIX; Collon 1997, Fig. 12–14; Wiggermann 1996, p. 217–218] (рис. 53). Д. Коллон трактует эти сцены как борьбу дня и ночи, происходившую, согласно сюжету неизвестного мифа, перед наступлением утра позади гор [Collon 1997, p. 12–13]. Однако никакими текстовыми свидетельствами, подтверждающими эту интерпретацию, мы не располагаем.
Характерным признаком того, что на печати изображено именно солнечное божество, как мы уже говорили, была šaššāru «пила»296. Слово иногда записывалось с детерминативом d [CAD Š/2, p. 175a]. Мифологическое значение этого предмета остается не раскрытым. По этому поводу высказываются разные предположения. В том числе: а) «пила» Шамаша символизирует первый луч восходящего солнца; б) это судейский атрибут, инструмент, которым Шамаш буквально «отрезает» решение; в) это инструмент для «разрезания» горы при ежедневном восходе; г) оружие, используемое солнечным божеством для обезглавливания преступников [Collon 1987, р. 35, 165; Kurmangaliev 2011, p. 619; Lambert 1997, p. 5; Woods 2009, p. 217–219]. Каждое из указанных объяснений представляет, несомненно, интерес, однако нет никаких убедительных оснований для того, чтобы предпочесть какое-либо из них. Если верно предположение (в), можно заключить, что восход солнца в глазах жителей Месопотамии в шумерский период не представлялся таким уж заурядным событием, а требовал со стороны Шамаша героических усилий. Может быть, именно этим объясняется использование во многих шумерских литературных текстах эпитета ur-sag, «герой», относящегося к солнечному божеству (см. ниже).
Характер солнечного божества, связанные с ним мифологические представления
Солнечное божество Уту/Шамаш занимало очень высокое положение в шумерском пантеоне. Как мы уже отмечали, имя Уту значилось на шестом месте в самом раннем известном списке богов из Фары, включавшем ок. 560 имен [Krebernik 1986, S. 168, I 6]297. Уту считался сыном лунного бога Нанны и богини Нингаль и братом Инанны/Иштар, отождествлявшейся с планетой Венера. Его семейное положение фиксируют соответствующие эпитеты в религиозных и мифологических текстах: dumu dNin-gal-la, «сын Нингаль» или dNin-gal-e tud-da, «рожденный Нингаль», dumu dNanna-a-ke4, «сын Нанны», šeš dInana-ke4, «брат Инанны»; соответственно Нанна именовался отцом Уту, а Нингаль — его матерью298. Иногда Уту называли сыном (или потомком?) верховного бога неба Ана, который, согласно альтернативной традиции, выступал также в роли отца Инанны/Иштар [Krebernik 2011, S. 602a].
Супругой Уту/Шамаша была богиня Айа (dA-a), известная также под именами dŠerida, dSudag, dSudgan и т. д. Некоторые из этих имен имели астральное значение как, например, dNin-kar2, букв. «госпожа (утреннего или солнечного) сияния»299, или dNin-mul-SI4-a «госпожа красной(?) звезды» [Litke 1998, p. 131–132; Куртик 2007, n38], или A-a ša2 AN-e «Айа небесная»
