Любовь – это боль (ЛП) - Бэлл Шанна

Как только эта сделка будет заключена, и он сотрет Педро Морелли с лица земли, у него будет достаточно времени, чтобы разобраться с Еленой. Настанет день ее расплаты, и никто не будет стоять у него на пути.

В дверь постучали. Затем вошел Боран. Викингу не понравилось серьезное выражение его лица.

— У нас проблема.

Услышав крик снаружи в коридоре, Викинг узнал женский голос, наполненный ужасом, и вцепился в ручки своего кресла, зарывшись пальцами в плюшевую ткань. Бежать к Елене, чтобы проверить ее, было все равно что встать под прицел.

Соколов, как и Кристофф, не проявил никаких эмоций. По слухам, мужчина был бывшим российским шпионом. Его учили держать лицо под контролем.

— Так разберись с ней, — сказал он Борану, откидываясь назад.

— Твоя... маленькая птичка вылетела из клетки.

— Тогда подрежь ей крылья и засунь обратно.

Губы Борана скривились. Что бы он ни собирался сказать, Викинг знал, что ему это не понравится.

— О ней уже позаботились. Но, к сожалению, прежде чем я смог связать ее, она впилась когтями в гостя. Видишь ли, Василий взъерошил ей перышки, поэтому она разбила ему вазу на голове. Он истекает кровью, как недорезанная свинья, и требует... свой фунт мяса в качестве наказания.

Страх наполнил желудок Викинга, а затем ярость на ублюдка, который осмелился прикоснуться к тому, что было его. Затем в голове возникла картинка того, как он шлепает Елену паддлом. Женщина искала способ его поиметь? Как, черт возьми, она умудрилась затеять драку с единственным человеком, которого должна была избегать? И вообще, что Елена делала за пределами спальни? Неужели она искренне верила, что сможет запросто уйти отсюда?

Викинг встал с кресла и поставил рюмку на стол. Следуя за Бораном, он не мог не заметить, что Кристофф и Соколов пошли за ним. Все больше и больше людей, видя его приближение, уступали дорогу. Викинг миновал главный зал и вошел в гостиную. Напряжение в комнате было ощутимым. В центре этого находилось проклятие его существования, причина, по которой Викинг был втянут в скандал на глазах у Пахана. С демонстративно непокорным выражением лица на кофейном столике сидела Елена. Его взгляд ожесточился, когда он увидел ее ушибленную щеку. Вошла Катя с чем-то вроде пакета замороженного горошка и, отдав его Елене, посмотрела на Василия, стоявшего в другом конце комнаты. Кровь залила его белый воротничок, отчего он стал темно-бордовым. Между женщинами и людьми Василия стоял Юрий со своей командой, превосходящей численностью русских.

Викинг дал подбородком Юрию знак отойти. Этот человек был предан до мозга костей и всегда поддерживал их. Речь шла не только о Елене и о соблюдении границ, когда вы были гостем в чьем-то доме. Но и о том, чтобы показать Василию, что этот дом и все вокруг — это территория Романова. Боран стратегически встал перед Катей, защищая ее от людей Василия и напоминая Викингу о другой причине, по которой комната была забита их людьми. В каком-то смысле это было также для защиты их нового альянса. Василий будет мертв если совершит такую глупость, как ударить Елену или прикоснуться к Кате каким-либо образом. Кристофф пленных не брал. И Викинг не стал бы, если бы кто-нибудь коснулся розовых волос на ее голове.

Василий, похоже, этого не понял. Его, должно быть, в детстве мама уронила на голову, потому что он произнес слова:

— Сука заставила меня истекать кровью. Я требую кровь за кровь.

Так было у них. В данном случае это означало, что Василий заявляет о своих правах на Елену. Викинг напрягся, но знал, что лучше не реагировать. Девушка не могла скрыть страха в своих глазах, когда смотрела на него.

— Что?

Возмущенный возглас Кати заставил Кристоффа сделать знак Борану.

— Уведи ее отсюда.

— Я никуда не пойду…

Дальнейшие слова Кати были заглушены, когда Боран перебросил ее через плечо и вынес из комнаты.

Викинг ждал решения Кристоффа. Как лидер, это должен был сделать он.

Кристофф посмотрел ему в глаза и во взгляде был вызов.

— Кровь за кровь — наш путь. Таким образом, Василий имеет право потребовать свой фунт мяса и крови (прим.: фунт мяса, Шейлоков фунт мяса — крылатое выражение из драмы У. Шекспира «Венецианский купец», которое означает тяжелое, несправедливое требование).

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Елена выглядела странно облегченной. Потом Викинга осенило. Она думала, что отделается простой поркой. Ему было немного жаль разрушать ее мечту.

— Она мать моего ребенка, — напомнил Викинг своему другу. Только вот сейчас Кристофф был не его другом. Он выступал в качестве лидера самой большой Братвы на Западном побережье.

— Тем не менее, она не твоя кровь, — сказал Кристофф. — Только жена попадает под твою защиту и занимает более высокую позицию, чем бригадир, если женщина не является твоей кровью.

Как будто Викингу нужно было напоминание. Все знали, как это работает. По этой причине Кристофф держал Катю на коротком поводке. Поскольку она не была его кровью или женой, любой мужчина, у которого были яйца, мог использовать ее как пешку против него, просто, чтобы разворошить осиное гнездо. Как этот ублюдок Василий сейчас поступал с Еленой. Он мог получить ее. Почему это вообще должно заботить Викинга? Разве он не хотел, чтобы она страдала? Василий устроит ей жесткую езду. После того, как он закончит с ней, от Елены ничего не останется.

Перед ним возник образ семнадцатилетней Елены, когда они впервые встретились. Какой сильной и напуганной она выглядела, держа в руках раненую собаку, над которой издевались хулиганы. Такая смелая, с поднятым подбородком вверх и с ножом в руке, она пригрозила убить Викинга первым. И вот они снова вместе, на этот раз над ней издевается мужчина, гораздо более опасный, чем тот подонок в глухом переулке. Ты не можешь ударить бригадира и выйти сухим из воды. Елена должна столкнуться с последствиями. Эта сделка с Соколовым была слишком важна, чтобы испортить отношения из-за женщины, которая для него не значила ничего, кроме как служила объектом мести. Викинг как раз собирался сказать это, когда сделал нечто глупое — он открыл свой большой рот.

— Он не может ее получить. Она моя. Она может быть злой, кровожадной ведьмой, но она моя ведьма. У нас есть незаконченное дело.

В комнате воцарилась тишина, которая заполнила каждый угол, каждый сантиметр пространства между ним и Кристоффом. Викинг говорил себе, что делает это для Вики. Его дочери нужна была мать. Кроме того, он никогда не отступал. Это было просто не в его природе.

Глаза Кристоффа сузились.

— Готов ли ты заплатить цену, чтобы сохранить ее за собой?

Был ли он готов? Существовал только один способ сохранить Елену за собой. Ему придется нарушить свою клятву. Нарушение правил в Братве означало верную и медленную смерть. Нарушение клятв влекло за собой то же самое.

Глава 21

Елена

Елена нервно расхаживала по ковру. После того, как она ранила члена Братвы, девушку затолкали обратно в комнату, в которой она проснулась. Мужчина первым схватил ее и ударил. Собирался сделать намного хуже, если была бы возможность, но все это не имело значения. Не в их мире. Там она была чем-то второстепенным, пустым местом. Свиная морда потребовал ее крови, и какой-то парень по имени Юрий увел ее, и с тех пор Елена была как на иголках. Ее охватила тревога, сердце билось так, словно она была на стероидах.

Быть львицей здорово, когда ты в джунглях и являешься хозяином положения. Но не так здорово, когда тебя заточили в крепости, наполненной здоровенными мужчинами с оружием. Глупая. Глупая. Глупая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда она научится? В лучшем случае они убьют ее, в худшем — будет завернута в подарочную упаковку и передана этому зверю. Елена просто хотела, чтобы об этом не узнала Вики. Конечно, Викинг позаботился о том, чтобы их дочь не стала свидетельницей ее падения.

Одна мысль о Викинге принесла ей боль. Его глаза горели, когда он вошел в гостиную. Плохо скрываемая ярость на лице парня ошеломила девушку. Даже будучи окруженной всеми этими мужчинами, сидя на кофейном столике, ее глаза сразу же нашли его. Как бы безумно это ни звучало, в его присутствии Елена чувствовала себя в безопасности. Еще больше глупых мыслей.