Перед закатом Земли (Мир-оранжерея) - Брайан Олдисс

Переглянувшись, Той и Поили бросились на выручку.

– Вернитесь, вы, глупые! – закричал им вслед Грин. – Вы погибните!

Не оглядываясь, девушки устремились обратно к песчаной поляне. В панике, Грин следом сорвался с места.

– Не подходите туда! – кричал он на бегу.

В трех ярдах от них из песка поднялось огромное могучее тело ивы-убийцы. Посреди головного сосредоточения корней ивы блестел на солнце коричневый грибковый нарост, тот самый гриб, который Грин уже столько раз видел раньше. Вид этого гриба было невозможно вынести. Грин не понимал, как могли спокойно смотреть на него остальные. Он бросился к Той, сбил ее с ног и закричал ей в лицо, чтобы она поскорей убиралась прочь, спасая свою душу.

Той словно и не слышала его. Всего в нескольких дюймах от извивающихся белесых корневищ, вместе с Поили она пыталась высвободить из плена вяза Дрифф, нога которой оказалась зажата между двумя кусками дерева. Наконец один кусок дерева поддался и девушки оттащили пленницу прочь. Схватив Дрифф под руки, Той и Поили повели ее к остальным в заросли спасительной травы. Грин бежал следом за ними.

Еще через мгновение все они уже лежали, задыхаясь, на земле. Липкий сок, песок и грязь сплошь покрывали их тела и они с трудом узнавали друг друга.

Той поднялась и села первой. Повернувшись к Грину, она проговорила голосом, в котором клокотала ледяная злоба:

– Грин, я изгоняю тебя из племени. С сегодняшнего дня ты остаешься один.

Под презрительными взглядами остальных, со слезами на глазах Грин вскочил на ноги. Изгнание из племени было самым суровым и страшным наказанием, которое только можно было придумать. Женщины редко изгонялись из племени; о том, чтобы из племени изгонялся мужчина, вообще никто и никогда не слышал.

– Ты не можешь этого сделать! – крикнул он. – Почему ты так со мной поступаешь? За что я наказан?

– Ты ударил меня, – ответила Той. – Ты ударил меня, своего вождя. И ты пытался помешать нам спасти Дрифф, бросив ее на верную смерть. Ты всегда делал все по-своему. Я не могу больше терпеть тебя в своем племени, потому что ты не подчиняешься мне. Ты должен уйти, Грин.

Все остальные, кроме Дрифф, уже были на ногах и раскрыв рты, слушали.

– Это ложь, ложь!

– Нет, это правда.

Потом, повернувшись к остальным пяти членам племени, Той, уже тише и спокойней, спросила:

– Ведь это правда?

Дрифф, нога которой невыносимо болела, первой с готовностью согласилась. Шрии, подруга Дрифф, тоже согласно поддакнула. Вэгги и Мэй просто молча кивнули, не сказав ничего; они чувствовали себя виноватыми, потому что тоже испугались бежать на выручку Дрифф и чтобы хоть как-то оправдаться, поддерживали теперь Той. Единственное слово возражения, неожиданно, прозвучало со стороны Поили, лучшей подруги Той.

– Не знаю, правду ты говоришь или нет, – проговорила Поили, – но если бы не Грин, мы бы сейчас умерли внутри дерева-желудка. Он спас нас, и мы должны быть ему благодарны.

– Нет, это ива-убийца спасла нас, – возразила Той.

– Если бы не Грин…

– Замолчи, Поили. Ты сама отлично видела, как Грин ударил меня. Он должен уйти из племени. Он должен быть изгнан – я сказала.

Покраснев от злости, девушки с яростью уставились друг на друга, схватившись за рукоятки ножей.

– Он наш мужчина. Мы должны сохранить его для племени! – выкрикнула Поили. – Ты говоришь глупости, Той.

– У нас остается Вэгги, разве ты забыла?

– Вэгги еще мальчик, и ты сама это прекрасно знаешь!

В злости, Вэгги вскочил на ноги.

– Я достаточно взрослый, чтобы заняться этим с тобой прямо сейчас, Поили-толстобрюхая! – выкрикнул он, прыгая вокруг и демонстрируя свое мужское достоинство. – Посмотрите что у меня есть – разве я хуже Грина?

Но шикнув на Вэгги, девушки продолжили свой спор. Слово за слово, по примеру вождя и ее подруги, остальные тоже ввязались в спор. И только когда из глаз Грина брызнули слезы ярости, все разом умолкли.

– Глупые, какие вы все глупые, – говорил он рыдая. – Вы не знаете, как вам выбраться из Безлюдья, а я знаю. Как вы спасетесь без меня?

– Мы во всем прекрасно разберемся сами без тебя, – ответила Той, но тут же добавила: – И какой же у тебя план?

Грин горько рассмеялся.

– Вот такой ты вождь, Той! Ты даже не знаешь, где мы оказались. Ты даже не замечаешь, что мы добрались до самых окраин Безлюдья. Вон, взгляни, отсюда видна опушка Леса.

Драматическим жестом он указал вперед.

Глава десятая

В своем паническом бегстве от желудочного вяза они не замечали куда и в какую сторону бегут. Теперь, когда все посмотрели в указанную сторону, мало у кого остались сомнения в том, что Грин прав. Как он и сказал, племя находилось на окраине Безлюдья, близ опушки Леса.

Перед ними кривые и выродившиеся деревца здешних пустошей росли еще гуще прежнего, превращаясь в непроходимую чащу, словно бы сплотив свои ряды. Среди прочих деревцев выделялись явные деревья-воины, вооруженные шипами, колючие кустарники и бамбук, кроме того, здесь было много высокой и жесткой травы, с краями настолько острыми, что только от одного прикосновения к ним можно было лишиться руки. И все это было переплетено и перепутано друг с другом совершенно непреодолимой стеной, стойкой и испытанной годами баррикадой. В эту гущу просто невозможно было проникнуть, безрассудно было даже приближаться к этой воинственной стене, грозящей любому созданию немедленной гибелью. Растения стояли шеренгами словно солдаты, неподвижно обратившись в сторону возможного появления неприятеля.

Вид того, что находилось за ними тоже не вселял собой уверенности в успехе проникновения туда.

Великий Баньян, выдвинувшийся вперед настолько, насколько это позволял питательный состав почвы, вздымался высокой и отвесной темной стеной, нависая своей растительной массой над отщепенцами Безлюдья. Передние сучья несли на себе вес непривычно огромного размера и прочности листвы; листва протягивалась вперед в сторону врага подобно неровным волнам, нависшим над пока еще прочным волнорезом, грозя вот-вот обрушиться, застилая собой как можно больше солнечного света.

Союзниками Баньяна выступали обитающие в Лесу под его сенью создания, лови-хватаи, ползуны-душители, эти хищные лианы и «чертики в табакерке», ягодник-метелочник, смертоносные липун-губы, и прочее и прочее. И весь этот ужас стоял стражей на подступах к могучему древу, подобно его недремлющим сторожевым псам.

Сам Лес, такой гостеприимный в воображении людей, сейчас являл им смертоносную мещанину когтистых лап, и о том, чтобы подойти к ним, нечего было даже мечтать.

Грин следил, как менялось выражение лиц его спутников, рассматривающих эти две противостоящие им полосы растительности. Все замерло в ожидании; легкий бриз, дующий со стороны моря, едва ли мог пошевелить хотя бы один гигантский лист баньяна; в тишине особенно громко раздавалось урчание в пустых желудках людей.