Расы космических пришельцев. Запрещенная антропология - Александр Белов

Александр Зубов в своей книге «Колумбы каменного века» на стр. 156 высказывает парадоксальную мысль:

«Есть данные для заключения о том, что неандертальцы (по крайней мере, классические) имели светлый цвет кожи и светлые оттенки глаз: ведь они жили в умеренном поясе Европы, при недостатке инсоляции, причем большей частью в лесах, постоянно носили одежду».

Весьма спорное утверждение! Судя по всему, классические неандертальцы – это деграданты, которых поискать еще надо. Вероятно, у них были нарушения в работе надпочечников. Это было связано с холодовым и эмоциональным стрессом. В результате кожа может приобретать сначала цвет загара, потом становится грязно-коричневой и бронзовой (аддисонова болезнь). Характерные особенности работы надпочечников могут иногда передаваться потомкам в качестве наследственных признаков. Потемнение кожи отмечены и у эскимосов по сравнению с североазиатской расой монголоидов. По крайней мере, никто из современных эскимосов не посветлел, постоянно нося одежду и испытывая дефицит солнечного света. И вообще надо еще разобраться носили ли неандертальцы одежду, или в силу общего адаптационного синдрома приспособились обитать без оной в условиях пониженных температур. Очень может быть, что тело неандертальцев обросло густыми волосами, как у снежного человека. В ископаемом состоянии ни цвет кожи, ни то, покрыта ли она волосами, установить не удается.

Некоторые эволюционисты пытаются утверждать, что современные европейцы унаследовали морфотип неандертальцев. Это выступающие вперед носы, узкие и длинные лица. С этим тоже нельзя согласиться. Пропорции фигуры у кроманьонцев ближе к тропическим: длинные конечности и сравнительно короткое тело. У неандертальцев, напротив, конечности короткие, а тело массивное. Очевидно и выступание носа, и удлинение лица – признаки, которые европеоиды приобрели совершенно независимо от неандертальцев в результате изменений, связанных с адаптацией к среде обитания. Очень может быть, что выступающий нос, составляющий гордость европейской нации, может быть рассмотрен и как адаптационный признак. По крайней мере, так считал В. П. Алексеев. Он писал в «Истории первобытного общества»: «Сильное выступание носовой полости удлиняло путь вдыхаемого прохладного воздуха до дыхательных путей и способствовало его согреванию». По крайней мере, у кроманьонцев, пришедших в Европу несколько десятков тысяч лет назад, носы выступали вперед еще не столь сильно.

Ко всему прочему нужно добавить, что узкие лица характерны в большей степени для южных, а не северных европеоидов, а также для эфиопов. Лица вытянулись, а носы увеличились у живущих в тропиках папуасов. Очевидно изменение пропорций лица – не только зональный признак.

Игры, в которые играют антропологи

Весьма интересно, что все население верхнего палеолита, на каком бы материке Старого Света оно ни жило, имело гораздо большую типологическую однородность, чем современные люди. Это может недвусмысленно указывать на то, что со временем разброс морфологических признаков нарастает и человечество медленно, но верно врастает в земную биосферу. Расширение первоначальной ойкумены способствовало расовой дифференциации человечества. Можно предполагать, что изначально предки всех людей верхнего палеолита были еще в большей степени похожи друг на друга. Уж не в самом ли деле они прилетели из космоса в небольшом числе?

Типологическая однородность населения верхнего палеолита может быть истолкована и в пользу моноцентрической гипотезы происхождения всех современных людей.

Напомним вкратце суть разногласий между антропологами-эволюционистами. Полицентристы полагают, что Гомо сапиенс возник в нескольких местах планеты из разных предковых форм – палеоантропов или даже сразу от архантропов. Моноцентристы с этим не согласны и настаивают на том, что древний сапиенс, и, следовательно, все современные люди имеют единых общих предков. Впоследствии Я. Я. Рогинским и другими сформулирована гипотеза широкого моноцентризма, согласно которой в формировании сапиенса приняли участие некоторые палеоантропы и даже архантропы. Именно на это указывают, как полагают находки с промежуточными признаками. В Восточном Средиземноморье, Передней Азии и на Юге-Востоке Европы обнаружены костные останки с мозаикой признаков неандертальцев и кроманьонцев. Эволюционисты полагают, что эти формы могли возникнуть в результате скрещивания разных видов людей – неандертальцев и кроманьонцев. О предпринимаемых попытках увидеть в становлении австралоидов метисные черты архантропов мы уже говорили. Таким образом, можно говорить о том, что концепция широкого моноцентризма призвана отчасти объединить сторонников двух взглядов на становление человека. Меж тем подспудная борьба между моноцентристами и полицентристами все же продолжается, несмотря на миролюбивые декларации и широкие жесты. При этом антропологи-эволюционисты могут несколько раз менять свои взгляды, становясь то умеренными моноцентристами, то умеренными полицентристами. Крайностей нынче все избегают. Вероятно, боятся ошибиться и подвергнуться остракизму.

Многие современные антропологи играют в другую игру. Они сравнивают признаки представителей больших рас и, исходя из этого, пытаются группировать большие расы в более обширные конгломераты. Это делается для того, чтобы выяснить, какая из больших рас дальше отстоит от исходного типа людей, а какая, напротив, находится к нему ближе. В общем и целом, такие попытки призваны укрепить в науке представления характерные для моноцентризма. Еще сподвижник Дарвина Т. Гексли, исходя из чисто теоретических соображений, писал в конце XIX века, что единовременно и первоначально исходная популяция распадается на две ветви, т. е. является дихотомической. При таком несколько механистическом подходе проблема изначальной расовой классификации приобретает чуть ли не первостепенное значение. Какая из больших рас ближе стоит к исходному состоянию зависит многое. Ныне существует три варианта расовых дихотомических классификаций: негроиды и европеоиды совместно противостоят монголоидам, монголоиды и европеоиды противостоят негроидам и негроиды и монголоиды вместе противостоят европеоидам. Как видим, при любом раскладе три на два не делится без остатка. Если бы больших рас было не три, а две, то это бы явилось триумфальным подтверждением идеи Т. Гексли, а так получается слишком много вариантов и бесплодных споров между антропологами. Одни ученые отдают пальму первенства изначальному негроидно-европеоидному единству, другие с ними не согласны и предпочитают объединять европеоидов и монголоидов. Насчет третьего варианта (объединение негроидов с монголоидами), в силу весьма существенных отличий между представителями этих расовых групп, обычно не говорят.

Игры играми, но, в самом деле, существуют веские доводы, что в прошлом и монголоиды и европеоиды имели единых предков. Так население верхнего палеолита Европы (кроманьонцы в широком смысле этого слова), помимо ясно выраженной европеоидной компоненты имело весьма заметные признаки монголоидности. В свое время необходимость объединения европеоидов и монголоидов в единый расовый ствол защищали антропологи А. Кизс и Р. Биасутти. Кизс опирался на данные по железам внутренней секреции. По его мнению, от деятельности этих желез зависит не только биохимия организма, но и формообразование и цвет кожи у человека. Он полагал, что светло пигментированные европеоиды и монголоиды противостоят темнопигментированным негроидам и австралоидам. Таким образом, цвет кожи являлся, по мнению Кизса, чуть ли не главным признаком, указывающим на единство происхождения. При этом довольно резкие отличия между европеоидным и монголоидным морфотипом не брались в расчет. Тем не менее, надо отдать должное прозорливости Артура Кизса, который одним из первых высказал и аргументировал мысль, что цвет кожи человека, а также формообразование во многом определяется работой желез внутренней секреции.

По поводу происхождения монголоидов и их довольно резкому отличию от европеоидов эволюционисты высказывали самые разные суждения. Так, английский врач Л. Даун ввел в медицинскую науку термин «монголоидный идиотизм» или «монголизм». Описывая группу больных, он высказал суждение, что больные с синдромом Дауна похожи на «монголов», и у этих больных наблюдается регрессивное недоразвитие. Даун считал, что у таких больных проявляется атавизм – возвращение к стадии раннего человека и «расовая дегенерация». Он опирался на разработанную в 1844 году Р. Чемберсом схему развития, согласно которой «монголы представляют остановившихся в своем развитии новорожденных». Монголоидов Чемберс считал самой древней предковой расой для всего человечества. Согласно этой логике получалось, что индивидуальное развитие у больных с синдромом Дауна на какой-то стадии останавливалось, и у них проявлялись признаки, характерные для монголоидов. Термин «монголодный идиотизм» или «монголизм» просуществовал до 1930 года, когда рядом исследователей была высказана идея о нарушениях в аппарате наследственности у больных синдромом Дауна. Сейчас общепризнано, что синдром Дауна возникает из-за аномалий хромосомного набора. Тем не менее, можно взглянуть на происхождение монголов с иных позиций, без неприятных ассоциаций с больными синдромом Дауна. Можно предположить, что у предков монголоидов имела место не остановка развития, а замедление онтогенеза. В этом случае получает объяснение сходство антропологического типа монголоидов с детскими морфотипом. У монголоидов, как и у детей, округлые лица, небольшой подбородок, относительно короткие конечности и длинное тело и т. д.