povest o sport kapitane - Александр Кулешов

—Без вашей помощи не провел бы... — вставил Ковров.

- Ну уж! Народ там у вас в Каспийске умный и видит далеко.

- Это само собой, — подтвердил Ковров. — Но без председателя ЦС «Факела» здесь, в Москве, разве б что вышло? Вы же его уговорили.

—А ты что, думаешь, только в Каспийске умные люди есть? У нас в столице тоже попадаются.

Ковров улыбался всем лицом, сверкнул безупречный ряд зубов, залучились морщинки возле глаз, веселые огоньки заплескались в зрачках.

—Вот потому и приехал на поклон в престольную,—сказал он и, сразу же став серьезным, продолжал:— Значит, что получается, Святослав Ильич. Вы помните, как мы с Егоровым «махнулись»?

Монастырский помнил.

Каспийск, город сравнительно молодой, деятельный, славился спортивной жизнью. Здесь имелись неплохие спортивные сооружения, активно работали многие ДСО, на городских соревнованиях участники добивались высоких результатов, а легкоатлеты и пловцы занимали достойные места в республике и даже в стране. Разумеется, в приморском городе плавание культивировали все общества, но лучше всего получалось у «Факела». У них были первоклассные базы, закрытый олимпийский бассейн. В городе осел, уйдя на пенсию, один из лучших тренеров страны, сумевший подготовить молодых, высококвалифицированных помощников и широкий актив. Пловцы «Факела» на первенстве СССР завоевали золотую и бронзовую медали, входили в сборную страны — словом, преуспевали.

«Факел» собрал вокруг себя отличных пловцов, а в Каспийске по понятным причинам их было немало — все же приморский город, где едва ли не каждый житель с малолетства привык не вылезать из воды.

Однако сильных пловцов числили в своих рядах и другие общества, особенно «Эстафета». Только с условиями там дела обстояли хуже. Зимой «воду» арендовали у того же «Факела». Часы были неудобными, тренерские кадры слабыми. Короче, особыми успехами в плавании каспийская «Эстафета» похвастаться не могла.

Зато могла похвастаться достижениями в легкой атлетике, да еще какими! Располагая стадионом с прекрасно оборудованными легкоатлетическими секторами, хорошими тренерами, «Эстафета» успешно представляла свой город на всероссийских и всесоюзных соревнованиях, воспитала нескольких мастеров высокого класса, десятки перворазрядников: желающих заниматься было столько, что пришлось ограничить прием в секцию.

Трудно сказать, у кого первого родилась эта идея, но, так или иначе, встретившись на одном из совещаний, Ковров и его коллега, председатель горсовета «Факела» Егоров, решили: а почему бы не «передать» пловцов «Эстафеты» в «Факел», а легкоатлетов «Факела» в «Эстафету»?

Стали разрабатывать план. Разумеется, речь не шла о том, чтобы закрыть соответствующие секции в обоих обществах. Предполагалось сделать «Факел» как бы опорной базой для подготовки перспективной молодежи и воспитания пловцов высокого класса; та же роль предназначалась «Эстафете» в легкой атлетике. Секции же для начинающих по обоим видам спорта продолжали бы работать и в том и в другом обществе.

Обсуждение вопроса было вынесено на «высший уровень». Ковров и Егоров ездили в Москву, Монастырский и его коллега, председатель ЦС «Факела», наведывались в Каспийск. Наконец инициатива была поддержана, и «обмен» состоялся.

Нельзя сказать, что все прошло без скрипа. Монастырский вспоминал скептиков, которые находили тысячи причин для возражений. «Что это за создание обществ-монополистов в одном виде спорта?», «Не лучше ли, пусть с более слабыми результатами, развивать все виды?», «Руководители начнут увлекаться одним видом, а куда деваться тем членам общества, которые хотят заниматься другими видами?» и т. д.

Им разъяснили, что сосредоточить работу с сильнейшими представителями данного вида спорта в одном обществе не значит прекратить работу по другим; наоборот, высвободятся время, тренеры, помещение для тех, кто не претендует на звание чемпиона, что, сосредоточив все силы и средства по одному виду спорта в одном месте, больше шансов добиться высоких показателей, воспитать высококлассных спортсменов, а это, в свою очередь, привлечет молодежь.

Перестройка сказалась очень скоро. Уже на следующий год значительно повысились показатели в плавании у «Факела», в легкой атлетике — у «Эстафеты». Потерь же не было. Ведь особых успехов «Факел» в легкой атлетике, а «Эстафета» в плавании раньше не имели.

Так все закончилось ко всеобщему удовлетворению. В конечном счете выиграл спорт. И вот теперь этот неугомонный Ковров вместо того, чтобы почить на лаврах, опять явился с какими-то новыми идеями. Монастырский по опыту знал, что идеи эти наверняка сопряжены со множеством хлопот, если не неприятностей. А с другой стороны, куда идти председателю горсовета общества со своими идеями, как не к председателю Центрального совета? ... —Помните? — переспросил Ковров.

- Помню, помню. Дальше-то что? — Монастырский подозрительно посмотрел на Коврова.

- Понимаете, Святослав Ильич, я тут сделал прикидку, — и Ковров достал из своей огромной дипломатки с каким-то хитрым цифровым замком пачку документов, разложенных в аккуратные разноцветные прозрачные папки. — У нас действительно намного лучше стало с легкой атлетикой. Да что вам объяснять? Сами знаете... — Он замолчал.

- Ну? — буркнул Монастырский.

- Может еще лучше быть! — убежденно произнес Ковров и устремил на председателя ясный взгляд черных глаз.

—Нашел чем удивить! — хмыкнул Монастырский. — Совершенству предела нет — это еще древние знали. Если ты прилетел мне об этом сообщить, вычту- стоимость билета из зарплаты.

- Да нет, Святослав Ильич, вы не понимаете, Вам надо самому приехать в Каспийск и посмотреть...

Да я там полгода назад был1 Что ж мне туда жить, что ли, прикажешь переехать? Чтоб в баню с тобой двадцать девять раз в феврале ходить?

- Полгода! — воскликнул Ковров. — Да знаете, сколько у нас за полгода изменений произошло!

- Короче, чего ты хочешь, Ковров? У меня там небось полная приемная людей. Выйдешь—на части разорвут.

Но Коврова эта перспектива, видимо, мало пугала. Он обстоятельно разложил бумаги перед председателем, легким движением перенес тяжелый стул и уселся рядом с Монастырским.

- Вот смотрите! — Он повернул первый лист. — Сравнительная таблица: результаты до реорганизации и после, число выполнивших нормы по разрядам, мастеров, призовых мест и очков на соревнованиях всех уровней, рекордов...

- Да что ты мне лекцию читаешь? — возмутился Монастырский.— Не в Политехническом! Все это я знаю, сводки получаю. Согласен, дело улучшилось. Больше того, намного улучшилось. Эксперимент себя оправдал, все это знают, а ты мне опять эти данные привез...

- Другие данные, — тихо заметил Ковров.

- Как другие? Я же помню: мастера красным, разрядники зеленым, рекорды синим. Видишь, даже цвета твоих сводок помню. Какой-то художник у тебя там мастер графики вычерчивать...

- Вот, Святослав Ильич, вы и взгляните на графу мастеров. Только на нее.

Монастырский с раздражением надел очки, вгляделся в лист, поправил очки, снова вгляделся, опять поправил, молча стал читать другие графы и наконец поднял глаза на Коврова.

- Это что за сводка? Что за липа? Восемнадцать мастеров за год? А почему не двести? И кто это у тебя два метра двадцать пять сантиметров в высоту прыгает? Ты?

- Все научно обоснованно, сто раз проверено, Святослав Ильич.

- Научно или научно-фантастически? Ты Валерий Ковров или Станислав Лем? Нет ошибочки? Словом, что за отчет?

—Невнимательно читаете, Святослав Ильич, — укоризненно заметил Ковров.— Вон там, в правом уголке, сверху, где будет ваша подпись под словом «утверждаю» стоять. Взгляните.

Монастырский взглянул, прочел вслух:

«На 1 января 1985 года...» — Он помолчал, потом прошептал: — Кончишь ты наконец дурака валять, Ковров? Ты что, совсем уже? Что за дурацкие шутки? Вот я...

- Святослав Ильич, — заговорил Ковров, пропустив мимо ушей эту тираду. — То, что вы видите, — показатели работы по легкой атлетике в каспийской «Эстафете» на указанный год. В случае, если вы примете мой... наш проект по дальнейшей реорганизации...

В дверь просунулась голова Наташи.

— Святослав Ильич, товарищ Рублев из Российского комитета звонит...

— Нет меня, Наташа. Уехал, занят, совещание. Просил ведь не соединять. Зачем я телефон переключал?..

— Но это товарищ Рублев...

- Да хоть Червонцев! Нет меня, ясно?

- Ясно, Святослав Ильич, — Наташина голова исчезла.

— Ну, — поторопил Монастырский, — чего замолчал?

Ковров удивленно посмотрел на председателя и заговорил снова:

— Святослав Ильич, тут целый коллектив работал, всё научно обосновано. Оказывается, когда мы с Егоровым это дело провернули, то только первый шаг был. У нас теперь число занимающихся возросло чуть ли не в три раза, а число перспективных, да просто, не побоюсь сказать, талантливых, выдающихся спортсменов еще больше. Где с ними работать? И на чем, и кому? Правильно, у нас в городе лучшая легкоатлетическая база. В Так ведь то по старым меркам! И будь все по-старому, и В разговоров не было б. Но для чего мы, Святослав Ильич, В все это проворачивали?..