Черный сокол - Евгений Сапронов

   Под деревом притопывали на морозе Всеволод Юрьевич и Роман Ингваревич, за ними толпились суздальские, владимирские и коломенские бояре в нагольных овчинных шубах, надетых поверх кольчуг и чешуйчатых броней. Еремея Глебовича здесь не было, он руководил пехотой.

   - Ну, что там? - нетерпеливо спросил Роман.

   - Пошли монголы! - ответил Горчаков, сбрасывая шубу, и хватая, поданные Вадимом ножные латы, с которых начиналось облачение рыцаря в доспехи.

   - Братья мои! - повысил голос Всеволод, обернувшись к боярам. - Если мы от руки Господней приняли доброе, то не стерпим ли и злое? Лучше нам смертью вечной жизни достигнуть, чем быть во власти язычников! Постоим же за землю Святорусскую! Постоим за церкви божии, да за веру христианскую! А поганым монголам, да будет путь темен и скользок! Преломим копья с язычниками, оградим стеной железной вотчину отца нашего великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича! - при последних словах, обращенных больше к суздальцам, Всеволод Юрьевич испытывающе посмотрел на Романа и его бояр - не начнут ли возражать.

   Но тем, как видно, было без разницы, под каким девизом пойдут в бой союзники, лишь бы пошли! Враг в двадцати верстах от Коломны! Тут уже не гордости.

   - На конь братья! - закончил свою речь Всеволод.

   - Постойте! - спохватился Олег. - Тут дело такое, как на лед Оки выскочите, так сразу меж двух огней и окажетесь. Надо сразу разделиться - кому монголам в спину бить, а кому их прикрывать.

   Горчаков начертил на снегу схему расположения вражеской армии, и пока князья распределяли отряды, успел облачиться в доспехи.

   - С богом! - махнул ему Всеволод, сел на коня и поскакал вслед за своими боярами к войску.

   Олег тоже поставил ногу в стремя, оттолкнулся и лихо взлетел в седло, подобрал поводья и толкнул жеребца шпорами.

   Горчаков застал своих подчиненных уже в седлах. Отряд состоял из трех сотен суздальских воинов и его личной дружины. Еще раз, кратко повторив задачу, Олег занял место во главе своего маленького войска. За ним пристроились оруженосец Вадим и знаменосец Берислав. Дувший вдоль реки ветерок, развевал белое полотнище, на котором трепетал, расправивший крылья, черный сокол.

   - Ну, понеслась душа в рай! - ухмыльнулся Горчаков, с лязгом опустил на лицо забрало и послал коня в галоп.

   Толстый лед вздрогнул и загудел под ударами тысяч копыт. Морозный ветер дунул сквозь узкую щель, заставив Олега прищуриться.

   Сильные кони домчали отряд до мыса за пару минут. Еремей Глебович говорил Горчакову, что расслышать топот конницы по льду можно не далее чем за версту. Треугольный мыс, в конце которого находилось высшее командование тумена, покрывал густой лес и деревья отражали звуки. Быть может еще и поэтому монголы почуяли опасность, слишком поздно.

   Свернув туда, где начинался подъем на возвышенность, Олег увидел меж деревьев трех монголов. Наверное, их послали узнать: кто там скачет, и что вообще происходит. Кочевники поворотили коней и громко завопили, предупреждая своих. Горчаков пришпорил жеребца. Пока монголы разворачивали лошадей, а те набирали скорость, Олег их настиг и сходу рубанул, пригнувшегося в седле кочевника, по затылку. Встреченные Горчаковым монголы, были тяжеловооруженными конниками. По каждой полосе их доспехов проходил ряд стальных пластин, за исключением тех, что прикрывали лицо и шею. Меч Олега увяз в толстенной коже. Насколько серьёзно он ранил монгола и ранил ли вообще, разбираться было некогда. Оглушенный противник свалился с коня, а Горчаков, поравнялся со следующим. Монгол надел скроенные под халат доспехи на толстый тулуп, поэтому кожаные полосы не сошлись на боках на целую ладонь. Кроме того в таких доспехах вокруг подмышек был большой квадратный вырез. Олег оперся на правое стремя и, наклонившись в сторону, вогнал клинок между ребер в левый бок монгола. Третьего кочевника сбил с коня Учай.

   Глава 14

   Скачка по лесу стала для Олега чем-то феерическим - мелькали стволы сосен, прыгали навстречу заснеженные ели, норовившие хлестнуть колючими лапами по забралу, а низкие ветви дубов грозили вышибить из седла.

   Углубившись, в преграждавшую путь к монгольской ставке рощу, Горчаков сжал ногами бока жеребца и потянул правый повод.

   Речка Прорва текла мимо мыса строго на запад, образуя одну сторону прямоугольного треугольника. Его вторая сторона протянулась вдоль Оки на север. Завернув коня, Олег поскакал на северо-запад, а за ним последовали десять его дружинников, оруженосец Вадим и первая сотня суздальцев. Берислав слегка приотстал, выбирая дорогу - с развевающимся знаменем не везде можно было проехать.

   Вторая и третья сотни помчались вдоль Прорвы, разворачиваясь в лаву.

   Случись внезапная атака на ровном месте, и ханы бы ушли. Однозначно! Здесь же им помешал шестиметровый откос. В теории монгольские царевичи могли спешиться и съехать по крутой снежной горке на лед, но там мимо мыса уже проносились русские всадники.

   Волею случая и стараниями Горчакова, вышло так, что у высшего командования тумена остался только один вариант: рывком на север, вдоль Оки выскочить из этой мышеловки, пока она полностью не захлопнулась. А дальше пробираться к своим воинам. Но только не к тем, которых вот-вот атакуют русские, а уклониться к востоку и, сделав большой крюк по лесу, выйти к обозу.

   Это был самый верный ход. Но в этом деле имелся один неприятный для монголов нюанс - Олег не собирался упускать такую "жирную" добычу. Еще не видя противника и, не зная, что он там задумал, Горчаков с первой сотней сразу помчался наперерез единственному пути отхода. И едва не опоздал!

   Ханы не стали разбираться в ситуации, а пустились в бега сразу, после предупреждающих криков, высланных вперед дозорных.

   Завидев впереди, мелькавших среди деревьев, всадников, Олег наплевал на опасность, быть сброшенным на землю какой-нибудь веткой, и послал коня в полный галоп. Пригнувшись, он проскочил в узкую щель меж двух пушистых елей. По шлему и наплечникам, щетками прошуршали иголки, на покрытую пятнами инея сталь доспехов, обрушился настоящий снежный водопад, в морозном воздухе закружились радужные искорки ледяных кристаллов.

   Выскочив, из холодного мучнистого облака, как черт из пекарни, Горчаков налетел сбоку на одного из удиравших монголов. Его злой жеребец толкнул грудью в круп вражеского коня, от чего тот оступился и едва не упал. А сам Олег сходу рубанул монгола поперек прикрытой сталью физиономии.

   Воины, на которых наткнулся Горчаков, были с головы до пят "упакованы" в ламиллярную броню, набранную из тонких пластин размером с два сжатых пальца. Нанизанные на длинные ремешки, они перекрывали друг друга на треть и образовывали гибкую металлическую ленту. Ленты были соединены между собой шнурами и слегка наползали одна на другую.

   Доспех выглядел как длинное железное пальто без воротника, с завязками на груди и глубоким разрезом сзади. Вместо рукавов к плечам доспеха были приделаны короткие "крылышки" также набранные из узких пластинок. Они опускались вниз до локтя и были похожи на два толстых гибких желоба. Чтобы во время скачки доспех "не размахивал крыльями", они были прихвачены к предплечьям ремнями. Ниже локтя руки воинов защищали железные наручи.

   Низко сидящие шлемы с наносниками и полукруглыми вырезами для глаз имели охватывавшие голову, кольцевые бармицы из таких же гибких полос, что и панцири.

   Центрально-азиатский ламеллярный доспех был хорош, вот только материал подкачал, а меч Олега по твердости превосходил индийский булат, да и удар у него был поставлен отменно. Острый клинок рассек одну из пластин, надрубил и согнул две соседних и с хрустом раскрошил монголу передние зубы. Убить его, Горчаков не убил, но противник выбыл из игры. Нокаутированный, он рухнул в сухой скрипучий снег мешком железного лома.

   Суздальская сотня, врезалась в отступавший отряд, сбоку под острым углом, сразу разделив его на две части. Олег увидел, как промчавшийся мимо Вадим, настиг монгольского всадника, но тот, осадил коня и, развернувшись, отмахнулся длинным прямым палашом. Половецкая сабля Вадима от сильного удара со звоном вылетела у него из руки и исчезла в глубоком снегу. Горчаков хотел броситься на помощь своему оруженосцу, но в это время на него самого налетел ещё один монгол. Олег едва успел развернуть коня ему навстречу. Несшийся галопом всадник, поравнявшись с Горчаковым, обрушил на него удар тяжелого прямого клинка, наискось сверху вниз, целя в лобную пластину шлема. Олег молниеносным движением снизу, по широкой дуге отбросил вражеский палаш вверх и вправо. Попутно он отвел назад согнутую в локте руку, и резко выбросив клинок навстречу монголу. Горчаков метил ему в глаз, но кочевник успел слегка наклонить голову, и меч только скользнул по его шлему.