Осколки памяти - Наталья Ефремова

– Сейчас уже нет, но, в принципе, начинаю довольно рано весной и заканчиваю осенью.

– И не замерзаешь?

– Нет.

– Хм… Ладно, со спортом все ясно. Ну а школьный театр?

– Чепуха одна. Бесталанное кривляние для галочки. Жаль тратить на это время.

Вспомнив одну репетицию, на которую ее неведомо каким образом затащила Миранда, Кристина согласилась с такой нелестной, но справедливой оценкой. Она сама не знала, куда деться от скуки те полчаса, что ей пришлось высидеть в зале рядом с подругой.

– А на что же тогда тебе не жаль его тратить? – она повернулась к Нику и остановилась. – Ведь и у тебя должно быть что-то такое…

Он улыбнулся кончиками губ.

Меховая оторочка капюшона в сумерках, разбавленных редкими фонарями, вновь появившимися в стороне, почти сливалась с его волосами.

– Ничего особенного… Я читаю, рисую. Еще занимаюсь фотографией. Фотографирую, печатаю снимки, составляю альбомы.

– Цветные?

– Нет, цветные редко, под настроение. Мне больше нравятся черно-белые. Они, как бы это сказать… выразительнее и глубже цветных. Над ними задумываешься.

– А какие альбомы ты составляешь?

Он пожал плечами:

– Разные. По темам, по предметам.

– Это как – по предметам? – не поняла Кристина и тут же смутилась, боясь показаться глупой.

– Например, у меня есть альбом одного дерева, – объяснил Ник. – Я фотографировал его в разное время года, в разное время суток, во время дождя, на ветру… Это самое обыкновенное дерево, но мне оно показалось необыкновенным. Оно меняется: грустит, поет, плачет…

Он сказал это и посмотрел на нее:

– Теперь моя очередь говорить ерунду?

– Нет, совсем нет, – Кристина не могла подобрать слова, чтобы выразить то, что чувствовала, слушая Ника. – То, что ты рассказываешь и что делаешь, это… это так здорово! Не знаю, как сказать…

– Тебе правда интересно?

– Конечно! Это ведь редкий дар – видеть в объектив мгновения жизни и уметь их остановить, чтобы получилось естественно, чтобы ветер пел, деревья плакали, а люди по-настоящему улыбались и были похожи на самих себя. У меня, например, когда я беру в руки фотоаппарат, все как истуканы вечно выходят… Покажешь мне как-нибудь? Свои альбомы?

– Да, конечно. В обмен на стихи, – улыбнулся Ник.

Они снова медленно шли, слушая влажную тишину засыпающего леса.

Кристина подумала, что так она могла бы идти вечно, но вдруг в этот самый момент Ник резко толкнул ее в темноту и прижал к дереву. От неожиданности она вскрикнула.

– Тише! – прошептал ей Ник в самое ухо и приложил палец к ее раскрытым губам, заставляя умолкнуть.

Кристина хотела спросить, что случилось, но прислушалась и замерла, стараясь унять охватившую ее дрожь. Совсем недалеко от них, буквально в десятке метров, послышался треск веток и громкие невнятные звуки. Сначала она решила, что это какой-то зверь, но потом различила в странных звуках отдельные слова. Кто-то, судя по голосу, это был мужчина, пробирался по лесу в их сторону.

Ник напряженно молчал. Его губы едва касались лба Кристины и чуть подрагивали. Она чувствовала его прерывистое дыхание и мимолетные прикосновения. В другое время она бы просто умерла от счастья, но сейчас стояла, прижавшись к нему, и тревожно вглядывалась в темноту, откуда раздавался шум.

Голос слышался все отчетливее. Не оставалось сомнений, что его обладатель мертвецки пьян. До них долетали обрывки грязной брани, время от времени прерываемой бульканьем. Очевидно, мужчина по дороге продолжал прикладываться к бутылке.

Невдалеке вспыхнули и тут же погасли огни, вслед за вспышкой раздался резкий сигнал автомобиля.

– Что это? – непроизвольно выдохнула Кристина.

– Тсс, – обняв ее за плечи, Ник всматривался в лес, повернув голову на свет и звук.

– Ааа… Карл, чтоб тебя! Сейчас иду! – пьяно рявкнул мужчина за кустами, совсем близко от дерева, за которым они стояли, и забормотал: – Торопится, мать его… все время торопится… опоздать боится… Даже отлить не даст, сукин сын…

Кристина зажмурилась. Ей показалось, что голос раздается прямо у нее за спиной, с другой стороны толстого дерева, так удачно попавшегося им на пути.

– Говорил я ему… Никуда мы не денемся. И цыпочку ту, в Хартфорде, бросить пришлось, и сейчас вот… Хороша была цыпочка… Эх, мне бы ее сейчас, а! Уж я бы не тормозил… Может, по кустам пошарить, не завалялась ли тут какая… – от липкого страха и отвращения, вызванного грязным подтекстом, у Кристины потемнело в глазах.

– Уж я бы ее… Мать твою! Успеем! – крикнул голос в ответ на очередной пронзительный сигнал и затих.

Его сменило сопение и шумная возня. Послышался звук брошенного предмета, за которым тут же последовал неприятный звон бьющегося стекла. Потом раздалось журчание.

Даже не осознав в полной мере, что бутылка пролетела в каких-то сантиметрах от ее виска, Кристина поморщилась от охватившего ее омерзения и уткнулась лицом Нику в шею. Он содрогнулся, но ничего не сказал, только крепче прижал ее к себе.

Через пару минут сопение и возня возобновились, и Кристина вновь напряглась: кто знает, куда теперь понесет этого типа? Однако судя по затихающему шуму, он направился в обратную сторону, к ожидающей его на шоссе машине.

Кристина перевела дыхание и подняла голову. До них долетела ругань, потом захлопнулась дверь. Мотор взревел и машина уехала.

– Господи, – выдохнула она, – он чуть было не наткнулся на нас!

– Ты как, Кристи? – спросил Ник, обхватив ее лицо ладонями и с беспокойством заглядывая в глаза. – Испугалась? Сильно?

– Немножко, – призналась она.

– Прости меня, ради Бога! – виновато прошептал Ник.

Он все еще говорил шепотом, хотя опасность миновала и можно было больше не прятаться.

– Тебя? За что?

– За то, что затащил тебя сюда, заставил пережить страх и услышать всю эту мерзость.

Кристина услышала, как у него скрипнули зубы.

– Ты не виноват!

– Не говори так! Мне следовало выбрать другое место для прогулки, – продолжал терзать себя Ник. – О чем я только думал? Здесь через парк проходит окружная дорога, чуть подальше заправки. Бывает, дальнобойщики останавливаются, чтобы… чтобы…

Он не закончил фразу и резко выдохнул, сбрасывая с себя остатки напряжения.

– Черт! Какой же я дурак!

– Нет, перестань, – тихо запротестовала Кристина. – Не переживай, ведь все закончилось хорошо.

– А могло бы закончиться гораздо хуже! – оборвал ее Ник и отстранился. – Судя по состоянию этого подонка. Если бы… если бы он…

Он подавил злой стон.

– Ничего не случилось, – Кристина нашла в темноте лицо Ника и успокаивающе погладила его по щеке. Ник перехватил ее руку и поцеловал раскрытую ладонь. – Ты же спрятал меня. И мои сигнальные перчатки с шапочкой.