Испытательный срок - Андрей Кивинов

— Привет, Кать… Да, могу… Да ты что?! И когда? Давай рассказывай.

Юлька тоже ушла с кухни, и Рома понял, что до его проблем членам семьи нет никакого дела. И рука снова потянулась к верному шкафу.

Соберись! Жестче ставь ракетку, тряпка!

Утром он заехал к картонному другу Васисуалию, поменял в «жигулях» аккумулятор. Бомж готовил в котелке завтрак из ворованной капусты, предложил составить компанию, но опер отказался. В одиннадцать он был в отделе. По дороге несколько раз звонил Глебу. Тот трубку отключил. Рабочий телефон никто не снимал.

Эх, Глеб… А ведь не урони ты тогда, на блокпосту, фотку своей зазнобы — и не было бы сейчас этих дурацких самокопаний. Друг — не друг, предал — не предал… Если друг оказался вдруг… Не знал бы ничего, блин, так и черт бы с ним! А главное, о чем переживать?! Как там Копейкин об убиенном отозвался?.. На башку реально пробитый… Стало быть, туда ему и дорога. Как в анекдоте: кого надо — того и убили. Каждый сам кузнец своих наручников.

«Если один бандит другого укокошил, крылышки у него от этого не вырастут. Он бандитом был и останется…» — всплыли вдруг в памяти слова Глеба. И тут ты прав. Крылышки у тебя не выросли…

Ну и что же нам с тобой теперь делать?

Впрочем, вопрос запоздал. Он, Роман Данилович, свой выбор уже сделал. Когда пулю в реку выкинул. Концы в воду. Все правильно — друзей не сдают, особенно тех, кто сам за тебя под пулю готов. А он другу дал шанс. Но предстояло решить самый главный вопрос. Что будет через три дня? Если Глеб придет и признается — да, это я. Что тогда? Хлопнуть по плечу и сказать: «Да никаких проблем, старик! Стреляй дальше! Забыли!»

Нет, не забудешь… И даже не в пресловутом чувстве долга дело. Просто сломается внутри что-то.

— Ты где был? — раздалось за спиной.

Рома обернулся. Горина. Вид, как у учительницы, которая застукала детишек за распитием пива на перемене.

— Профилактику обеспечивал, Оль. На шестнадцатом километре. Царев в курсе.

— Ты знаешь Туманова?

Оба! Отрицать глупо — совместное фото висит в кабинете. Видимо, на слово Роме коллеги не поверили.

— Конечно… А что случилось?

— Он явку с повинной написал!

— Что???

Информация претендовала на первое место в рейтинге утренних новостей. И даже события в революционном Египте и очередное падение курса рубля отошли на второй план.

— Кир… Копейкин, в смысле, звонил. Туманов пришел к нему сегодня. Сам. И дал полный расклад по убийству Якубовского — где, что и как.

— Бред какой-то…

— Бред — не бред, а все совпадает. Указал чердак, там нашли гильзу. Винтовку якобы выбросил в реку, Копейкин сейчас там, на мосту. Со следователем и водолазами… И сдается мне, Ром, что ты был в курсе. А?

Профилактическо-разъяснительную беседу с дочерью Борис Дмитриевич предпочел провести на службе. Чтобы продемонстрировать, в случае надобности, вещественные доказательства. На слово Вера может не поверить. Позвонил ей на мобильный.

— Вер, ты не могла бы ко мне приехать? Прямо сейчас. Это очень важно.

— Что-то случилось?

— Нет, но может. Это не телефонный разговор.

— Хорошо, но мне придется уйти с лекции.

— Ничего, я выпишу повестку.

— А можешь тогда и на Лену? Мы на ее машине приедем.

— Могу. Только не на всю группу. Это покажется подозрительным.

Ради беседы с дочерью он отказался от поездки в Северный отдел, где Туманов признался в заказном убийстве. В другой ситуации он бы уже мчался в машине с мигалкой. Скорей всего, эта история ударит и по ним. Проворонили оборотня. Да еще какого!

Вера приехала через полчаса. Села напротив на стул, а не на диван. Явное волнение, как у тяжелобольного, ожидающего окончательный диагноз.

Борис Дмитриевич тоже не источал спокойствие. Может, зря он это все затеял? Может, права Ольга — пускай сами разбираются. Или подождать месяц-другой. Что-то типа испытательного срока. Поживут вместе да разбегутся.

— Па, что случилось?

— Хм… Вера, я не хотел вмешиваться в ваши с Антоном отношения, но ты должна кое-что знать. Я не собираюсь тебя ни в чем убеждать, просто изложу факты. Ты взрослый человек, решай сама. Но сначала ответь на несколько вопросов.

От волнения Борис Дмитриевич направил в лицо дочери лампу, но, спохватившись, быстро отвернул.

— Извини… Как и когда вы познакомились с Антоном?

— Это что, допрос? — без злобы уточнила Вера. — Тогда мне нужно знать свои права и адвоката.

— Прекрати… Я ж серьезно… Где вы познакомились?

— Ну хорошо… В институте. В кафе. Я взяла обед, пошла за приборами, заболталась с Ленкой… А когда вернулась, он сидел за моим столиком. И ел мой обед. Перепутал. Его поднос стоял на соседнем. Посмеялись, потом познакомились.

— Он же учится на заочном. Что он делал в столовой днем?

— Это было в зимнюю сессию, папа. В феврале. Он сдавал экзамены.

Слово «папа» было произнесено с явным оттенком неприязни.

— Очень любопытно. То есть инициатором знакомства был Антон?

— Пап, ты можешь объяснить, что стряслось? Я, между прочим, пропускаю уголовный процесс.

Царев повернул к ней экран ноутбука.

— Вера, то, что я тебе сейчас покажу, является государственной тайной. Попрошу тебя не делиться этим с Леной и остальными. Вот, смотри… В конце января Бойков завел на Антона оперативную разработку. Антон оказывал фирмам посреднические услуги при возврате НДС. Это незаконно. И если разработка была бы реализована, Антон мог заработать статью. А в феврале он якобы случайно знакомится с тобой.

— Но это действительно была случайность! У нас в кафе все столики одинаковые! И обеды тоже! Любой ошибется! И потом, как Антон мог узнать, что на него заведена ваша дурацкая разработка? Это же секрет!

— К сожалению, в нашей системе тоже есть предатели. Возможно, кто-то поделился с ним информацией.

— Так вы сначала свою систему почините… Папа, включи логику! Если он узнал, что на него разработка, проще на время остановиться!

— Не всегда… В цепи задействован не он один, так просто не остановишься.

— То есть ты хочешь сказать, что он специально познакомился со мной, чтобы не сесть в тюрьму?! По-моему, ты сошел с ума!

— Я же предупредил, что просто излагаю факты. Выводы делай сама.

— Это и все факты?

— Нет… Ты не интересовалась случайно, откуда у него такие деньги? Машина… И не простая машина. Первый взнос на ипотеку. Да и сама ипотека.

— Интересовалась! Да! Антон не скрывает — он живет не только на зарплату! Но он не крышует фирмы, не берет взяток. Он помогает людям, и те его благодарят! Сами! По-моему, это справедливо! Что тут такого? Сейчас все так живут, иначе никак.

— Ну, допустим, не все…

— Это ты про себя? Ну и что хорошего? Батареи десять лет поменять не могли, пока Антон…

Царев, как человек, о прямолинейности которого можно было писать песни, не выдержал:

— Твой Антон на днях приходил в подпольное казино. Знаешь зачем? Крышу ставить! Это к вопросу, что он фирмы не крышует! И при этом показывал наше фото! Где мы вместе, на диванчике. Мол, жаловаться бесполезно. Это к вопросу — зачем ты ему нужна!

Вера несколько секунд смотрела на монитор, на фотографию своего жениха, сделанную из-под полы в липовом казино. А потом задала совсем неожиданный вопрос. Совершенно не агрессивным тоном, но каким-то подавленным:

— Это правда, что ты на пенсию уходишь?

— Откуда ты знаешь?

— Антон сказал. Слухи якобы ходят.

— Возможно…

— Давно пора… Повестки выпиши…

…На обратном пути она столкнулась с Бойковым, которого знала. Тот несколько раз приезжал к ним домой по каким-то срочным служебным вариантам.

— Николай Васильевич… А можно спросить?

— Да, Вер.

— Я с парнем одним встречаюсь. Антоном Шатуновым из ОБЭП.

— И что?

— Отец сказал, его посадить могли… Не знаете, это правда? Просто у папы с ним не очень.

Коля, конечно, знал. Он и должен был сажать.

— Вера… Не буду скрывать. У Шатунова действительно были проблемы. Но Борис Дмитриевич попросил его не трогать. Так что, не волнуйся.

Поиск подводных сокровищ приносит не только положительные эмоции, но и выгоден с практической точки зрения. Потому что, помимо самих сокровищ, на дне можно найти массу полезных предметов. Как-то: кузов старинного затонувшего автомобиля со следами пуль, остов пиратского трактора «Беларусь», пустые, хорошо сохранившиеся стеклянные сосуды из-под пива, рыбацкие сети и бетонные плиты с древними письменами типа «Динамо — чемпион 1978». Не говоря уже о мелочевке вроде бутылочных пробок, шампуров, одноразовых зажигалок и битых разноцветных стеклышек, из которых при желании можно собрать бусы.

И даже опытному водолазу МЧС крайне затруднительно отыскать на дне среди всего этого богатства какой-то «винторез», упакованный в желтый полиэтиленовый пакет. О чем он и сообщил, в очередной раз вынырнув на мутную поверхность.