Не отпускай (СИ) - Ксюша Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жаль только, что за тонированными стеклами не было видно того, кто сидел на пассажирском сиденье…
Как в замедленной съемке я видел, как открылась дверь, высунулась рука с пистолетом, и он выстрелил… В меня? Зачем? Успел подумать. Но среагировать не успел.
* * *
Вот зря, зря я призналась маме. Нужно было вести себя аккуратнее — она бы пока ничего не заметила. Теперь же она считала своим долгом подсказать мне порядок дальнейших действий! Весь вечер уговаривала сходить в больницу. Чтобы знать наверняка. Вдруг какие осложнения, вдруг на учет сейчас раньше ставят, чем шесть лет назад, когда беременной была Аля! В общем, скорее чтобы она перестала меня мучить и оставила в покое, я согласилась.
Утром позвонила начальнице, отпросилась. Она стала спрашивать, что со мной случилось, зачем мне вдруг понадобилось в больницу. Пришлось обещать рассказать по возвращении. Все равно ей-то скоро придется признаваться!
Сидела перед кабинетом и чувствовала, как потеют ладошки от страха. Напротив на стульчиках разместилась влюбленная пара. Девушка обмахивалась карточкой, а молодой человек, заглядывая ей в лицо, гладил рукой достаточной большой живот, хорошо видный под обтягивающей футболкой. Во времена первой беременности со мной никогда никто не ходил в больницу. Да что там! Мой муж вообще мало интересовался ребенком. Тогда он работал еще и не употреблял наркотики, да и пил еще в меру, но все свободное время занимали друзья, которых у него было великое множество. А чтобы вот так, сидеть перед кабинетом вместе со мной! Такое ему и в голову никогда не приходило, наверное!
С тоской думала, что в этот раз будет еще хуже. Тогда-то муж хотя бы был!
В кабинете на месте доктора сидела молодая симпатичная девушка — практикантка, что ли? Она приветливо спросила:
— На медосмотр?
— Нет. Наверное, на учет становиться.
— Раздевайтесь за ширмой. Садитесь в кресло. А карту-то куда понесли? Сюда, на стол кладите!
Я тяжело вздохнула, делая, что сказано. Хорошо хоть, в моей карте не значилось, что я была наркоманкой. Конечно, это было нарушение. И вообще-то запись должна быть. И база данных на таких, как я, наверное, существовала. Но в свое время, когда я лечилась в реабилитационном центре, был задействован какой-то знакомый Пылёва, и он лечил меня, так сказать, анонимно. Получается, благодаря Сергею, я не имела официального клейма и смогла в свое время получить работу.
После осмотра, меня направили на УЗИ. Потом я сдавала анализы, потом вновь вернулась к гинекологу. Посмотрев на результаты, она сказала, что, вероятнее всего, срок семь-восемь недель. Потом посмотрела мне в глаза и спросила:
— Аборт? Или все-таки оставите?
Умом я понимала, почему она так говорит. Возраст — старше тридцати пяти считается проблемным. Да и, заполняя специальную анкету, я указала, что не замужем.
— Оставлю.
— Ну и замечательно! И правильно! Тем более, что на мой взгляд, все у вас в полном порядке, все очень хорошо! Придете через месяц ко мне снова. Тогда и к другим специалистам вас отправлю! А сейчас идите домой, отдохните, я справочку дам, чтобы сегодня на работу не нужно было. Вот витаминчики написала вам. Удачи!
Как-то тепло на душе стало от таких добрых слов, от ласкового взгляда этой девочки. Даже слезы умиления к глазам подступили. Повезло же мне к такому доктору попасть!
…Вышла из гинекологического отделения и увидела, как из подъехавшей скорой, поддерживаемый мужиком в костюме защитного цвета и черной шапке на голове, вылезает окровавленный бледный, как полотно, Сергей!
— Сережа! — кинулась к нему, уронив куда-то на землю сумочку.
Он резко обернулся.
— Марина? Что ты здесь делаешь?
— Да так, ерунда! Что с тобой случилось?
— Да так ерунда! — повторил он и через силу улыбнулся. — Сейчас перевяжут, и буду, как новенький!
— Я с тобой!
Он не стал возражать. А мужик в камуфляже с радостью, как мне показалось, передал мне Пылёва на руки и обещал ждать возле машины.
Оказалось, что у него в плече — настоящая пуля! Ее доставали, делали рентген, потом перевязку. Я не отходила ни на шаг, хотя он и отправлял пару раз домой. Ложиться в отделение Сергей наотрез отказался. Хотя мы с доктором и уговаривали. Он подписал отказ, клятвенно пообещав каждый день являться на перевязку и, выйдя из кабинета, сказал мне:
— Все, Маринка, теперь ты меня будешь лечить!
И сполз по больничной стенке на пол, потеряв сознание…
* * *
Блин, все-таки утрамбовали в больницу! Как я ни отбивался! Ну, подумаешь, сознание потерял! Так я думал, придя в себя уже в палате. Наедине с молоденькой медсестрой, которая зачем-то ставила мне капельницу.
Осмотрелся. Я что, как король, в одноместной? Это за какие же заслуги? Полковник постарался для героя? Но самый главный вопрос — где Маринка? Сбежала? Бросила меня бедного раненого? Ну что за бабы пошли? Никакой ответственности! Попытался залезть здоровой рукой в карман брюк — телефон где-то был. Но медсестра оказалась говорящей:
— Так, больной, не дергайтесь!
— Телефончик мне нужен, был где-то…
— Телефон ваша жена достала и на тумбочку положила.
Жена, значит. Она сама так представилась? Или медсестра предположила?
— А где она, жена моя?
— Там к вам из полиции приехали. Она с ними беседует на улице. Что натворили-то?
То-то я смотрю, девушка эта с опаской на меня посматривает! Оказывается, она меня в преступники записала! Ну, правильно, огнестрельное ранение — при попытке к бегству полиция стреляла! Но для нее специально выдвинул особую версию:
— Застукал ее с любовником! Представляешь, прямо на моем любимом диване!
Она недоверчиво смотрела на меня.
— А почему вы ранены, а не он?
— Так от его пряжки с ремня срекошетило прямо мне в плечо! Теперь вокруг меня виться будет, изменщица! Прощение вымаливать.
Тут, как раз, Маринка зашла. Ко мне кинулась, за руку взяла. Я на нее посмотрел гневно.
— Ой, Сережа, как ты себя чувствуешь?
Я не отвечал. Держал паузу. Медсестра всячески искала предлог, чтобы посмотреть, как Маринка вымаливать будет, но все, вроде, сделано уже было. Она помялась у двери, и все-таки ушла.
— Сереж, что случилось?
— Ты зачем меня сюда определила? Я дома почти два месяца не был! Домой хочу.
Она села на кровать рядом, взяла мою здоровую руку в свои.
— Ну что ты, как маленький! "Домой
