Время инверсий - Владимир Васильев

– Точно! – подтвердил Швед. – Совиная Голова обмолвился. Ни разу, говорит, не получилось захватить кого-нибудь из этих чужих. И ни единый их артефакт Инквизиции не достался… до сегодняшнего вечера. А вот чужаки, он сказал, кого-то из наших таки захватывали. Но не знаю, кого и когда.

– Ну, вот видишь? Дальше все прозрачно: Инквизиция и Светлые просто решают восстановить в Киеве Дневной Дозор и свалить на него расследование, надеясь, что новый шеф рьяно возьмется за дело и неизбежно как-то соприкоснется с чужаками. Выбор пал на тебя. Почему – объяснять?

– Было бы интересно.

– Элементарно! Светлым и европейцам не нужен сильный Темный в Киеве – вдруг у него да получится захватить чужака или их артефакт? Будь на твоем месте Лайк, замаялся бы Совиная Голова эту самую запчасть из него вытрясать. И потом, на Лайка, Ларису Наримановну или, допустим, того же Ираклия не больно-то надавишь в плане расследования, а на тебя гаркни – ты и побежал, уж извини.

– Извиняю, – вздохнул Швед. – Так оно и есть, фигли…

– Ну вот. И тут из своих морей приплываешь ты. Идеальная фигура – вроде как долго отсутствовал, стало быть, не в курсе момента, а это для Светлых и Инквизиции важно: легче давить. Иногородний, но не настолько, чтобы спутать Сырец с Воскресенкой. Не супер, но и не шелупонь, под второй уровень, самое то. И главное, что Светлые, что Инквизиция уже видели тебя в деле, хотя бы в том же Питере или потом в Одессе, и примерно представляют, чего от тебя ожидать. Честное слово, я не могу припомнить кого-нибудь еще из украинских Иных, кто настолько удачно подходил бы на роль реаниматора Дозора и одновременно, как ты сам сказал, живца для чужаков.

– Понятно. Поехали дальше.

– Поехали. Ты впрягся, фон Киссель потирает ручонки: сейчас, мол, начнется. И тут шарах! Ты со своими подручными, такого же невысокого калибра, кстати, за считанные дни выходите на логово чужаков, хотя с виду вроде бы полностью поглощены покупкой офиса и оформлением документов. Не успевают Светлые с Инквизицией осознать – что же теперь с этим логовом делать? Как имать чужаков? Как желторотый провинциал сумел сделать то, чего не смогли они сами? И тут шарах-два: пока они там лихорадочно соображают и строят планы, ты просто берешь и входишь в означенное логово, а потом еще и уходишь оттуда живым и практически невредимым, хотя это, надо полагать, та еще задачка. Потом наступает ход чужаков: они вламываются к нам в запасник, возможно – предпринимают еще какие-то неизвестные нам, но известные Светлым и особенно Инквизиции шаги, собирают вещички и сваливают. Не ввязываются в драку или позиционную игру, чего от них ожидают, а банально сваливают. То есть, получается, ты, живец, жертвенная пешка, на деле разгоняешь с вражеской стороны доски все фигуры до единой.

– Это, положим, еще неизвестно – все ли? – с сомнением произнес Швед.

– Ладно, будем считать – почти все. А теперь прикинь, что о тебе можно в этом случае подумать? Светлые в прострации, Инквизиция срочно созывает Бернский конклав…

– Чего? – удивился Швед. – Конклав? Из-за меня? Ты не нагнетаешь, а, Фима?

– Созывает, созывает, – с ехидцей парировал Ефим. – Откуда, ты думаешь, Совиная Голова со шкатулкой прискакал?

– Погоди, погоди… – Швед погладил короткий ежик на макушке. – Ты же не видел шкатулку, ты к тому моменту уже ушел.

– Мне Барон рассказал.

– Какой Барон?

– Вампир. Он за угловым столиком в кабаке сидел. Собственно, он там постоянно торчит с какими-то тетками.

И верно: Швед видел в ресторане вампира, и даже вроде бы не единожды. Когда шел на встречу с первой девушкой, точно видел. А вот когда привел Риту – не обратил внимания. За столиками было довольно много народу, особенно за угловыми и теми, что у стеночек. А они с Ритой нарочито сели по центру.

– И о шкатулке, кстати, – продолжил вещать Ефим. – В качестве завершающего штришка ты таки добываешь чужой артефакт, хотя сам Совиная Голова был убежден, что в логове чужаков ловить нечего, иначе он оттуда просто так не ушел бы, все бы велел обшарить и перетрясти. В результате Совиная Голова под охраной элиты инквизиторского боевого корпуса спешит в Киев за артефактом…

– Какой еще элиты? – возмущенно заорал Швед; аж Симонов храпеть перестал. – Ты о чем?

Ефим фыркнул и уточнил:

– Двух жлобов рядом с Совиной Головой видел?

– Ну, были двое… Реально здоровые.

– На улице я засек еще шестерых. И засек я, зуб даю, не всех.

– Но… зачем? – изумился Швед уже потише.

– А затем, – хмыкнул очень довольный собой Ефим, – что к этому моменту Инквизиция окончательно уверилась, что имеет дело вовсе не с простоватым провинциалом Шведом, а с кем-то очень сильным, умным и хитрым. Возможно, даже с чужаком.

Швед, не в силах поверить, покачал головой:

– Ну, ты, Фима, конспиролог! Ну, наворотил!

– Погоди, погоди! Десерт впереди! Когда Совиная Голова явился, он, по-моему, был уверен, что свалки не избежать и что просто так ты артефакт им не отдашь. Но ты снова путаешь им все карты – отдаешь не пикнув и вроде бы даже с облегчением. Ручаюсь, у Совиной Головы очередной когнитивный диссонанс приключился: ты ведешь себя сообразно заявленному уровню, но добиваешься того, чего в течение длительного времени не могут добиться суперы. Какие, как ты думаешь, он сделает из этого выводы? Да и не только он?

Швед насупился.

– Да хрен его знает… – признался он и предположил: – Наверное, решит, что я продолжаю хитрить, и станет ломать голову, что же за игру я веду. Но это если он действительно подозревает во мне какого-нибудь монстра.

– Он обязан подозревать, дружище. Потому Совиная Голова и стал одной из главных гадюк во всемирном серпентарии. И фон Киссель обязан. И даже Завулон наш ненаглядный тоже обязан. Потому что не бывает такой везухи, как у тебя, на ровном месте, уж это-то суперы представляют себе абсолютно точно.

– Но мне правда все само на голову свалилось! – мрачно заявил Швед. – Началось все со звонка одной девицы, потом мы дом вычислили, потом туда пошли… Потом я неподалеку артефакт нашел и вторую девицу встретил… Только она, собственно, ничего нового и не рассказала, так что можно ее и не считать.

Ефим ухмыльнулся:

– Еще не вечер! Зачем-то же она тебе встретилась?

Швед замолчал. Рассказывал Ефим красиво, не отнимешь, но больно уж все выглядело… ненатурально, что ли? В принципе Светлые и Инквизиция действительно могли усомниться на его счет, не морочат ли им голову? Но принимать Шведа за какого-то, прости Тьма, Джеймса Бонда – это явный перебор. А с другой стороны – ну откуда ему такая нереальная пруха с этими чужаками?

Так он у Ефима и спросил, откуда, мол, такая пруха, если Швед никакой не супер? Кто его ведет от удачи к удаче? На ответ, откровенно говоря, Швед не надеялся, спрашивал так, риторически.

Но Ефим нежданно-негаданно ответил:

– Есть у меня одна версия – кто тебя ведет. Но, честно предупреждаю, сие нуждается в проверке, потому что выглядит… странно.

Швед мрачно уставился на приятеля, мысленно перебирая кандидатов в поводыри, и уже практически остановился на Аркадии Семеновиче Бермасе, однако Ефиму удалось ошарашить его еще разок.

– А ведет тебя, друже, – наконец соизволил высказаться Ефим, – маленькая девочка-пророк. Маришка Рублева.

Глава девятая

– Ни разу я не слышал о персональных пророках-хранителях, – мрачно сказал Швед. – По-моему, ты все-таки нагнетаешь.

– Что значит – персональных? – слегка удивился Ефим. – Думаешь, на тебе свет клином навечно сошелся? Сейчас просто момент такой, все вероятности завязаны именно на те события, в которых по уши увяз именно ты. Это даже совпадением-то назвать совестно. Пророк-хранитель хранит не личность, а ситуацию. Увяз бы кто-нибудь другой, Маришка пророчила бы в его сторону, а не в твою. Свято место, если помнишь, пусто не бывает. Ты радуйся, считай, повезло тебе. Да и сам термин «пророк-хранитель» достаточно условен, его то ли Ираклий придумал в свое время, то ли кто-то постарше. Я, во всяком случае, о таких пророках услышал именно от Ираклия, на семинаре в Конче-Заспе, в девяносто пятом. И ничего сверхъестественного в них нет: они всего лишь орудие того самого равновесия, которое всегда декларировала и за которое всегда боролась Инквизиция. Причем не единственное орудие: вспомни хотя бы любое приходившее Зеркало. Сумрак любой ценой пытается выровнять соотношение сил, если оно нарушается в ту или иную сторону. Раз тебе помогает Сумрак, значит, ты на стороне, которая в данный момент слабее.

– Как у тебя все просто… – Швед недоверчиво покачал головой.

– А в мире вообще все достаточно просто, – парировал Ефим, ничуть не смутившись. – Если не размениваться на частности и мелочи. Если размениваться – точно погрязнешь. А стоит подняться надо всей суетой, поглядеть на ситуацию в целом, желательно отстраненным взглядом, и все становится предельно простым и понятным. Сложна обычно не сама проблема как таковая, сложны пути к ее решению…