Полное собрание стихотворений - Семен Надсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1881
«Позабытые шумным их кругом – вдвоем…»*
Позабытые шумным их кругом – вдвоем Мы с тобой в уголку притаились,И святынею мысли и чувства теплом, Как стеною, от них оградились.Мы им чужды с тех пор, как донесся до нас Первый стон, на борьбу призывая,И упала завеса неведенья с глаз, Бездны мрака и зла обнажая…Но взгляни, как беспечен их праздник, – взгляни, Сколько в лицах их смеха живого,Как румяны, красивы и статны они – Эти дети довольства тупого!Сбрось с их девушек пышный наряд, – вязью розПеревей эту роскошь и смоль их волос, И, сверкая нагой белизною,Ослепляя румянцем и блеском очей,Молодая вакханка мифических дней В их чертах оживет пред тобою…
Мы ж с тобой – мы и бледны и худы; для нас Жизнь – не праздник, не цепь наслаждений,А работа, в которой таится подчас Много скорби и много сомнений…Помнишь?.. – эти тяжелые, долгие дни, Эти долгие, жгучие ночи.Истерзали, измучили сердце они, Утомили бессонные очи…Пусть ты мне еще вдвое дороже с тех пор,Как печалью и думой зажегся твой взор; Пусть в святыне прекрасных стремленийИ сама ты прекрасней и чище, – но яНе могу отогнать, дорогая моя, От души неотступных сомнений!Я боюсь, что мы горько ошиблись, когда Так наивно, так страстно мечтали,Что призванье людей – жизнь борьбы и труда, Беззаветной любви и печали…Ведь природа ошибок чужда, а она – Нас к открытой могиле толкает,А бессмысленным детям довольства и сна – Свет, и счастье, и розы бросает!..
1881–1882
«Осень, поздняя осень!.. Над хмурой землею…»*
Осень, поздняя осень!.. Над хмурой землеюНеподвижно и низко висят облака;Желтый лес отуманен свинцового мглою,В желтый берег без умолку бьется река…В сердце – грустные думы и грустные звуки,Жизнь, как цепь, как тяжелое бремя, гнетет,Призрак смерти в тоскующих грезах встает,И позорно упали бессильные руки…
Это чувство – знакомый недуг: чуть веснаАроматно повеет дыханием мая,Чуть проснется в реке голубая волнаИ промчится в лазури гроза молодая,Чуть в лесу соловей про любовь и печальЗапоет, разгоняя туман и ненастье, –Сердце снова запросится в ясную даль,Сердце снова поверит в далекое счастье…
Но скажи мне, к чему так ничтожно оно,Наше сердце, – что даже и мертвой природеВолновать его чуткие струны дано,И то к смерти манить, то к любви и свободе?..И к чему в нем так беглы любовь и тоска,Как ненастной и хмурой осенней пороюЭтот белый туман над свинцовой рекоюИли эти седые над ней облака?
1881–1882
Мечты королевы*
На мотив из Тургенева
Посвящается М. А. Р.
Шумен праздник, – не счесть приглашенных гостей! Море звуков и море огней…Сад, и замок, и арки сверкают в огнях,И, цветной их каймой, как венком, окружен,Пруд и спит и не спит, и смеется сквозь сон, И чуть слышно журчит в камышах…
Шумен праздник и весел, – и только грустна Королева одна:Что ей в льстивых речах восхищенных гостейИ в стихах серенад знаменитых певцов!Эти речи – продажные речи рабов,В этой музыке слышатся звуки цепей!..
С колыбели ее появленье встречал Общий рокот корыстных похвал, –И наскучила ложь ей, и сердце в грудиСжалось грустью, – ив эту душистую ночьСтрастно шепчет ей сердце: «Не верь им… уйди, Убеги от них прочь!
Брось свой пышный престол и венец золотой Жадной стае шутов и льстецов:Здесь так душно, – а в роще, над тихой рекойТак живителен воздух, согретый весной,Так пристал бы к головке твоей молодой Ароматный венок из цветов!..
Пусть под сводами зал и в затишье аллейВеют перья беретов и шпоры звенят, –Там, за садом, в тени наклоненных ветвейСтатный юноша ждет: волны русых кудрейУпадают на грудь, и в лазури очей Одинокие слезы горят!»
1881–1882
Весенняя сказка*
Посвящается Екатерине Ильиничне Мамонтовой
Чудный, светлый мир… Ни вьюг в нем, ни туманов,Вечная весна в нем радостно царит…Розы… мрамор статуй… серебро фонтанов,Замок – весь прозрачный, из хрустальных плит…
У подножья скал – сверкающее море…Тихо льнет к утесам сонная волнаИ, отхлынув, тонет в голубом просторе,И до дна прозрачна в море глубина…
А за светлым замком и его садами,От земли, нахмурясь, в небосклон ушлиВеликаны горы снежными цепямиИ по темным кручам лесом заросли.
И лесная чаща да лазурь морская,Как в объятьях, держат дивную страну,Тишиной своею чутко охраняяИ в ее пределах – ту же тишину.
Чудный светлый мир, – но злобой чародеяОн в глубокий сон от века погружен,И над ним, как саван, высится, синея,Раскаленный зноем, мертвый небосклон.
Не мелькнет в нем чайка снежной белизною,Золотому солнцу подставляя грудь;Не промчатся тучки дымчатой грядоюК отдаленным скалам ласково прильнуть.
Всё оцепенело, всё мертво и глухо,Как в могиле глухо, как в могиле спит:Ни одно дыханье не встревожит слуха,Ни один из чащи рог не прозвучит.
В воздухе, сверкая, замер столб фонтана,Замер мотылек над чашечкой цветка,Пестрый попугай – в густых ветвях каштана,В чаще леса – лань, пуглива и дика.
Точно этот замок, рощи и долины,Пурпур этих роз и белизна колонн –Только полотно сверкающей картины,Воплощенный в красках, вдохновенный сон.
Точно тот, кто создал этот рай прекрасный,Жизнь и разрушенье в нем остановил,Чтоб навек свой блеск, и девственный и ясныйОн, как в день созданья, свято б сохранил…
Посмотри: как змейка, лестница витаяПоднялась в чертог, и тихо у окнаСпит в чертоге том царевна молодая,Словно ночь прекрасна, словно день ясна.
До земли упали косы золотые,На щеках – румянец, и порой, чуть-чутьВздрогнув, шевельнутся губки молодые,Да тревожный вздох подымет слабо грудь.
Темный бархат платья резко оттеняетБелизну плеча и нежный цвет ланит,Знойный день в уста красавицу лобзает,Яркий луч отливом на кудрях горит…
Сон ее тревожат тягостные грезы –Посмотри: печаль и страх в ее чертах,Посмотри: как жемчуг, тихо льются слезы,Словно сжечь хотят румянец на щеках!
Снится ей, что там, за этими хребтами,Истомлен путем и долгою борьбой,Молодой красавец с темными кудрямиСилится пробиться через лес густой…
Плащ его в лохмотьях и окрашен кровью,А в лесу – что шаг, то смерть ему грозит,Но на трудный подвиг призван он любовью, –И его нога по кручам не скользит…
О, как он устал!.. Какой прошел далекий.Бесконечно тяжкий и суровый путь!..Хватит ли отваги для борьбы жестокой.Выдержит ли битву молодая грудь?
Но – победа!.. В мраке тягостных сомненийСветлый луч блеснул, окончен долгий спор, –И уже гремит по мрамору ступеней,Всё слышней, всё ближе, звук шагов и шпор
Словно вихрь коснулся сонного чертога,Словно дождь весной по листьям пробежал –И, светлей и краше молодого бога,Гость давно желанный перед ней предстал.
И предстал, и обнял, и прильнул устами –Жаркими устами к трепетным устам,И ответа молит страстными речами,И тяжелый меч сложил к ее ногам.
«Милая! – он шепчет, – я рассеял чары,Я развеял власть их, этих темных сил;Грозно и сурово сыпал я удары,Оттого, что много верил и любил!
О, не дли ж напрасно муки ожиданья!Милая! проснися, смолкнула гроза!» –Долгое, любовью полное лобзанье –И она открыла ясные глаза!..
* * *Старое преданье… Чудное преданье…В нем надежда мира… Мир устал и ждет,Скоро ль день во мгле зажжет свое сиянье,Скоро ли любовь к страдающим сойдет?
И она сойдет, и робко разбегутся Тучи с небосклона – и в ее лучахЦепи сна, как нити, ржавея, порвутся,И затихнут слезы и замолкнет страх!
Светел будет праздник – праздник возрожденья,Радостно вздохнут усталые рабы,И заменит гимн любви и примиреньяЗвуки слез и горя, мести и борьбы!
1881–1882
