Благородный Дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— Верно, верно.

Как и в других ложах, у Пламма было полно народу. Слышались разговоры, смех, подавали напитки и вкусную еду.

— Через полчаса будет чай. Я сейчас иду в комитет распорядителей, Роджер. Не хочешь прогуляться за компанию?

Небольшая комната комитета располагалась в конце коридора за вращающимися дверьми, у которых стоял охранник. Стол, двенадцать стульев, телефон, окна, откуда хорошо просматривалась беговая дорожка, крохотный балкончик. И никого. Беззаботное выражение тут же исчезло с лица Пламма.

— Я говорил с Суслевым.

— Вот как?

— Он в бешенстве из-за вчерашнего рейда на «Иванов».

— Могу себе представить. Был приказ из Лондона. Я узнал только сегодня утром. Проклятый Синдерс!

Пламм помрачнел ещё больше.

— А вдруг они вышли на тебя, а?

— О нет. Ничего такого. Просто особое подразделение и Синдерс решили подразмять крылышки. Вечно орудуют втихаря, да и пусть их. Это никак не касается Эс-ай. Ну, и что ещё?

— Он сказал, что будет у телефонной будки. — Пламм передал Кроссу листок бумаги. — Вот номер. Он подойдет туда сразу после следующих трех забегов. Пожалуйста, позвони ему — говорит, что-то срочное. Для чего, черт возьми, понадобился этот рейд?

— Чтобы нагнать страху на кагэбэшников с «Иванова», поднапугать так, чтобы можно было вычислить «Севрин», — только и всего. Оказать давление. Для того же Суслеву с новым комиссаром приказано явиться в воскресенье в Главное управление. Просто чтобы запугать.

— Суслев напуган, это уж точно. — На красивом лице Пламма мелькнула язвительная улыбка. — Сфинктер у него разладился лет на десять по крайней мере. Всей команде придется давать объяснения. Когда Армстронг «случайно» открыл дверь в радиорубку, сработала «красная тревога» и они, как положено, без всякой необходимости, уничтожили все шифровальное и дешифровальное оборудование, а также секретные системы поиска для радаров.

Кросс пожал плечами.

— «Иванов» уходит, и у русских есть чем это все заменить. Суслев тут ни при чем, мы тоже. Можем послать доклад в Центр и рассказать, что произошло. Если захотим.

Пламм прищурился.

— Если?

— При налете на Синклер-тауэрс в руки громил Роузмонта попала рюмка. На ней полно отпечатков пальцев Суслева.

Пламм побледнел.

— Боже! Значит, теперь он у них в базе данных?

— Должно быть, так. Как ты знаешь, он есть и в нашей базе данных, но не как кагэбэшник, и, мне кажется, единственные экземпляры отпечатков его пальцев имеются только у меня. Я уже давно изъял их из дела Суслева. Считаю, что рано или поздно ЦРУ доберется до него, это лишь вопрос времени, так что чем быстрее он покинет Гонконг, тем лучше.

— Думаешь, нужно сообщить Центру? — переживал Пламм. — За такую беспечность он получит на всю катушку.

— Это можно решить за выходные. Воранского мы знали уже немало лет, знали, что ему можно доверять. А этому? — Кросс выдержал паузу. Он продолжал поддерживать легенду, что на контакт с Суслевым, как и Пламм, вышел недавно. — В конце концов, не такой уж он большой чин в КГБ, какой-то выскочка-курьер. У нас нет даже официального подтверждения, что он заменяет Воранского, а нам нужно в первую очередь подумать о себе.

— Это точно! — насупился Пламм. — Может, он и правда болван. За мной, когда я шёл в Синклер-тауэрс, не следил никто, это точно. А эта расшифрованная радиограмма, боже милостивый!

— Что-что?

— Расшифрованная радиограмма — та, что он уронил на палубу «Иванова», а Армстронг поднял. Нам нужно принять решение насчет этого.

Кросс отвернулся, чтобы скрыть, как потрясен, и постарался собраться с мыслями. Ни Армстронг, ни Синдерс ни словом не обмолвились о радиограмме, и это его взбесило. Он сделал вид, что пытается скрыть зевок.

— Прошу прощения, почти всю ночь на ногах, — проговорил он, предпринимая неимоверные усилия, чтобы голос звучал буднично. — Он сказал, что в этой радиограмме?

— Конечно. Я настоял на этом.

Кросс отметил пристальный взгляд Пламма.

— Так что он сказал, конкретно?

— О! Ты имеешь в виду, он мог приврать? — Пламм заметно волновался. — Что-то вроде: «Сообщите „Артуру“, что в ответ на его просьбу применить к предателю Меткину „срочное мероприятие номер один“ отдан приказ о немедленном перехвате в Бомбее. Второе: встреча с американцем перенесена на воскресенье. Третье и последнее: папки АМГ остаются „приоритетом номер один“. „Севрин“ должен приложить максимум усилий, чтобы добиться успеха. Центр». — Пламм облизнул губы. — Правильно?

— Да, — сблефовал Кросс: почти мокрый от облегчения, он попытался объяснить себе молчание Армстронга и Синдерса. «Ну и почему они ничего мне не сказали?»

— Ужасно, да? — проговорил Пламм.

— Да, но не так уж серьезно.

— Не согласен, — раздраженно возразил Пламм. — Это намертво привязывает КГБ к «Севрину» и подтверждает, что «Артур» существует и «Севрин» тоже.

— Да, но это было ясно уже из папок АМГ. Успокойся, Джейсон, нам ничто не угрожает.

— Разве? Такое количество утечек мне совсем не нравится. Их слишком много. Может, стоит на время затаиться?

— Мы и так затаились. Проклятые папки АМГ — вот единственное, что меня печалит.

— Да. Хорошо хоть, этот болван Грант был не совсем аккуратен.

— Ты имеешь в виду Банастасио?

— Да. До сих пор не понимаю, черт возьми, он-то здесь при чем?

— Вот именно.

В перехваченной папке АМГ Банастасио был по ошибке назван американским контактом «Севрина». Лишь позднее Кросс узнал от Роузмонта, кто такой Банастасио на самом деле.

— Его встречал Ви Си Энг, — сообщил Кросс.

Брови Пламма взметнулись вверх.

— Фотограф Энг? А он-то тут с какого бока?

— Не знаю. Морские перевозки, суда, контрабанда. Замешан в самых разных тёмных делах, — пожал плечами Кросс.

— А что, если верна теория того типа, писателя? Как бишь его? Марлоу. Может, КГБ проводит какую-то операцию на нашей территории, не уведомляя нас об этом?

— Может быть. А может, тут орудует совсем другая организация, созданная в Америке КГБ или ГРУ. Или это просто совпадение. — Кросс уже полностью владел собой, страх, вызванный известием о радиограмме, почти исчез. Мыслил он гораздо яснее. — Что у Суслева за срочность?

— Ему нужна наша помощь. Сегодня прилетает Коронский.

Кросс присвистнул.

— Из Центра?

— Да. Утром получил сообщение. Теперь, когда оборудование на «Иванове» выведено из строя, выступаю в качестве посредника.

— Хорошо. Под каким именем он прибывает?

— Ганс Мейккер. Из Западной Германии. Остановится в отеле «Девять драконов». Слушай, — ещё больше встревожился Пламм, — Суслев говорит, что Центр приказал нам быть готовыми к тому, чтобы схватить Иэна и…

— Они с ума сошли! — взорвался Кросс.

— Согласен, но, по словам Суслева, это единственный способ быстро выяснить, поддельные папки или нет, а если да, то где спрятаны настоящие. Он уверяет, что Коронскому это по плечу. Тот мастер «химического допроса» и запросто выпотрошит память Иэна.

— Бред. Мы даже не можем с уверенностью сказать, что папки подделаны. Господи, это лишь предположение!

— Суслев утверждает, что Центр предложил свалить похищение на Вервольфов. Раз эти типы похитили Джона Чэня, так почему бы им не нацелиться на большие деньги, на Тайбаня?

— Нет. Это слишком опасно.

Пламм вытер ладони.

— Если схватить Иэна сейчас, все тайбани, весь Гонконг будут в трансе. Возможно, сейчас самое время, Роджер.

— Почему?

— Благородный Дом придет в полное расстройство. Добавь сюда банковскую панику и крах фондового рынка. Да Гонконг вылетит в трубу! Весь Китай будет в шоке. Мы продвинем наше дело вперед лет на десять и окажем неоценимую помощь международному коммунистическому движению, рабочим всего мира. Господи, Роджер, неужели тебе не обрыдло сидеть сложа руки и лишь принимать сообщения? Сейчас мы можем задействовать «Севрин», почти ничем не рискуя. А потом свернем все на время.

Кросс закурил. В голосе Пламма он уловил напряжение.

— Я подумаю, — в конце концов обещал он. — А пока оставим это. Вечером позвоню. Суслев не говорил, кто тот американец, про которого упоминается в телеграмме?

— Нет. Сказал лишь, что к нам это не имеет никакого отношения.

— Здесь все имеет к нам отношение, — резко бросил Кросс.

— Согласен. — Пламм не сводил с него глаз. — Это могло быть и кодовое слово, которое может обозначать кого угодно.

— Возможно.

— У меня есть предположение. Это Банастасио.

— Почему именно он? — спросил Кросс, хотя пришел к такому же выводу.

— Не знаю почему, но могу поспорить, что вся эта махинация, если это махинация, или инспирирована КГБ, или проворачивается при его поддержке. Это же классический пример из Сунь-цзы: обрати силу противника — сразу двух противников, Соединенных Штатов и Китая, — против него самого. Сильный объединенный Вьетнам с гарантией активного выступления против Китая. А?