Пост сдал - Стивен Кинг

Она смеется:

– За это с вас второй стакан.

– Договорились.

Он убирает мобильник в карман, когда тот снова вибрирует. Ходжес видит, что звонит Таня Робинсон, и первая его мысль о Джероме, который строит дома в Аризоне. Многое может пойти не так на строительной площадке.

Он принимает вызов. Таня плачет, поначалу он не может понять, о чем речь, ясно только, что Джим в Питсбурге и она не хочет ему звонить, пока не узнает больше. Ходжес стоит на краю тротуара, прижав вторую руку к свободному уху, чтобы отсечь шум транспорта.

– Помедленнее, Таня. Что-то случилось с Джеромом?

– Нет, у Джерома все хорошо. Ему я позвонила. Барбара… Она была в Лоутауне…

– И что, скажи на милость, она делала в Лоутауне, да еще в учебный день?

– Я не знаю! Мне лишь известно, что какой-то парень толкнул ее на мостовую, и она угодила под грузовик! Сейчас ее везут в Мемориальную больницу Кайнера! Я тоже туда еду.

– Ты за рулем?

– Да! Но какое отношение?..

– Убери мобильник, Таня. И сбрось скорость. Я сейчас в Кайнере. Встречу тебя в приемном отделении.

Он разрывает связь и направляется обратно к больнице, неуклюже бежит. Думает: «Это чертово заведение как мафия. Всякий раз, когда я думаю, что покидаю его, оно затаскивает меня обратно».

«Скорая» с включенными мигалками как раз подъезжает задним ходом к одному из входов приемного отделения. Ходжес уже достает из бумажника полицейское удостоверение, которое по-прежнему носит с собой. Когда фельдшер и санитар выкатывают носилки из кузова «скорой», он показывает им удостоверение, прикрыв большим пальцем красную печать «НА ПЕНСИИ». По закону это преступление – выдавать себя за сотрудника полиции, – поэтому использует он удостоверение крайне редко, но сейчас его решение совершенно оправданное.

Барбара накачана лекарствами, но в сознании. Увидев Ходжеса, она крепко сжимает ему руку.

– Билл! Как вы сумели приехать так быстро? Вам позвонила мама?

– Да. Как ты?

– В порядке. Мне что-то дали от боли. Я… они говорят, у меня сломана нога. Я пропущу баскетбольный сезон, но, наверное, значения это не имеет, ведь теперь мама никуда не будет меня пускать до двадцати пяти лет. – Из ее глаз начинают катиться слезы.

Он понимает, что сможет провести с ней считаные минуты, поэтому с вопросами о том, что она делала на МЛК-авеню, где как минимум четыре раза в неделю стреляют из проезжающих автомобилей, придется повременить. Есть кое-что более важное.

– Барб, ты знаешь имя парня, который толкнул тебя под автомобиль?

Ее глаза широко раскрываются.

– Ты хорошо его разглядела? Сможешь описать?

– Толкнул? Нет, Билл! Нет, все было не так!

– Мы должны идти, – говорит фельдшер. – Вы сможете поговорить с ней позже.

– Подождите! – кричит Барбара и пытается сесть. Санитар приемного отделения мягко укладывает девочку на каталку, и ее лицо искажается от боли, но Ходжеса этот крик радует. Громкий и решительный.

– Что такое, Барб?

– Он толкнул меня уже после того, как я выбежала на мостовую! В сторону от фургона! Я думаю, он спас мне жизнь, и я этому рада. – Она плачет, и Ходжес уверен, что причина не в сломанной ноге. – Я все-таки не хочу умирать. Не знаю, что на меня нашло!

– Нам пора на осмотр, шеф, – говорит фельдшер. – Ей надо сделать рентген.

– Проследите, чтобы ему ничего не было! – кричит Барбара, когда каталка проезжает двустворчатую дверь. – Он высокий! С зелеными глазами и бородкой клинышком! Он учится в Тодхантере…

Ее увозят, и лишь створки покачиваются взад-вперед.

Ходжес отходит в сторону, туда, где ему не будут выговаривать за использование мобильника, и звонит Тане.

– Я не знаю, где ты, но сбавь скорость и не мчись на красный. Ее увезли на рентген, и она в сознании. У нее сломана нога.

– Это все? Слава Богу! А как насчет внутренних повреждений?

– Позже скажут врачи, но она очень даже шустрая. Я думаю, может, автомобиль только задел ее.

– Мне надо позвонить Джерому. Я уверена, что напугала его до смерти. И Джиму надо сообщить.

– Позвонишь им отсюда. И заканчивай говорить по мобильнику за рулем.

– Ты сам позвони им, Билл.

– Нет, Таня, не могу. Мне надо позвонить в другое место.

Он стоит, выдыхая клубы белого пара, уши начинают неметь. Звонить Питу не хочется, потому что Пит сейчас чертовски на него зол, а Иззи Джейнс – в два раза сильнее. Ходжес ищет другие варианты и понимает, что есть только один: Кассандра Шин. Он работал с ней несколько раз, когда Пит уходил в отпуск, и однажды, когда тот брал шесть недель за свой счет. Случилось это вскоре после развода Пита, и Ходжес предполагал, что Пит лечился от алкоголизма, но никогда не спрашивал, а Пит ничего не говорил.

Номера Касси он не знает, поэтому звонит в отдел и просит его соединить, в надежде, что она не на выезде. Ему везет. Музыку («Макграфф – пес-полицейский») он слушает меньше десяти секунд, а потом раздается ее голос.

– Это Касси Шин, королева ботокса?

– Билли Ходжес, старый прелюбодей! Я думала, ты сыграл в ящик!

Осталось недолго, Касси, думает он.

– Я бы с радостью поболтал с тобой, милая, но у меня просьба. Участок на Страйк-авеню еще не закрыли?

– Нет. Планируют закрыть в следующем году. И это правильно. Преступность в Лоутауне? Да какая там преступность?

– Да, конечно, самая безопасная часть города. Там, возможно, задержали одного парня, но, если моя информация верна, он заслуживает медаль.

– Имя, фамилия?

– Не знаю, но могу описать. Зеленые глаза, бородка клинышком. – Он повторяет слова Барбары и добавляет: – Скорее всего в куртке средней школы Тодхантера. Арестовать его могли за то, что он толкнул девушку под колеса автомобиля. На самом деле он ее оттолкнул, поэтому ее только задело, но не раздавило.

– Ты знаешь это наверняка?

– Да. – Это не совсем правда, но он верит Барбаре. – Выясни, как его зовут, и попроси копов не отпускать его, ладно? Я хочу с ним поговорить.

– Думаю, я с этим справлюсь.

– Спасибо, Касси. Я твой должник.

Закончив разговор, он смотрит на часы. Если он собирается поговорить с этим парнишкой из Тодхантера, а потом успеть на встречу с Нормой, у него нет времени, чтобы разъезжать на автобусах.

В голове крутятся слова Барбары: Я все-таки не хочу умирать. Не знаю, что на меня нашло!

Он звонит Холли.

Она стоит у магазина «Севен-элевен», расположенного рядом с офисом, держит пачку «Винстона» в одной руке, а другой цепляет целлофан обертки. Она не курила почти пять месяцев, новый рекорд, и не хочет начинать вновь, но то, что она увидела в компьютере Билла, разодрало дыру в ее жизни, которую она зашивала пять последних лет. Билл Ходжес – ее пробирный камень, по которому она определяет свою способность взаимодействовать с миром. Другими словами, именно он – точка отсчета ее степени здравомыслия. Пытаться представить жизнь без него – все равно что стоять на крыше небоскреба и смотреть на тротуар шестьюдесятью этажами ниже.

И в тот момент, когда она ухватывает кончик отрывной полосы, звонит мобильник. Холли бросает пачку в сумку и достает телефон. Ходжес.

Холли не говорит «привет». Она сказала Джерому, что не сможет в одиночку обсуждать с Ходжесом его болезнь, но теперь, когда она стоит на тротуаре под холодным ветром, дрожа в добротном зимнем пальто, выбора у нее нет. Слова выплескиваются сами.

– Я заглянула в твой компьютер, знаю, что это нехорошо, но извиняться не собираюсь. Я это сделала, подумав, что ты лжешь насчет язвы, и ты можешь уволить меня, если хочешь, мне без разницы, при условии, что ты позволишь врачам взяться за твое лечение.

Ходжес молчит. Она хочет спросить, на связи ли он, но губы словно замерзли, а сердце бьется так сильно, что удары отдаются во всем теле.

– Хол, не думаю, что это можно вылечить, – наконец говорит он.

– По крайней мере позволь им попытаться!

– Я тебя люблю. – Она слышит уныние в его голосе. Смирение. – Ты это знаешь, так?

– Не спрашивай, конечно, знаю. – Она начинает плакать.

– Разумеется, я буду лечиться. Но мне нужна пара дней, прежде чем я лягу в больницу. И прямо сейчас мне нужна ты. Можешь взять автомобиль и приехать за мной?

– Хорошо. – Холли плачет еще сильнее, зная, что он говорит правду: она ему нужна. А быть нужным – это так важно. Может, важнее всего. – Ты где?

Он говорит, потом добавляет:

– И вот что еще.

– Что?

– Я не могу тебя уволить. Ты не моя подчиненная. Ты – мой партнер. Постарайся это запомнить.

– Билл?

– Что?

– Я не курю.

– Это хорошо, Холли. А теперь приезжай сюда. Я буду ждать в вестибюле. На улице холод собачий.

– Я приеду как смогу быстро, не нарушая скоростной режим.

Она спешит к парковке на углу, где стоит ее автомобиль. По пути бросает в урну так и не распечатанную пачку сигарет.