4. Поколение пепла - Доронин Алексеевич

   - Они умерли, - съязвил Войков.

   - Это я понял. Но как? И кто это такие? - терпеливо вытягивал информацию Демьянов. Ему вспомнился сериал про доктора-мизантропа. Но дал себе слово быть снисходителен к этому показному цинизму, пока тот не мешает делу.

   - Соль земли и сливки общества. Не все, конечно, сюда добрались, но некоторым повезло.

   - И кто же это их так? - майор вспомнив страшную кучу малу.

   - Дезинсекторы. Патентованные ассенизаторы.

   И Войков, который из-за своей всклокоченной шевелюры и общей неопрятности у Демьянова все больше ассоциировался с доктором Хаусом из одноименного кино, снизошел до разъяснений. Рассказал, как всем обитателям бункера было приказано построиться на центральной станции, с вещами: якобы для подготовки к эвакуации. К тому времени сам Бобров в бронированном коконе уже выбил себе мозги из наградного пистолета, и захватчики распоряжались в Ямантау как у себя дома.

   Но эвакуировать никого не стали. Вместо этого отправили всех неожиданно для них - но вполне предсказуемо для Войкова - туда, где никакие вещи не нужны. Сделано это было с помощью нервнопаралитического газа. Уже после штурмовая группа морских пехотинцев растеклась по подземелью, ликвидируя очаги сопротивления. К тому времени Рыбин был мертв и единого фронта, чтобы противостоять им, не было. Но кто-то еще сопротивлялся, а кто-то просто прятался. И тех, и других травили как тараканов гранатами с газом или сжигали из огнеметов. Но и последние защитники огрызались, убив как минимум пятерых морпехов, похожих в своих тактических бронежилетах и экипировке на космодесантиков.

   Это только считая тех, чьи их враги не сумели отбить и забрать. Ориентировались эти гады в бункере прекрасно - наверно, изучили планы задолго до операции. А с центрального командного пункта они получили доступ к системам наблюдения по всему комплексу.

   Но они не могли находиться здесь вечно, и это спасло тех девятерых. Последние защитники забаррикадировались в одной из тупиковых выработок. Чтобы затруднить передвижение чужаков по бункеру, они вывели из строя лифты, лестницы и сумели перегородить аварийными заслонками тоннели. Последнее и спасло Ямантау от полного разрушения.

   А через четыре часа, когда незваные гости уже улетели прочь на своих вертолетах, подземелье сотряслось от серии страшных взрывов. В сотне мест массивные обвалы рассекли туннели, уменьшив площадь комплекса вдвое. Тут и там прорвались в бункер подземные воды и вода из поврежденных резервуаров. Ударная волна, ревущее пламя, тысячи тонн породы и кубометров воды уничтожили почти все, что было здесь собрано.

   Один из фугасов взорвался на командном пункте. И хотя многие системы дублировались, а другие были автономны, Ямантау после этого перестало существовать как целое. Бункер под горой превратился в сеть едва связанных между собой пещер с остатками инфраструктуры.

   Пока они шли, Демьянов продолжал расспрос.

   - Что с лифтами? Только не говорите, что они упали.

   - Да это я их уронил. Сделал скоростными, но только в одном направлении. На одном как раз гады поднимались. Помню, как вопили, аж жалко стало. Нам сюда, господа.

   Канализационная труба извернулась как змея и пошла вверх, а вместе с ней и тоннель. Карабкаясь по скобам на стене, они поднялись на высоту десятиэтажного дома, из чего следовало, что по вертикали комплекс был так же растянут тоже значительно.

   Демьянову не понравилась гулкость шагов по скобам, и он сделал знак следить за проводником в оба. Руки тому связать было нельзя, но за каждым шагом его наблюдали сразу двое, а лез он не первым и не последним, а в серединке.

   - Вот он, диспетчерский пункт, - наконец, объявил Войков, аккуратно отодвинув металлическую решетку. - Милости прошу.

   *****

   В освещенной бледно-желтыми лампами аварийного освещения комнате с обшитыми металлом стенами было несколько вращающихся кресел и два стола. Остальную часть помещения занимало оборудование.

   Войков включил широкий экран, его свечение сразу раскрасило комнату в необычные тона.

   На заставку кто-то поставил российский герб. Операционная система была не "Windows", но все смотрелось как обычно - рабочий стол, файлы, папки. Пальцы сотрудника ССО быстро бегали по клавишам. Демьянов вспомнил, как читал про разработку на базе Linux специальной операционной системы для вооруженных сил. И правильно. Не дело это, чтоб операторы, запускающие ракетные ужасти, пользовались буржуазными "Виндами", как какие-нибудь менеджеры.

   На минуту система зависла, но ее оператор что-то почистил в кэше, и все заработало.

   - Маленькие накладки, - пробурчал Войков. - Даже сюда добрались вирусы и трояны. Запишите себе парочку на флэшки, пусть живут, хе-хе.

   Демьянов подумал, что даже в это глупой шутке есть смысл. Все это теперь история. И вирусы, Такое же свидетельство культуры прошлого, как глиняные таблички шумеров.

   Наконец, на свободную стену спроецировалась трехмерная схема комплекса. На самый большой монитор вывелись ее двухмерные проекции. Разные тоннели были расцвечены всеми цветами радуги, отчего схема походила на флаг движения LGBT.

   - Это то, что было.

   Войков нажал несколько кнопок. Линии истончились, изображение стало прозрачным, и на него наложилось второе.

   "А это то, что есть", - и без подсказок понял Демьянов.

   - Бомбы... точнее, фугасы были заложены вот сюда, - ССОшник отметил световым пером прямо на схеме четыре точки, которые тут же налились красным, - Заложены с точным расчетом для нанесения максимальных повреждений. Еще до взрывов были опущены защитные перемычки, которые вы и видели.

   Но и они не смогли заметно уменьшить ущерб от четырех двадцатикилотонных бомб. Точнее, фугасов.

   - Это хорошо, что вы при костюмах, - продолжал безопасник. - Правда, ваши маски тут не пригодятся, вам понадобятся дыхательные аппараты и кислород. Не пейте воду из местных водопроводных сетей. Они еще функционируют, но резервуары, куда вода поступает из скважин, небезопасны. И остерегайтесь мин-ловушек.

   - Это все мы и сами поняли, - махнул рукой Савельев. - Рассказывай дальше, и ничего не забудь.

   Глава 2. Налет

   Она плюхнулась на диван прямо в обуви и закурила. Денек выдался тот еще. Даже при их обычном графике, такого не было давно.

   С утра осматривать и слушать стетоскопом худых анемичных малышей, потом читать старшим школьникам лекцию о вреде употребления алкоголя и правилах гигиены.

   Потом ассистировать коллеге при несложной, но неприятной операции на ноге рабочего, который покалечился при погрузке леса-кругляка. Именно такими и были большинство травм в городе. Не боевыми ранами, не покусами зверей и даже не отравлениями, а самыми обычными - бытовыми и производственными. А это, как ни крути, показатель мирной жизни

   Разумеется, она уставала. В городе был сильный дефицит медработников. Странно, но факт: еще в Убежище собралось видимо-невидимо студентов технических вузов, одних кандидатов наук было человек двести, не меньше двадцати докторов наук, один академик, но не было ни одного окулиста и всего один стоматолог. Были математики, химики, инженеры, ракетостроители, физики-ядерщики. Гуманитариев было меньше, но тоже хватало с избытком. Имелись и юристы, менеджеры и даже мерчендайзеры. Но если оценивать значимость отдельного человека для всего подземного сообщества, один стоматолог стоил всех вышеперечисленных вместе взятых.

   Бориса берегли как зеницу ока. Он был уже немолод, и сердце у него пошаливало, поэтому Совет настоял на том, чтобы он понатаскал самых способных медиков в том, что касается лечения зубов. Мария тоже была в их числе. Теорию она знала еще с мединститута, а вот с практикой были проблемы. Несколько уроков пошли ей на пользу, хотя до совершенства еще очень далеко.

   А как иначе? Случись с ним что, - и всем им придется лечить зубы наговорами, приговорами и заговорами, как в старые добрые времена.

   Завтра утром надо было идти читать лекцию молодежи. Неужели сама она уже не относится к этой категории?

   "Готовить себе смену" - жуткая фраза, но, если подумать, все они должны были принимать во внимание тот факт, что они не вечны. На город надо обучить в объеме знаний фельдшера минимум человек сто, а лучше двести.

   В полдесятого в здравпункт пришел на своих ногах второй за этот день пациент. Выглядел он неважнецки. Жаловался на тошноту, понос и температуру. Чернышева, как и любой на ее месте, в первый момент подумала на острую лучевую болезнь, которая в продромальном периоде давала именно такую картину, но интуиция и опыт заставили ее засомневаться в диагнозе.

   После долгих расспросов пациент признался, что употреблял консервы, которые "нашел в подвале одного из домов на окраине".

   Маша не поверила в эту сказку. Как минимум он должен был покинуть городскую черту, где все давно было зачищено. Но, может, и не он сам ходил. Даже ребенок знает, что в городе действует черный рынок, который осуществляет свое распределение, параллельное системе пунктов раздачи.