Зона турбулентности - Евгения Ветрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Господин полицейский! Господин полицейский!
Крик раздался откуда-то с улицы. Все разом замолчали. Уборин встал. Кричали не с улицы, а со стороны террасы. Он вышел и огляделся. С краю, там, где плетеная решетка отделяла террасу от террасы соседнего люкса, что-то мелькало. Он подошел и чуть перегнулся через ограждение. Мадам Николь тоже стояла у перил и махала ему краем платка или шарфа, он не разбирался.
– Так и знала, что вы тут, – лицо пожилой женщины расплылось в улыбке. – У меня к вам дело!
В ответ Уборин тоже выдал улыбку, хоть и кривую.
– Что случилось, мадам… Николь? – не сразу вспомнил он имя иностранной туристки.
– Как продвигаются поиски моего колье?
Кривая улыбка капитана превратилась в оскал.
– Ищем, – процедил он. – Но вы же понимаете, что…
– Да, – мадам закивала не хуже китайского болванчика, – понимаю. Но и вы поймите. Мне скоро уезжать, а без справки о том, что колье утрачено, меня заставят оплатить большой штраф или вообще посадят в этот ваш «Гулаг».
Уборин сделал скорбное лицо, стараясь не засмеяться. Мадам думает, что ГУЛАГ – это название тюрьмы или чего-то вроде того. Будет что вечером рассказать жене – она такие вещи любит.
– Справку вам выдадут, – успокоил он. – Чуть позже.
– Точно?
– Клянусь, – он приложил руку к груди и даже чуть поклонился.
Мадам тоже чуть перегнулась через перила и заглянула на соседнюю террасу.
– Верю вам. Вы такой милый полицейский. От всего этого у меня такое ужасное настроение, не знаю, чем себя занять. Оу! Может, вы спросите у хозяйки номера, не даст ли она мне почитать свою книгу? – мадам ткнула рукой куда-то за спину Уборина.
Он обернулся. Книга лежала под шезлонгом. Пока он соображал, как поступить, на террасу выглянул Марк Аверин.
– Тут вот… – Уборин сделал шаг и нагнулся, протянул руку и тут же убрал.
На полу рядом с книгой лежал небольшой мешочек сантиметров пятнадцать в длину и десять в ширину. В рукоделии капитан не разбирался, понял только, что сплетен из каких-то серых волокон с вкраплением желтых и красных нитей. Горловину мешочка стягивала веревка с бусинами на конце.
– Простите, – он указал на мешочек, – могу я узнать, что это такое?
Марк недовольно поморщился, оглянулся туда, где в гостиной сидела Ангелина.
– Понятия не имею. Геля! Тут у товарища капитана вопросы.
На пороге гостиной застыла Ангелина, щурясь от яркого света. Уборин рукой показал на мешочек.
– Это ваше?
Она смотрела непонимающе, потом пожала плечами. Уборин поднял голову и посмотрел на Андрея. Молодой опер тоже вышел на террасу и, правильно истолковав жест капитана, включил нагрудную камеру. Нововведение Уборину очень нравилось. Великая вещь – видеофиксация, а то потом доказывай, что лежало, что не лежало, что подбросили, и так далее.
– То есть вы не знаете эту вещь?
– К чему все эти вопросы? – ощетинился Марк.
– Просто хочу знать, что лежит в мешке и кому принадлежит.
– Геля, что там? – Марк дернул женщину за руку, потому что она никак не отреагировала на вопрос.
– Не знаю, сказала же. Какая разница?
– Откройте, пожалуйста, – попросил Уборин.
Кажется, до Марка что-то дошло, потому что он вытянул руку, преграждая Ангелине путь.
– Вы хотите провести обыск? Тогда, пожалуйста, постановление покажите.
Какие все грамотные пошли! Уборин усмехнулся про себя.
– Не обыск. Просто осмотр. С вашего разрешения, если позволите.
– Не позволим. – Лицо Марка исказилось, стало некрасивым. – Идите вы! – потом посмотрел на абсолютно невозмутимого полицейского и добавил уже другим тоном: – Насколько я знаю, вы не имеете права ничего изымать без постановления.
Ссориться с ними всеми Уборин не хотел, он вообще любил все делать тихо-мирно, чему и Андрюху учил. Надеялся, что усвоит.
– Марк Александрович, – стараясь убрать из голоса язвительные нотки, начал Уборин, – понимаю, вы насмотрелись всяких видео от всяких там адвокатов, которые просвещают, так сказать, юридически неграмотных граждан на предмет, как вести себя при всяких, скажем так, ситуациях криминального характера. Наверное, они делают благое дело и какие-то вещи излагают верно, но, поверьте, они тоже люди. А людям свойственно что? Правильно, ошибаться. Да, как вы верно заметили, по общему правилу обыск в жилище производится на основании судебного решения. Однако в исключительных случаях, – теперь голос капитана стал однотонным, лишенным модуляций, – когда производство обыска не терпит отлагательств, это следственное действие может быть произведено на основании постановления следователя или дознавателя без получения судебного решения. Постановление я сейчас выпишу. Моя должность, – Уборин тронул рукой нагрудный карман, но удостоверение не вынул (ни к чему пока), – такие полномочия мне дает.
Со стороны Ангелины раздался тихий вздох, она подошла к Марку и сейчас почти касалась его плечом.
– Чего он хочет? – спросила она, не глядя на Уборина, словно его тут не было.
– Обыска, – резко ответил Марк.
– Просто узнать, что находится в этом пакете. Или мешке, – поправил его Уборин и снова ткнул рукой в сторону пола, где лежал интересующий его предмет.
– Ну так смотрите, – Ангелина, кажется, впервые посмотрела на него прямо. – Марк, я не понимаю, что в этом такого?
– Ты знаешь, что там? – Марк ухватил ее за плечо и слегка повернул к себе.
– Нет.
– А если там наркотики? Так ведь, капитан? – теперь он повернулся к Уборину. – Вы ведь думаете, что там что-то запрещенное? Еще и сбыт готовы навесить?
Против воли Уборин закатил глаза, Марк Аверин, кажется, пересмотрел сериалов про ментов. Плохих сериалов, про плохих ментов.
– А что, покойный баловался запрещенными веществами? – спросил он у вдовы.
Ангелина мелко затрясла головой. Уборин лишь вздохнул, про себя, естественно. Бедная женщина, совсем-совсем не умеющая жить без руководства. Другая бы уже просекла, куда ветер дует, и валила бы все на покойника.
– Давайте так, мы под видеофиксацию смотрим, что находится внутри, и больше ничего в помещении не трогаем.
– Или? – Марк уставился на него в упор, словно гипнотизируя.
– Или ждем следователя, к вечеру он, наверное, приедет, а может, нет. Он выпишет постановление на обыск, ну и начнем. Да, а до этого в вашем номере останутся сотрудники полиции, чтобы воспрепятствовать сокрытию улик.
Им понадобилось немного времени, чтобы представить себе эти тягостные часы ожидания следователя под присмотром полиции. Первой сдалась Ангелина, она присела на диванчик у стены и сложила руки на коленях.
– Хорошо. Я согласна. Смотрите что хотите. Смотрите и оставьте меня в покое.
– Геля, так нельзя, – зашипел Марк. – Всё. Я звоню Траубу.
– И когда он приедет? Завтра утром?
Уборин мысленно согласился с ней.
– Вы можете позвонить юристу, адвокату, я уверен, у вас есть отличные специалисты, но даже они не смогут отменить того, что данный предмет будет осмотрен. А вот ваше нежелание помочь следствию в деле раскрытия убийства может негативно отразиться в дальнейшем…
– На чем? – Марк встопорщился, что бойцовый петух.
– Мало ли. Убийство дело такое. Если дело не раскрывается в ближайшие часы, оно может затянуться надолго. Вас будет вызывать следователь, еще и еще раз, уточнять, расспрашивать.
– Марк, перестань, – попросила Ангелина. – У меня голова раскалывается. Пусть уже посмотрят и уходят. Сил моих больше нет. Ну, не граната же там, в самом деле.
Марк развел руки в стороны, снимая с себя ответственность. Андрей уже стоял рядом с включенной камерой на телефоне. Нагрудная его камера все это время тоже работала.
Уборин скороговоркой начитал дату, время, место осмотра, достал из портфеля перчатки, натянул. Синий латекс обтянул руки, из того же портфеля Уборин вытащил чистый лист, положил на пол, осторожно переложил на него мешочек, прощупал пальцами содержимое, да, там что-то было. Потом медленно развязал веревку на горловине, растянул края мешочка, заглянул внутрь, не разглядел, правда, ничего, и вытряхнул содержимое на белый лист. Глаза его удивленно округлились. «Не граната, – сказал он про себя, – хуже.
