Изгой - Эль Кеннеди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я бы поставил на это деньги.
– Вы, без сомнения, видели экранизацию. Не смею надеяться, что вы еще и читали оригинал, – говорит он, садясь за стол.
– К сожалению, не могу. Я поклялся.
Как бы он ни боролся с улыбкой, она все равно показывается в уголках его губ.
– Да что вы?
– Как белый мужчина с привилегиями, я социально обязан проводить деколонизацию своей книжной полки. На этот год я уже закрыл квоту мертвых белых мужиков.
– Понимаю. – Он звучит так, будто его это немного забавляет, скорее всего, чисто потому, что такой отмазки он еще не слышал, открывая книгу и начиная писать на доске. – Тогда сделайте одолжение своим одноклассникам и слушайте молча.
Я слежу за движениями его руки, а потом опускаю глаза на его задницу. В моей голове проносится множество мыслей, и среди них ни одной уважительной. Хотел бы я знать, что кроется под его рубашкой и брюками. Готов спорить, он один из тех красавчиков с четким прессом и членом в двадцать пять сантиметров. Чувствительный, растрепанный и с огромным стояком.
Он разворачивается лицом к классу и наши глаза на секунду встречаются. Такой мимолетный взгляд, а сколько возможностей. Кажется, я зря посчитал этот месяц пустой тратой времени. Сайлас был прав, это стоило того, чтобы вылезти из кровати.
Учительский состав Сендовера обновился и в других отношениях. Я по приколу записался в класс ИЗО, решив, что акварель и глина будут самыми простыми дорогами к хорошей оценке. Но близорукая и наполовину глухая старуха, преподававшая его предыдущие лет тридцать, то ли наконец ушла на пенсию, то ли померла. Вместо нее они заманили к нам молодую рыженькую телочку с такими сиськами, что на них можно было напороться глазом. На прошлом занятии на ней был оливковый комбинезон с обтягивающей майкой, что едва сдерживала ее острые соски. Сегодня на ней тонкое белое платье, которое под правильным вечерним освещением совершенно не скрывает ее розовую и покрытую веснушками кожу.
– Рада всех вас снова видеть, – говорит она, когда все садятся. – Я все еще запоминаю ваши имена, так что, если вы забыли мое… – Она снова пишет свое имя на доске, поверх размытого пятна, оставшегося с прошлого раза. Для учительницы искусств у нее кошмарно неразборчивый почерк. – У меня нет предпочтений, можете звать меня Гвен, миссис Гуд, миссис Гудвин, как вам больше нравится. И пожалуйста, скажите мне, если хотите, чтобы я называла вас по прозвищу вместо вашего имени.
Гвен Гудвин. На секунду я думаю, что неправильно ее расслышал. Я щурюсь на доску, снова пытаясь разобрать буквы. Я думал, в прошлый раз она представилась как Гвендолин, но, опять же, я был тогда укурен. Легко ошибиться.
Но черт. Если это ее мистер Гудвин трахает, то я готов заплатить, чтобы мне дали на это посмотреть.
Картинка того, как он входит в милую круглую попку миссис Гуд сзади, наматывая ее длинные кудри на кулак, пока оба они смотрят на меня, дрочащего рядом, чуть не поднимает моего дружка прямо в классе.
Или, скажем, мы трое путешествуем на машине по Западу континента. Голышом на горячих кожаных сиденьях. Его член в моей руке, пока она скачет на моих пальцах.
Ах, чтоб меня. Вот что мне было нужно, чтобы вырваться из болота скуки.
Я целиком погружаюсь в эти мысли, пока Сайлас не захлопывает перед моим лицом дверцу шкафчика.
– Ты где витаешь? – спрашивает он, когда мой взгляд фокусируется на нем. Мы в раздевалке, и я уже неопределенное количество времени стою, замерев с плавательными очками в руках.
Я облизываю внезапно пересохшие губы.
– Планирую соблазнить учителя.
– Что ты несешь? – Он со вздохом закидывает полотенце на плечо. От двери тренер орет нам, чтобы мы поторопились и выходили уже к бассейну.
– Как оказалось, у нас есть и мистер, и миссис Гудвин, – медленно говорю я, переваривая эту информацию.
– Я запутался. Кого из них ты соблазняешь?
Улыбка трогает уголки моих губ.
– Обоих.
Глава 16. Слоан
Стоит такая жара, что я почти готова отказаться от пробежки. Кондиционеры в школе всю неделю еле справляются с удушающим пеклом, что нависло над нами и отказывается сдаваться. Пожалуй, единственное преимущество обязательного ношения юбок в Святом Винсенте: по крайней мере, все хорошо проветривается.
Мы с Кейси возвращаемся из школы, и я немедленно швыряю форму на пол, достаю из шкафа майку и спортивные шорты и, завязывая шнурки практически на ходу, выскакиваю за дверь. Последнее время я с нетерпением жду момента, когда мне удается вырваться на тропинку и намотать еще несколько километров на внутренний счетчик. Можно просто бежать, позволяя прошедшему дню вытекать из пор вместе с потом, а плейлисту – заглушать все мысли, оставляя фокус только на темпе и дыхании.
Где-то в километре от дома я чую его, еще даже не войдя в поворот.
Чужак.
И да, конечно же, вот он опять, сидит на лавочке и дымит, как будто он тут самый главный. Я торможу рядом, пытаясь отдышаться. Эр Джей даже не поднимает глаз от телефона, но достает косяк изо рта и протягивает мне.
– Я же тебе сказала…
– Мы оба знаем, что я не послушаюсь, – перебивает он. – Так что давай сразу перейдем к тому моменту, где ты говоришь мне, во сколько за тобой завтра зайти.
Я склоняю голову набок.
– Все еще живешь фантазиями, да?
Поняв, что брать косяк я не собираюсь, он затягивается сам, пожимая плечами.
– Почти начинаю за тебя болеть.
Эр Джей улыбается сам себе и убирает телефон в карман.
– Я знаю.
При свете дня он воспринимается совсем иначе. Когда мы стояли тут в прошлый раз, он мог быть кем угодно. Размытой фигурой во мраке, пытающейся заманить меня в пыточный подвал. Теперь же, сидя в лесной тени подальше от яркого солнца, он совсем не похож на монстра. Больше всего мое внимание привлекают его глаза. Карие вкрапления посреди зеленого мха. Так ярко выделяются на контрасте с каштановыми волосами, падающими ему на лоб.
– Ты почему не с остальными? – Я ничего о нем не знаю, но ходячую проблему узнать не сложно. Он совершенно точно из тех, кто всегда что-то замышляет. – Большинство мальчишек ходит в город по пятницам. – То есть
