Ночной крик - Лана Синявская

Эмма разлила чай. Над большими фарфоровыми голубыми чашками поплыл густой пар, наполняя комнату незнакомыми пряными запахами. За окном полил дождь, настоящий ливень, а здесь было удивительно тепло и уютно. Вика чувствовала, как помимо воли расслабляется, все ее страхи куда-то улетучились, ей почему-то не хотелось ни о чем думать и, тем более, никуда спешить. Аромат трав дурманил ей голову, навевая странную дремоту и, наверное, она бы даже уснула, если бы на крыльце не послышались чьи-то тяжелые шаги.

Эмма быстро подняла голову. Впервые по ее невозмутимому лицу скользнула какая-то тень. Она бросила тревожный взгляд в сторону Вики и той стоило немалых усилий изобразить расслабленную истому, в которой она пребывала до сих пор. Чужие шаги отрезвили ее. Девушка внимательно прислушивалась, исподтишка наблюдая за Эммой. Неро не издал ни звука, исходя из чего можно было смело предположить, что пришел кто-то свой, хорошо ему знакомый. Так почему же так встревожилась Эмма. И почему не слышно было скрипа калитки? Объяснение одно – человек пришел со стороны сада, не желая, чтобы его видели посторонние.

Вика напряженно ожидала, когда раздастся голос посетителя, она не сомневалась, что запомнит его и, если даже не узнает сразу, то после легко сможет вычислить. Почему-то она была уверена, что взглянуть на нового гостя ей не позволят.

Она не ошиблась. Должно быть, Эмма тоже сообразила, что гость вот-вот подаст голос, окликнув ее. Она поспешно поднялась и, попросив Вику подождать, быстро покинула комнату. Вика услышала тихие голоса в коридоре и скрип входной двери. Чья-то тень заслонила свет из окна. Все понятно, Эмма увела своего гостя на веранду. Интересно, надолго ли он задержится? И кто он? Это явно был мужчина, и довольно крупный, об этом поведали тяжелые шаги, да и тень, заслонившая окно, казалась исключительно массивной. Самым подходящим кандидатом на эту роль Вике казался Константин, муж Кати. Но ведь, кажется, он должен вернуться из рейса только завтра утром? А если нет? Тогда ситуация – дрянь. До сих пор Костя казался совершенно непричастным к падению Кати в колодец. Но если он не был в рейсе… Неужели он все знал или, что еще хуже, имел к этому непосредственное отношение?

Внезапно мысли Вики сменили свое направление. Убедившись, что разглядеть гостя ей не удастся ни за какие пряники, она вновь вспомнила о двери, от которой ее с такой поспешностью увела Эмма. Сейчас представился великолепный случай взглянуть, что там скрывается, за этой дверью. Судя по всему, разговор у Эммы затягивается, Вика успеет мухой слетать в запретную комнату и вернуться обратно.

Скинув туфли, Вика на цыпочках прокралась в коридор. Несколько секунд она разрывалась между желанием подслушать разговор и проникнуть за таинственную дверь. Второе желание с небольшим перевесом победило. Основным аргументом в его пользу было нежелание элементарно получить дверью по лбу, если Эмма внезапно решит вернуться.

За вожделенной дверью оказалась вовсе не комната, как ожидала Вика, а всего лишь лестница. Дом был одноэтажным и лестница могла вести только на чердак. Девушка испытала некоторое разочарование: копаться в куче старого хлама вовсе не входило в ее планы. Но тут она вспомнила нервное движение Эммы и осторожно шагнула на первую ступеньку лестницы.

Наверх она взлетела птицей. Это действительно был чердак и довольно темный. Но пыли тут не было. Через чердачное окно падал косой неяркий свет, пахло нагретыми на солнце досками и тленом.

Вика притормозила на пороге и подождала, пока глаза привыкнут к полумраку – ей вовсе не улыбалось сшибить что-нибудь громоздкое и привлечь к себе внимание.

Опасалась она напрасно, чердак был почти пустым. Только впереди, возле самого окна, на полу имелось возвышение. Приглядевшись, Вика поняла, что это большой кусок черного гранита с отполированными до блеска боками, сильно смахивающий на подобие алтаря. Сомнений не осталось, когда Вика увидела оплывшие остатки свечей. Черных свечей, если быть точной. Наскоро прикинув расположение дома, Вика с содроганием убедилась в том, что окно, возле которого расположен алтарь, выходит прямиком на дом Гаевской. И на Катин, и на ее собственный тоже!

Мысли у нее в голове испуганно заметались, глаза забегали по сторонам. И тогда она заметила небрежно брошенную в стороне толстую книгу в непривычном кожаном переплете. С книгами Вика умела обращаться. Книги были частью ее жизни, большой частью. Она даже обрадовалась, увидев ее, словно встретила старого знакомого, и шагнула, чтобы поднять ее с пола. Под ногами что-то захрустело. Девушка испуганно скосила глаза вниз и тихо ахнула.

Поначалу ей показалось, что пол у нее под ногами усыпан засохшими розовыми лепестками. Их было так много, что они устилали пол сплошным желто-белым ковром. Девушка нагнулась, коснулась лепестка пальцами и тут же с негромким вскриком отдернула руку.

Это были вовсе не лепестки. Весь пол чердака был усыпан… крылышками бабочек. Сотни тысяч лимонниц, капустниц и крапивниц нашли здесь свою смерть. Высохшие трупики были повсюду и Вику затошнило.

Она с трудом справилась с головокружением и на ватных ногах преодолела расстояние, отделяющее ее от книги. Тяжелый фолиант оттягивал руки. Возле книги стоял еще один предмет, доселе заслоненный толстым переплетом – небольшая чаша темного стекла. На дне ее что-то блестело. Вика клюнула на этот блеск, как какая-нибудь сорока. И тут же пожалела об этом, потому что на ладони у нее оказался золотой браслет. Не узнать эту никогда доселе невиданную вещь было невозможно, слишком хорошо она запомнила описание.

Небольшие золотые паучки бежали друг за другом, как будто играли в догонялки. В брюшке каждого матово светился довольно крупный сапфир, а вместо глаз сверкали крошечные рубины. Браслет Гаевской, потерянный растяпой-Софьей, вот что это было!

Был ли браслет действительно потерян или все же украден? Размышлять об этом Вике было некогда, да и какая разница, если предмет все же попал по назначению. По спине Вики пробежали мурашки, похожие на шустрых паучков, и она поспешно бросила украшение обратно в чашу.

Теперь настал черед книги.

Первым делом она взглянула на титульный лист. "МАГИЯ" – было выведено витиеватыми латинскими буквами, занимающими половину обложки. Затем книга шевельнулась, будто живая и как бы сама по себе раскрылась ровно посередине. Что-то инородное, вложенное между страниц, сразу бросилось в глаза. Это была фотография.

Обыкновенная глянцевая цветная фотография, совершенно не вязавшаяся с полувыцветшими блеклыми строчками, покрывающими пожелтевшие страницы.

Место, запечатленное на фотографии, Вика узнала сразу. А узнав, почувствовала, как холодные капельки липкого пота заструились по спине. Это был колодец. Тот самый живописный колодец, из которого несколько часов назад вытащили едва не утонувшую Катерину.