КОТализатор - Алан Фостер

- Его с места не сдвинуть, - доверительно сообщил им Манко. - Я пробовал.

Верхние две трети поверхности яйца были покрыты рисунками и знаками, но они не были похожи на петроглифы Пушаро и на петроглифы стены. При искусственном свете поверхность яйца сияла жемчужным отблеском, отливая радужными узорами.

- Развяжите мне руки, если хотите, чтобы я тщательно осмотрел найденный вами предмет, - потребовал Февик.

- Ладно! - Да Римини кивнула Бланке, и тот развязал Февику руки.

- Только без глупостей! - предупредила она. Февик удостоил ее слабой улыбкой, приблизился к яйцу и осторожно пробежал пальцами по его резной поверхности.

- На ощупь оно местами липкое, местами гладкое и сухое. Странно. Если яйцо сделали инки, оно уникально, - он осмотрелся по сторонам, - очевидно, должна существовать какая-то связь между интигуатаной и этим яйцом, но я нахожусь в полном недоумении относительно того, что все это может означать.

- Не в этом дело, - руки Да Римини находились в непрерывном движении, взлетая вверх, как пара взбесившихся коллибри. - Представляет ли это яйцо реальную ценность? Может, это огромный драгоценный камень?

- Я не геолог, я археолог! - Февик зачарованно изучал молочно-белую поверхность яйца. - На первый взгляд, материал, из которого оно сделано, напоминает халцедон, но только на первый взгляд. Присутствие радужных узоров предполагает другой состав, но на лунный камень это тоже не похоже. Я теряюсь в догадках... Кварцевые кристаллы еще большей величины находили в бразильской провинции Минас-Жерайс, но это так далеко отсюда! Человеческий же череп индейцев Майя, выполненный из кристалла, до сих пор является самым большим из предметов, найденных археологами в Центральной Америке. Я видел его и должен сказать, он меньше.

- Значит, насколько я поняла, это яйцо должно немало стоить! - Да Римини раздраженно прикрыла глаза рукой, защищая их от назойливой фотовспышки Трань Хо.

- Чудесно! - бормотала вьетнамка. - Еще одно великое открытие! Из этой поездки я привезу целую серию статей, а может быть даже книгу!

- Надеюсь, ты привезешь из этой поездки какую-нибудь редкую болезнь, проворчала Эшвуд, но всецело поглощенная своим занятием Трань Хо не услышала ее, она продолжала снимать яйцо под разными углами и с разной высоты.

- Впрочем, у нас еще будет возможность убедиться, драгоценный это камень или нет, когда мы вернемся сюда в следующий раз, - сказала Да Римини.

Манко Фернандес не хотел уходить и приставал к Февику с вопросами:

- Ты уверен, гринго, что не можешь понять смысл этих знаков? - он водил пальцем по резной поверхности яйца.

- Я обнаружил здесь несколько элементов, знакомых мне по другим перуанским петроглифам, но только и всего. Большинство знаков я вижу впервые.

- Что это там? - Бланке Фернандес резко повернулся и направил дуло своего автомата в сторону звуков, но тут же заулыбался и расслабился.

- Сумасшедшие гринго прибыли в джунгли со своими домашними зверюшками!

Февик, опустившись на колени, поднял своего рыжего кота на руки приговаривая:

- Ах ты, блудный кот! Где ж тебя носило, Мо? Успел, наверное, соскучиться по мне, а? Как, впрочем, и я по тебе.

Картер обеспокоенно оглянулся к выходу в надежде увидеть Мачу. Мачи не было.

Да Римини с нескрываемым отвращением наблюдала за сценой счастливого воссоединения Февика со своим котом.

- Как трогательно! - она попыталась пнуть ногой кота, но кот легко избежал удара, грациозно взлетел на верхушку яйца и оттуда настороженно уставился на нее.

- А ты, все-таки, первостатейнейшая сука! - доверительно сообщила ей Эшвуд.

Амазонка не повела и бровью, подошла к загадочному яйцу и постучала по нему пальцем.

- Я согласна, что эти знаки и рисунки интересны сами по себе, но даже если яйцо представляет собой большую ценность, очень уж оно большое, мы все равно не сможем его унести.

- Если бы мы знали, что обозначают эти знаки! - с чувством причитал Манко Фернандес, водя пальцем по контуру рисунков. - Они могли бы, наверное, многое поведать нам о жизни наших предков!

Сверху свесился Мо и фыркнул ему в лицо. Яйцо загудело. Сначала звук был еле слышен и держался на одной высоте, но затем резко усилился и зазвучал с громкостью человеческого голоса.

Испуганный Манко Фернандес выругался и отдернул руку, будто обжегся, от стекловидной поверхности, которую только что нежно гладил. Глаза Да Римини превратились в амбразурные щели.

А Мо продолжал невозмутимо восседать на верхушке гудящего яйца, и только когда оно засветилось изнутри интенсивным белым светом, кот соизволил, не теряя достоинства, спрыгнуть на пол и направиться к хозяину.

Эшвуд оказалась единственной из присутствовавших, у кого хватило ума броситься к выходу, но уйти далеко ей не удалось, потому что в этот момент свет резко усилился и неожиданно ослепительно вспыхнул, поглотив вокруг всех и вся.

Свечение прекратилось так же быстро, как и возникло, и Картер, потерявший было на мгновение и зрение, и ощущение действительности, ошарашенно оглядывался по сторонам, пытаясь понять, что же произошло.

Принявшее свой первоначальный вид яйцо непоколебимо покоилось на своей голубой подставке, а вокруг него стояли, протирая глаза, искатели сокровищ.

- Мать-пресвятая - богородица, - пробормотала Да Римини. - Что это было?

Февик моргал глазами и тряс головой, пытаясь восстановить ее работоспособность:

- Это не драгоценный камень! Это некоторое техническое устройство!

- Не сходите с ума! - Да Римини подняла повыше фонарь и, не спуская глаз с успокоившегося яйца, стала пятиться к выходу. - Хватит приключений! У нас и так достаточно золота! Пора убираться отсюда подобру-поздорову!

Обойдя снаружи интигуатану. Манко остановился в нерешительности. Луч его фонарика скользил по темным стенам.

- Что-то здесь не так!

- Что случилось? - оглянулась Да Римини. - Поторапливайся!

- Стой! - он догнал ее. - Посмотри!

Луч его фонарика вырвал из темноты один из ларей, стоявших вдоль стены пещеры. Этот каменный ларь ничем не отличался от других, но Картер с удивлением осознал, что впервые видит сложную барельефную резьбу ларя.

Не обращая внимания на автоматы в руках братьев Фернандес, Февик испустил ликующий крик и бросился к ларю. Его пальцы дрожали, когда он ощупывал каменные письмена.

- Вы отдаете себе отчет, что это значит? Всегда считалось, что инки не создали собственного письма, а это тогда что? - его голос прерывался от едва сдерживаемого ликования, в глазах стояли слезы, - меня ждет, без сомнения, Бакстеровская премия, а может, даже Нобелевская! Эшвуд нахмурилась и стала принюхиваться: