Странные игры - Майк Омер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Робин отдавала себе отчет, что гнев и горечь – результат усталости. Впрочем, понимание причины ничего не меняло: ей было неприятно. Не расскажи мать знакомым о ее пациентке, все было бы тихо и мирно. Одно дело посплетничать с мамой, и совсем другое – когда она распускает о тебе слухи. Робин не находила себе места от злости.
Элли с Тарой принялись обсуждать телевизионный сериал, а Робин замкнулась в молчании. Наконец подошла очередь Тары, и та предложила:
– Хочешь, пропущу тебя вперед? У тебя покупок кот наплакал.
– О, спасибо! – с облегчением выпалила Робин.
В глубине души она понимала – ей просто оказали любезность. Однако внутренний голос твердил: Тара уступила очередь лишь потому, что они с Элли тайно сговорились посплетничать на ее счет.
Вздохнув, Робин вспомнила проверенное временем правило: если в твои размышления закрадываются словечки типа «заговор» – скорее всего, у тебя паранойя.
Нужно поспать…
Она быстро расплатилась. Покупки Элли всё еще лежали в тележке, и Робин, оставив ее на кассе, схватила в охапку собачий корм и туалетную бумагу. Попыталась сообразить, где припарковала машину. Уронила упаковку, нагнулась поднять, и тут же подскочил какой-то мужчина – спросил, не надо ли помочь. Робин прорычала, что все нормально и помощь не требуется.
Пока дошла до машины – превратилась в комок нервов. Это мать ее довела! Надо съездить к ней прямо сейчас и высказать все, что накипело.
Подъехав к родительскому дому, Робин выбралась из машины и хорошенько, с чувством хлопнула дверцей. Вошла в дом, отомкнув замок собственным ключом. Потопталась у порога и прислушалась, кипя от ярости. Из глубины дома доносился тихий звук льющейся воды. Ага, мать в душе, а душ она принимает чудовищно долго. Придется посидеть.
Почему бы не завалиться пока на материнскую кровать? Можно даже немного поспать. Видит бог, ей нужно выспаться. Внутренний голосок нашептывал: ссориться с матерью в таком состоянии – далеко не лучший план.
Робин добрела до спальни, собираясь прилечь, и тут ее взгляд упал в угол комнаты.
Через несколько минут она вышла на подъездную дорожку с прекрасным кукольным домиком в руках, изнемогая от страха и тщетных попыток оправдать свои действия.
Глава 19
В детстве Робин могла часами любоваться кукольным домом. С упоением изучала изящную мебель, восторгалась продуманным расположением каждого предмета обстановки крохотных комнат. Мать порой уделяла целые дни поиску подходящего коврика ручной работы, сочетающегося с портьерами размером с почтовую марку, или столика для кабинета – опять же штучного.
Робин дозволялось смотреть, но не трогать. Изощренная пытка! Впитываешь красоту глазами, а поиграть не можешь.
Точно так же теперь вела себя и Кэти – будто не верила, что ей разрешат хотя бы коснуться подобного чуда. На этот раз она принесла с собой коробку из-под обуви – наверняка с вещичками для домика, как и предлагала Робин. Клэр рассказала, как Кэти несколько дней мастерила разные разности для кукол. Сообразив, чем занимается дочь, она отвела ее в лавочку рукоделий, и там они приобрели запас подходящих материалов для нового проекта.
– Если хочешь, можно поиграть, – мягко сказала Робин.
Свою добычу она поставила на стол рядом со старым домиком. Кто знает, который из них сегодня привлечет внимание Кэти? Сочетание выглядело несколько двусмысленно, напоминая бедный район, в который случайно затесался королевский дворец. Домик Робин по сравнению с особняком в викторианском стиле производил впечатление затрапезной развалюшки.
Услышала ли ее Кэти? Девочка, погрузившись в созерцание, стояла совершенно неподвижно. Жильцов в новом домике пока не было – кукол под него Робин приобретать не стала. В детстве пустые комнаты сводили ее с ума: какой смысл в обладании идеальным маленьким дворцом, если в нем никто не живет?
– Хочешь заселить туда игрушки?
Кэти бросила на нее быстрый взгляд и воззрилась на коробку из-под обуви, стоящую между домиками. Затем, к удивлению Робин, отвернулась и направилась к столику для рисования. Взяла чистый лист бумаги и нанесла на него хорошую порцию красной краски. Повторяя ставший привычным ритуал, размазала ее обеими ладонями, а затем пошла к раковине. Очищающий обряд…
Завершив его, Кэти тщательно вытерла руки и вернулась к кукольному домику. Осторожно вытащила из гостиной миниатюрные напольные часы и исследовала их, проведя пальчиком по деревянной резьбе. Удивленно вздохнула, обнаружив наверху маленькую дверцу. Несколько раз то открывала ее, то закрывала, и наконец вернула часы обратно. Тихонько тронула двуспальную кровать в «родительской спальне».
Сегодня ночью Робин делала примерно то же самое. Прошла пара десятков лет, и вот – можно играть с кукольным домиком, не страшась быть пойманной с поличным. Она изучила каждый предмет мебели, залюбовавшись потрясающей ручной работой. Не сразу поняла, что плачет – отчасти по той девочке, которая годами отчаянно желала прикоснуться к чуду, отчасти по взрослой женщине, осознавшей: время ушло, прошлое не вернешь. Да, у Робин появилась возможность осязать прекрасную игрушку, однако по-настоящему играть ею она уже не могла.
А вот для Кэти еще не поздно.
Внимательно рассмотрев домик, маленькая пациентка быстро прошла к полкам и выбрала несколько фигурок: девочку, женщину с тортом, балерину – словом, тех же, что и прошлый раз. А вот на фермера не обратила никакого внимания. Итого в домик заселились пять игрушек. Некоторое время Кэти беззаботно играла.
– Мама испекла торт для Мистера Монополия и девочки, – комментировала Робин. – Вкуснятина! Должно быть, игрушки в восторге от такого прекрасного торта. Балерина прилегла в спальне. Девочка пошла в детскую. Наверное, наступил вечер – игрушки устали…
Губы Кэти тронула легкая улыбка, ее лицо смягчилось, и напряжение немного спало. Она открыла крышку принесенной из дома коробки, пошарила внутри и, вытащив маленькое квадратное одеяльце, укрыла спящую девочку.
– О, малышка получила новое одеяло с красивой вышивкой… Наверное, она счастлива.
Робин бросила взгляд на коробку, гадая, что еще припасла для кукол Кэти. Рассмотрела маленькую подушку, спичечный коробок, вырезанный в виде детской кроватки, и кое-какую одежонку – платье, рубашку, длинный галстук и брючки. Труда и заботы Кэти вложила немало.
Еще она принесла вещицы, приобретенные в магазине: шарики, наперсток – видимо, он послужит большой кружкой, пластилин, браслет (наверное, будет ожерельем?), пластмассовое деревце и несколько стикеров. Всё для дома.
Кэти отвернулась от викторианского особняка и присмотрелась к старому домику. Запустив в него руку, достала маленький пластмассовый
