Ласточки - Лия Флеминг

Тем временем Барри, прячась за валунами, забавлялся со своей новой девушкой из городка. Он умел уговаривать девчонок, и Грег не раз видел, как он умасливал их и обжимался с ними в полях. Эта парочка была так занята делом, что Барри и не вспомнит о мотоцикле, по крайней мере, еще минут десять. Грег может вволю покататься, распугать овец, растрясти косточки! Отлично!

Он летел навстречу ветру, как сам дьявол, по тропе, пересекающей большую дорогу. Никого вокруг, и ему на все плевать! Как только он набрал скорость, почувствовал себя так, словно двигатель завелся в его голове! Вперед, вперед, вперед!

Откуда ему было знать, что из-за угла вынырнет молоковоз, которому пришлось свернуть, чтобы избежать столкновения? Но ничего не вышло. Молоковоз все-таки врезался в мотоцикл. Из кузова веером полетели молочные баки. По дороге потекли молочные реки. Грега мощным толчком вышибло из седла. Бедняга приземлился на задницу, оглушенный, но невредимый. Водитель грузовика обезумел от ярости и задал ему хорошую трепку. Мотоцикл был исковеркан, и Грегу пришлось толкать его по дороге. Новые вельветовые брюки были порваны и залиты кровью. Барри нигде не было видно, но Грег прекрасно понимал, что стоит ему возвратиться назад в «Олд Вик», как он попадет в настоящий ад.

Он поднялся рано, готовясь идти в участок, но самым большим унижением оказалась необходимость надеть шорты, широкие, серые шорты, вернее, обрезанные до колен, как у малыша, брюки, но кого теперь винить, кроме себя?

– Если ведешь себя, как последний дурак, с тобой и обращаться будут соответственно! – взвизгнула мисс Блант.

Миссис Плам пошла с ним в участок, где сержант как следует его отчитал, сказав что-то насчет преступной траты драгоценного бензина, ради доставки которого сотнями тонут люди, потому что немцы то и дело пускают ко дну танкеры. Он разлил драгоценное молоко, обездолив детей Англии. Взял без разрешения мотоцикл, так что солдат подвергся опасности при выполнении долга.

При этом тон у него был такой… можно было подумать, что Грег привел в Йоркшир Дейлс целую колонну шпионов, только и ждавших, чтобы уничтожить всю округу. Грег видел, как несчастная миссис Плам краснеет от стыда.

Наконец экзекуция завершилась, и Грега отпустили, наказав впредь вести себя прилично.

Ему было плевать на все остальное. Но огорчить миссис Плам… это было подло! Ей даже не стоило говорить, что он ее подвел. Все было написано на ее лице. А вот Грымза явно наслаждалась его позором и теперь пуще прежнего доставала Грега. Его посадили под домашний арест, хотя обитатели хостела считали его героем. Но он хотел только одного: чтобы все поскорее кончилось.

Мадди принесла ему книги, и среди них была одна, которая его особенно увлекла: о том, как мальчишки прятались в диком лесу и жили на воле. Именно этого хотелось и Грегу. Он чувствовал себя полным идиотом в коротких штанишках. Ноги выглядели сухими ветками: сплошные кости и суставы. Если бы только мисс Блант от него отцепилась… но она продолжала изводить его, и Грег уже был готов взорваться.

Будь она мужчиной, врезал бы ей в челюсть, но только трус будет бить женщину. Она такой же тиран, как все, вместе взятые, в прежних временных домах, и поделать тут нечего. Жирная свинья с маленькими глазками и трясущимся от возбуждения париком!

Он не мог отвести взгляда от этого парика и втайне насмехался над ней, что немного поднимало настроение и отвлекало от проповедей мисс Блант. Он знал, что отомстит: это только вопрос времени.

Мадди было жаль Грега. Он просто ничего не может сделать как следует, и она подслушала разговор на собрании в гостиной, где мисс Блант жаловалась на его строптивость и своенравие.

– Я считаю, что таких нужно ломать. В Берне слишком много дерзости для мальчишки из низов. Ему нужны розги, а не увещания!

– Грегори просто увлекся, – защищала мальчика Плам. – Он в таком трудном возрасте: не ребенок и не взрослый. Но ведь ничего страшного не случилось!

– Должна сказать, миссис Белфилд, что вы относитесь к этому крайне легкомысленно. Я не привыкла к такой снисходительности, – возразила мисс Блант.

– Я по опыту знаю, что чем суровее наказание, тем хуже результаты. Мои щенки, например…

– Прошу прощения, мадам. Это мальчик. Не щенок.

– Не знаю… в таком возрасте особой разницы нет, но сломить дух человека – не слишком хорошая мысль, – снова вступилась Плам.

– Его нужно перевести отсюда. Я больше не выдержу. Остальные видят в нем героя, и эта штаб-квартира на Древе Победы… возмутительно! – не унималась мисс Блант.

– Хотите, чтобы я потребовала перевода?

– Вы, Белфилды, должны делать, как считаете нужным, – последовал осторожный ответ.

Мадди поняла, что нужно предупредить Грега, чтобы не так усердствовал и поостерегся. Пора бы начать получать золотые звезды, а не только черные метки. Без него в хостеле будет скука смертная. И потом, он – один из ее близких друзей. Научил Мадди кататься на велосипеде, и просто ей нравился.

Она поспешила в «Олд Вик» и застала Грега под Древом Победы, где он проводил смотр войск. Они играли в войну, почти как бойскауты, только вышагивали с вилами и лопатами, как с винтовками, и по очереди высматривали самолеты. Грег с биноклем сидел на дереве. Но не успела Мадди подойти, как услышала за своей спиной шаги. Пыхтя и отдуваясь, по дороге торопилась мисс Блант.

– Немедленно прекратить эти дурацкие игры и сейчас же домой! Сначала нужно сделать порученную вам работу, а потом уже играть! И где Берн? Если этот болван снова сбежал… никто не должен брать пример с такого негодяя! Этой швали место только в тюрьме!

Все это она произносила, повернувшись спиной к дереву, а Глория, Сид и остальное войско, стоя к ней лицом, старались не смотреть на удочку с крючком на леске, повисшую над головой мисс Блант. Мадди тихо ахнула. Крючок медленно опускался к завиткам цвета ржавчины. Мисс Блант продолжала свою речь, а Грег, спрятавшись в ветвях, старался прицелиться получше. Мисс Блант не двигалась, а парик поднялся и повис в воздухе, развеваясь на ветру, как раненое животное. Все увидели почти голый череп заведующей.

Потрясенные дети молчали, едва сдерживая хохот, а мисс Блант, ощутив дуновение холодного ветра, подняла глаза и увидела, как парик исчезает в ветвях. Бедняга потеряла дар речи. Она только и делала, что открывала и закрывала рот, как рыба на суше.

– Берн!!! – завопила она, потрясая кулаком. Мадди не знала, смеяться или плакать, но чувствовала, что этот минутный триумф дорого обойдется Грегу.

– На этот раз ты зашел слишком далеко, – объявила миссис Плам стоявшему перед ней Грегу. – Можешь считать это очень умным и забавным, но ты поступил дурно. Мисс Блант носит парик по необходимости, как Мадди носит свою глазную повязку. И проделать с ней такое… Я доверяла тебе, а ты снова подвел меня. Я защищала тебя в прошлый раз, после твоей глупой проделки. На этот раз мне придется уведомить квартирмейстера и попросить найти тебе другой хостел. Тут уже ничего не поделаешь. Ну, Грег, что ты можешь сказать в свое оправдание? – вздохнула она.

– Простите, мисс Плам.

Он словно стал меньше ростом и как будто похудел, совсем затерялся в коротких штанах.

– Этого недостаточно. Ты обязан извиниться перед мисс Блант. Одно дело – легкомыслие, и совсем другое – намеренная жестокость. Я не позволю так вести себя в «Олд Вик».

Грег стоял с высоко поднятой головой, пронизывая ее насквозь взглядом голубых глаз. Неужели она столкнулась с равным себе, единственным щенком, которого не может вышколить, над которым не может взять верх? Но почему? Интуиция подсказывала ей, что в душе он неплохой паренек.

– Почему, Грегори? Приведи хоть один веский довод, почему я должна оставить тебя здесь?

– Не знаю, мисс. Но больше я не смог вынести. Она день и ночь изводит меня, как чирей на заднице. Плевать ей на всех, только одни правила на уме. А меня тошнит от правил. Неужели те ребята, у которых есть родители, все время должны жить по правилам и ходить строем? Неужели их постоянно бьют по морде? Мы всегда чужие, нас можно швырять из одного места в другое, и эти вечные правила! Будь у меня ма и па, все было бы иначе, верно? Когда я пришел сюда, думал, что лучшего хостела у меня еще не было, но она со своими дурацкими правилами все испортила. Я больше не выдержу ее придирок.

Такого Грега Плам видела впервые: словно он на секунду вылез из жесткой раковины и показал беззащитное брюшко раненого зверька. Ей захотелось обнять мальчишку, сироту, сбитого с толку и растерянного, выступавшего против всего мира, который не давал ему шансов. Нельзя с ним обходиться жестоко, ему нужно помочь.