Долина Молчания - Нора Робертс

     Глаза его были закрыты, на лице застыло неопределенное выражение, нечто среднее между меланхолией и удовлетворением. О чем бы он ни думал, он так умело обращался с инструментом, что тот буквально пел в его руках; мелодия была грустна и прекрасна. Звуки смолкли так внезапно, что Мойра от неожиданности вскрикнула и шагнула вперед, сжав в руке свечу.

     —Пожалуйста, продолжай. Это так чудесно.

     Киан предпочел бы увидеть нож, а не эту невинную, просящую улыбку. На Мойре была только ночная рубашка, белая и скромная, волосы дождем падали на плечи. Блики пламени играли на ее лице, загадочном и романтичном.

     —Холодно стоять босиком на полу, — сказал он и встал, чтобы положить инструмент на место.

     Мечтательное выражение исчезло из его глаз, и они снова стали холодными. Разочарованная, Мойра поставила свечу на небольшой столик.

     — Это мои ноги. Ты никогда не говорил, что умеешь играть.

     — Я много чего не говорил.

     — А вот у меня совсем нет способностей к музыке — к огромному разочарованию матери и учителей, которых она приглашала. Какой бы инструмент я ни брала в руки, он издавал звук, похожий на визг кошки, которую тянут за хвост. — Мойра провела рукой по струнам. — А ты просто замечательный исполнитель.

     — У меня было гораздо больше времени, чтобы научиться тому, что мне интересно. Во много раз больше, чем вся твоя жизнь.

     Мойра подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза.

     — Совершенно верно. Но время не властно над искусством, правда? У тебя музыкальный талант — так почему бы со смирением не принять заслуженный комплимент?

     — Ваше величество. — Он отвесил глубокий поклон. — Вы делаете честь моим скромным достижениям.

     — Твою мать, — выругалась она, и Киан невольно рассмеялся. — Не понимаю, почему ты всегда ищешь способ обидеть меня.

     — У каждого свое хобби. Спокойной ночи.

     — Почему? Это твое время, и я вижу, что ты не собираешься ложиться. Мне не спится. Что-то холодно. — Она обхватила себя руками и вздрогнула. — Меня разбудил какой-то холод, словно разлившийся в воздухе. — Мойра наблюдала за ним, и от нее не укрылось слегка изменившееся выражение его глаз. — Что? Ты знаешь? Что-то случилось. Ларкин...

     — Нет, это не имеет отношения к Ларкину. С ним и с остальными все в порядке, насколько я знаю.

     — Тогда что?

     Киан боролся с собой. Желание держаться подальше от девушки не могло перевесить тревогу: а вдруг Лилит подберется и к ней?

     — Тут слишком холодно для ночных бесед.

     — Я зажгу огонь. — Она подошла к камину и взяла с полки трутницу. — В том инкрустированном шкафу всегда стоял виски. Я бы выпила немного.

     Ей не обязательно поворачивать голову, чтобы убедиться: бровь Киана саркастически взлетела вверх, прежде чем он шагнул к шкафчику.

     — Разве мать не научила тебя тому, что неприлично посреди ночи сидеть у камина и пить виски наедине с мужчиной? Тем более с вампиром?

     — В данный момент меня меньше всего волнуют приличия. — Мойра присела на корточки, чтобы убедиться, что торф занялся. Потом встала, подошла к креслу и протянула руку к стакану с виски. — Спасибо. — Она сделала глоток. — Сегодня ночью что-то произошло. Если это касается Гилла, я должна знать.

     — Нет, это касается только меня.

     — Это как-то связано с Лилит. Сначала я думала, что просто мои страхи овладевают мной во время сна, но этим дело не ограничивается. Однажды мне снилась Лилит, и это не был обычный сон. Тогда ты меня разбудил.

     И был очень добр к ней потом, вспомнила она. Нехотя, но заботился.

     —Теперь похожее ощущение, — продолжала Мойра. — Только я не спала. Почувствовала...

     Она умолкла, и ее глаза широко раскрылись.

     —Нет, не просто почувствовала. Я услышала тебя. Твой голос звучал у меня в голове, и он был спокоен и тверд. «Я позабочусь о тебе». Я слышала, как ты это произнес. Просыпаясь, я подумала, что замерзла бы до смерти, если бы ты говорил со мной таким тоном.

     И почувствовала, что должна встать. Пойти к нему, повинуясь звукам музыки.

     —Кто это был?

     Позже он попытается понять, как Мойра могла слышать и чувствовать его во сне, напомнил себе Киан.

     — Лилит.

     — Ага. — Не отрывая взгляда от камина, Мойра провела ладонью по руке, — Я поняла. Там было что-то темное, не только холод.

     — Откуда такая уверенность?

     — У тебя другой... оттенок, — объяснила она. — Лилит черная. Густая, будто деготь. А ты другой. Не яркий, конечно. Серо-синий. Как сумерки.

     — Что-то вроде ауры?

     От холодного удивления, сквозившего в его тоне, Мойра вспыхнула.

     — Я иногда так вижу. Гленна посоветовала мне разобраться в своих ощущениях. А она сама бывает рыжая и золотая, как ее волосы, — если тебе интересно. Это был сон? Лилит?

     — Нет. Хотя она послала мне сновидение, которое вполне могло быть моим воспоминанием. Мне привиделась шлюха, которую я трахнул и убил в грязном лондонском переулке. — Жест, которым он поднял бокал с виски и поднес ко рту, подчеркивал грубость его слов. — Если и не эту шлюху, то я все равно трахал и убивал других — так что это не имеет значения. Она отвела взгляд.

     — Думаешь, твои слова меня шокируют? Ты специально это сказал, и так грубо, чтобы возвести преграду между нами, жестокую, бесчеловечную.

     — Жестокости и так хватает.

     — То, что ты делал до той ночи на поляне в Ирландии, когда спас мне жизнь, не имеет к нам отношения. Это твое прошлое. Думаешь, я настолько наивна, что не понимаю — у тебя были всякие женщины и ты убивал их? Ты лишь оскорбляешь меня и свой собственный выбор, когда вспоминаешь о них теперь.

     — Я тебя не понимаю. — Обычно он старался понять. Это еще один способ выжить.

     — Но ведь тут нет моей вины, правда? Я стараюсь выражаться ясно. Лилит посылает тебе сон — независимо от правдивости, — чтобы потревожить тебя.

     — Потревожить, — повторил Киан и отошел от камина. — Ты странное существо. Да, сон меня взволновал. И разозлил — если можно так выразиться. Именно этого хотела Лилит. И добилась своей цели.

     — Нашла твое уязвимое место и явилась. Призраком. Как Лора к Блэр.

     Киан повернулся, небрежно держа бокал с виски.

     —Я получил извинение — через несколько столетий — за то, что она бросила меня, когда я только что изменился и был едва жив после того, как Хойт сбросил меня со скалы.

     —Возможно, она не слишком запоздала с извинениями, учитывая продолжительность твоей жизни.