Повесть о славных делах Волли Крууса и его верных друзей - Валентин Рушкис

— Тетя Вийу, да ведь я только…

— Ничего, ничего, — перебила его Вийу Ныгес. — Не бойся, я тебя не выдам. А если кто из ваших чертенят сюда сунется, я Тукса с цепи спущу. А потом скажу — сорвался… С божьей помощью все обойдется… Ты домой торопишься или почитаем что-нибудь божественное?

— Я домой… До свиданья, тетя Вийу.

— Хоть бы спасибо старухе сказал…

— Спасибо, тетя Вийу. Я пойду.

Когда Харри проходил мимо будки Тукса, огромный пес, хотя и привыкший к нему, злобно зарычал и звякнул цепью. Харри вздрогнул и ускорил шаг.

На крутом берегу, над обрывом, он остановился и вгляделся в даль. Там, на строительстве, опять горели костры, и в их неверном, колеблющемся свете были видны фигурки все еще работающих людей. И даже сюда, на гору, доносился грозный шум бунтующей Метсайыги.

Глава двадцать шестая, где Волли действует вовсю

Домой, в пропахший лекарствами медпункт, Харри вернулся понурив голову, угрюмый и печальный. Это заметила даже Вильма Роосте, которую обычно мало интересовало настроение ее сына.

— Что это с тобой? Что-нибудь случилось? — спросила она.

— Нет, ничего.

— Был у Вийу Ныгес?

— Был.

— Доски перетаскал?

— Перетаскал.

— То-то. Тут проку побольше, чем от вашей стройки. Зря ты туда и ходишь… Садись, я щи сварила.

Харри уселся за стол и взялся за ложку. Есть ему очень хотелось. А щи были такие вкусные, душистые, кусочки мяса в них попадались, капуста плавала… Харри набирал полную ложку гущи, так что капустинки свешивались во все стороны, — и в рот!

Жалко, не очень-то он дружит со своей мамой. Можно было бы новый ножик показать. И рассказать о своих горестях, посоветоваться. Все-таки Вийу украла эти доски. Это не ее доски. А он, Харри, сегодня помогал их спрятать. Это нехорошо. Наверно, если бы мама узнала, зачем он ходил к старой Вийу…

Но ведь мама знала! Она сама спросила: «Доски перетаскал?» Значит, знала! И капуста эта — от тети Вийу — то же какая-то нечистая!

Харри уткнулся носом в тарелку. Щи вдруг застряли в горле.

— Что ты там ложкой водишь? — прикрикнула Вильма. — То чавкал на весь дом, то вдруг опять скис! Что с тобой делается?

— Ничего, — ответил Харри. И вздохнул: тут советоваться было не с кем.

Спал он спокойно, но утром вскочил куда раньше, чем обычно. Он был виноват перед школой, перед всеми своими друзьями. Нужно было хоть чем-нибудь загладить вину. Вчера он убежал со стройки, зато сегодня наверстает. Вот прямо сейчас он побежит на плотину, раньше всех! Еще до уроков!

Спускаясь к речке, Харри нагнал Юту Каэр.

— Как там, не знаешь? — спросил он.

— Не знаю. Я вечером отцу бутерброды приготовила, а он и не съел. И постель его опять даже не смята. Значит, не приходил. Всю ночь на реке пробыл, на стройке. Вторую ночь подряд… Я проснулась, смотрю — его нет, сразу разволновалась и пошла. А ты?

— И я, — ответил Харри. Не совсем впопад, зато коротко.

Перед плотиной вода стояла очень высоко. Да и позади плотины река разлилась так, что домик здания станции на своих сваях торчал из воды, как игрушечный. Возле самой воды догорал костер, и его пламя, дрожа, отражалось в утренней, уже посветлевшей реке.

— Где же они все? — спросила Юта, не увидев никого ни у костра, ни на плотине.

И тут же сама заметила вдали, у водослива, нескольких человек. Там маячила и высокая фигура отца. Юта поспешила туда.

За водосливом все было не по-вчерашнему. Подмытые, нависшие над водой глинистые берега широко расступились, а между ними бурлил и пенился высокий вал. Льдина, попавшая в этот вал, нырнула глубоко вниз, встала на ребро, потом плашмя шлепнулась в воду и снова нырнула.

— Вот это глубина! — обрадовалась Юта. — Теперь нам не страшно, да, папа?

— Вода размывает водослив, — хмуро ответил Юхан Каэр. — Если не набросать в этот омут камней, все размоет.

— Придется опять отменить занятия, — сказала пионервожатая Эви. — Камень на берегу заготовлен, набросаем.

— Нет, Эви, решим так: всем преподавателям, и вам в том числе, придется отправиться в школу и проводить уроки в младших классах. А старшеклассников присылайте сюда, ко мне.

— Но вы уже третьи сутки… — заикнулся было Эви.

— Да, да, я знаю. Не будем спорить. Идите.

И на водосливе остались только директор, Юта и Харри. Директор посмотрел на Харри с таким удивлением, словно впервые его увидел. Даже плечами пожал. Но сказал только:

— Принеси ломы. Там, у костра, есть.

Юта молча подала отцу бутерброды. Директор молча взял их и принялся жевать, уже шагая к штабелям камня.

Заготовленные еще осенью, эти валуны лежали на горке, недалеко от берега. Зимой штабели были покрыты снегом, и с них даже катались на санках. Теперь верхние камни уже высунули из снега свои лысые головы, чтобы погреться на солнышке. Но штабель был еще прочно скован льдом, и пришлась немало повозиться, пока первый камень с гулким плеском бухнул в омут. Харри засовывал лом в щели между валунами, тянул в сторону, повисал на конце лома, чтобы отворотить камень. Директору показалось, что паренек трудится с каким-то отчаянием, пожалуй — через силу.

— Не надорвись смотри, — сказал директор.

И они вместе покатили второй камень к реке.

Всё больше ребят собиралось на берегу, а когда прозвенел звонок, шестой, седьмой и восьмой классы были тут уже в полном составе. К этому времени Харри весь взмок, пот ручьями катился по его лицу и капал с кончика носа.

Волли издали пригляделся к нему. Присвистнул. Подошел.

— Грехи замаливаешь? — неожиданно спросил он. Так неожиданно, что Харри вздрогнул. — Поздно. Идем к плотине.

— Зачем?

— Зря я тебя из воды вытаскивал. Идем, брошу обратно. Где вчера был?

— Я же говорил… Мне мать велела…

— Опять у Вийу Ныгес псалмы читал? Всех нас бросил и пошел псалмы читать, да?

— Не читал, честное слово, не читал! — уверял Харри.

Но Волли не верил, и, чтобы доказать ему свою правоту и снять с души тяжесть, Харри рассказал другу все. Даже то, что старая Вийу грозила спустить с цепи Тукса, если…

— И куда ты запрятал наши доски? — спросил Волли.

— В сарай, под сено. К ней, наверно, плотники сегодня вечером придут, полы перестилать. Волли, только ты никому не…

Но Волли был уже далеко. Ведь он был человеком действия. О чужих поступках Волли любил подумать, но со своими обычно очень торопился. Ему чаще приходилось думать не о том, что сделать, а о том, как выпутаться из наделанного…

И Харри вдруг успокоился. Теперь Волли все знает. Вон уже что-то рассказывает Андресу. Наверно, о нем, о Харри. Ну и пусть. Молчать он не мог. Пускай делают что хотят, а он будет катать эти камни. Бух! Бух!..

Он опять увлекся работой. Он даже не знал, что река уже побеждена: вода перестала подниматься, в омуте столько камня, что реке его не унести. Устояла и плотина, хотя кое-где вода все-таки пробирается и опять туда добавляют глину и песок…

Когда уроки кончились, все учителя пришли на строительство. Эви посмотрела, как весело идет дело, взглянула на водомерную рейку, а потом подошла к директору.

— Молодцы! — кивнула она на пионеров.

— Они потеряли два учебных дня, — вздохнул директор.

— За эти два дня они узнали свою силу. Силу коллектива, — торжественно сказала Эви. И сразу переменила тон: — Знаете что? Идите-ка отдыхать, мы с Пихлакасом здесь побудем.

— Придется подежурить и эту ночь. Надо рассчитать свои силы.

— А может быть, сейчас ребята справятся без нас? — спросила Эви. — Мы придем ночью, а пока пусть командует… ну, хоть Андрес Салусте. Он же у нас председатель совета строительства!

— Не возражаю. Где он? Где Андрес?

Андреса не было.

— Может, он ушел домой? — тихо сказала Эмма Рястас.

— Что вы! — усмехнулся директор. — Вы плохо его знаете. Сейчас разыщем… Ну-ка, ребята, где Андрес?

Но Андреса так и не нашли. Больше того: оказалось, что исчезла и Айме. Недосчитались и Рауля Паю. И тогда все как-то разом заметили, что среди них нет и Волли Крууса.

— А вдруг они все утонули? — испугалась Юта.

— Живы они, не бойся, — успокоил ее отец. — Но все эта странно… Наверно, нам кто-нибудь расскажет, где они?

И он испытующе взглянул на Харри, который только что подошел к ним, бросив катать камни. Харри изменился в лице. Ох, как ему хотелось рассказать директору все-все! Но так стыдно и страшно было рассказывать… Тут столько народу…

— Харри, ты что-нибудь знаешь? — спросил директор.

— Нет… Нет, я не знаю! Я только думаю…

Харри на самом деле ничего не знал. Но он был уже уверен, что все четверо пошли туда, на хутор Вийу Ныгес. Он бы так и сказал директору, который за него заступался, если бы здесь не было Юты, Юри, пионервожатой Эви, Калью, певчей Рястас. Если бы стоял один директор, Харри сказал бы, что уверен… Не может быть, чтобы он ошибался!