Правило двух минут - Роберт Крейс

— Вы считаете, этого достаточно? — удивился Холмен.

— Нет, но мне показалось, что это прозвучит уместно.

Холмен посмотрел на нее и расхохотался.

Они приехали на перевал Сепульведа, когда уже стемнело. Холмен наблюдал, как Поллард умело управляет автомобилем.

— Почему вы так быстро водите? — спросил он.

— Меня ждут двое маленьких ребятишек, они сейчас с бабушкой.

— А муж?

— Давайте не будем затрагивать личных тем, Макс.

Холмен перевел взгляд на поток несущихся по трассе машин.

— Да, и еще одно… — сказал он, не поворачиваясь. — Я помню, вы заявили, что оплата вам не нужна, но предложение остается в силе. Я не предполагал, что доставлю столько хлопот.

— Чтобы расплатиться, вам, боюсь, придется ограбить еще один банк.

— Я нашел другой способ. Банки больше грабить не буду.

Поллард быстро взглянула на него, и Холмен пожал плечами.

— Могу я задать вопрос? — спросила она.

— Только не личный.

Теперь рассмеялась Поллард, но смех ее звучал недолго.

— Я упекла вас на десять лет. Неужели вы не злитесь на меня?

Холмен задумался.

— Вы дали мне шанс измениться.

Дальше они ехали молча. В темноте мерцали огоньки.

20

Когда Холмен вошел в вестибюль, Перри все еще сидел за столом. На и без того морщинистом лице старика залегли глубокие складки, и Холмену показалось, будто что-то случилось.

— Эй, я хочу с тобой поговорить, — произнес Перри.

— Все нормально? Вы получили обратно машину?

Перри наклонился поближе к Холмену. Старик явно нервничал, сплетал и расплетал пальцы. В уголках его глаз скопилась влага.

— Вот деньги, которые я за три дня задолжал вам за машину — шестьдесят баксов. Возьмите.

Подойдя к столу, Холмен увидел аккуратно лежащие три двадцатки. Перри расплел пальцы и пододвинул бумажки к нему.

— Что это? — спросил Холмен.

— Шестьдесят баксов, которые ты заплатил за машину. Можешь взять обратно.

Холмен задумался, какого черта здесь происходит. Три абсолютно одинаковых Джексона уставились прямо на него.

— Вы возвращаете мне деньги?

— Да. Возьми. Забери обратно свои бабки!

Холмен не прикоснулся к деньгам. Он смотрел на Перри. Старик выглядел не только встревоженным, но и разозленным.

— Почему вы отдаете мне их? — спросил Холмен.

— Чертовы нелегалы сказали, чтобы я вернул их. Получай.

— Ребята, которые пригнали вам машину?

— Да, зашли сюда, чтобы отдать ключи, мать твою. А я-то думал, что оказываю тебе любезность, приятель, за сущие гроши даю в аренду свою машину. Эти гады сказали, чтобы я вернул тебе наличные, иначе они меня так отделают, что родная мать не узнает.

Холмен внимательно посмотрел на деньги, но так и не притронулся к ним.

— Мы же заключили сделку, все по-честному. Возьмите деньги.

— Нет уж, ха-ха, сам бери. Мне такие шутки не нужны.

— Это ваши деньги, Перри. А с ребятами я все улажу.

Зря он утром не обговорил все с Чи.

— Не нравится мне, когда двое громил вваливаются сюда за нефиг делать.

— Я не имею к этому никакого отношения. У нас была честная сделка. Я никогда не послал бы двух головорезов вытрясти из вас шестьдесят баксов.

— Ладно, забыли. Я думаю, если б ты решил, что я тебя обдираю, то так бы прямо и сказал.

Холмен понимал, что обратной дороги нет. Перри не верил ему и, вероятно, теперь всегда будет его бояться.

— Забери деньги, Перри. Мне жаль, что так вышло.

Оставив шестьдесят долларов на столе, Холмен поднялся к себе. Старый кондиционер выстудил комнату так, что казалось, будто находишься в холодильнике. Холмен посмотрел на фотографию восьмилетнего улыбающегося Ричи. На душе по-прежнему лежал камень, и от ободряющих речей Поллард легче не стало.

Холмен выключил кондиционер и снова спустился в холл, надеясь застать Перри.

Тот как раз запирал входную дверь, но, завидев Холмена, остановился.

— Бабки все еще на столе, — заметил он.

— Тогда засунь их в свой сраный карман, — отрезал Холмен. — Я не собирался на тебя наезжать. Мой сын был офицером полиции. Что бы он подумал, если б я так сделал?

— Мне кажется, он бы подумал, что это очень-очень плохо.

— Мне тоже так кажется. Забирай бумажки. Они твои.

Холмен вернулся в комнату и забрался в постель, повторяя про себя, что Ричи наверняка бы подумал, что это ужасная низость — выколачивать из старика смешные шестьдесят баксов.

Но убедить себя в этом оказалось непросто, и сон не шел.

Часть 3

21

По утрам Поллард никогда не чувствовала себя хорошо. Каждое утро, сколько она себя помнила, она просыпалась истощенной, в страхе перед начинающимся днем. Она выпивала две чашки черного кофе, исключительно чтобы прийти в себя.

Но в то утро она встала за час до будильника и немедленно направилась к маленькому письменному столу, который они когда-то делили с Марти. Накануне она до двух часов ночи сравнивала номера и время звонков по телефонным квитанциям Фаулера и Ричарда Холмена и искала по Интернету информацию о Марченко и Парсонсе. Она не просто прочла все от корки до корки, но еще и сложила по порядку материалы, которые передал ей Холмен. Ее сильно разочаровало, что в отчетах полиции явно чего-то недостает. Она надеялась, что Холмен скоро заберет у невестки оставшиеся документы. Поллард восхищала преданность Холмена сыну. Она удовлетворенно улыбнулась, вспомнив, как выступала от его имени перед прокурором много лет назад. Лидс тогда злился на нее целый месяц, а парочка агентов прямо заявили ей, что она засранка. Но Поллард решила тогда, что парень заслуживает снисхождения, и теперь она только укрепилась в своем мнении. Холмен хоть в прошлом и преступник, но по всем признакам вполне порядочный парень.

Поллард просмотрела свои ночные записи и стала составлять план работы на день. Она все еще трудилась над расписанием, когда старший сын, Дэвид, тронул ее за руку. Дэвиду было семь, и он походил на уменьшенную копию Марти.

— Мам! Мы опоздаем в лагерь!

Поллард взглянула на часы. Без десяти восемь. Шедший в лагерь автобус прибывал в восемь ровно. Она даже не успела сварить кофе и вообще потеряла ощущение времени, а прошло между тем уже больше часа.

— Брат оделся?

— Он не выходит из ванной.

— Лайл! Заставь его одеться, Дэвид.

Поллард натянула джинсы и майку и быстро соорудила два сэндвича с копченой болонской колбасой.

— Дэвид, Лайл готов?

— Он не хочет одеваться!

— Ненавижу ваш лагерь! — закричал шестилетний Лайл. — Они кидаются в нас колючками!

Поллард услышала звонок факса в тот момент, когда укладывала сэндвичи в бумажный пакет. Она ринулась в спальню, служившую ей еще и кабинетом, чтобы посмотреть первую страницу. Улыбнулась, увидев эмблему ФБР — сведения от Эйприл.

Потом бросилась обратно на кухню, положила поверх сэндвичей две упаковки фруктового коктейля, два пакета «читос» и несколько коробочек сока.

Из гостиной прибежал запыхавшийся Дэвид.

— Мам! Я слышу автобус! Он уедет без нас!

Ситуация неизбежно принимала драматический оборот. Поллард отправила Дэвида задержать автобус и силой натянула на Лайла футболку. Ей удалось выпихнуть Лайла с пакетом еды на улицу как раз в тот момент, когда автобус, громыхая, подкатил к остановке.

— Я скучаю по папе, — тихо сказал Лайл.

Поллард посмотрела на него сверху вниз: подбитый глаз, сдвинутые брови, насупленная мордашка. Она присела, чтобы заглянуть ему в лицо. Коснулась его щеки и подумала, что кожа у него гладкая и мягкая, как у новорожденного. Если Дэвид был вылитый отец, то Лайл — вылитая она.

— Понимаю, детка.

— Мне приснилось, что его съело чудище.

— Наверное, это был ужасно страшный сон. Пришел бы спать ко мне.

— Ты брыкаешься.

Водитель автобуса нажал на гудок. Он выбивался из графика.

— Я тоже скучаю по нему, малыш, — сказала Поллард. — Что же нам делать?

Эту сценку они разыгрывали уже не первый раз.

— Хранить его образ в наших сердцах?

Поллард улыбнулась и дотронулась до груди младшего сына.

— Да, папа тут, в твоем сердце. А теперь побежали в автобус.

Мелкие камешки больно ранили босые ноги Поллард, пока она вела Лайла к автобусу. Она поцеловала мальчиков, посмотрела им вслед и поспешила обратно домой. Сразу принявшись за работу, она первым делом пролистала факс. Эйприл прислала шестнадцать страниц, включая список свидетелей, краткое изложение проведенных бесед и итоговое решение по делу. К списку свидетелей прилагались адреса и номера телефонов, то есть именно то, что хотела Поллард. Она собиралась сравнить номера с теми, что были зафиксированы в телефонных счетах Ричарда Холмена и Майка Фаулера. Если они вели собственное расследование, то обзвонили бы свидетелей. Если так, она выяснит содержание разговоров, и все станет понятно.