Князьки мира сего - Елена Кочергина

— А телевидение? — спросил Пётр.

— И телевидение. Гуманоиды где-то выискивают и засылают туда дурачков-священников. Услышав их лепетание на каком-нибудь ток-шоу, зрители думают, что все православные — отсталые, невежественные, ограниченные люди.

— А ещё пришельцы борются с православным роком, — вмешался в разговор Алексей. — Знаете, какой опрос я видел на сайте одного из крупнейших монастырей? Вопрос: как вы относитесь к проповеди на рок-концертах? И три варианта ответа: нейтрально, отрицательно и крайне отрицательно. Ответ «положительно» эти жулики почему-то забыли написать! Вы подумайте, КАК православный человек может относиться к ПРОПОВЕДИ ПРАВОСЛАВИЯ?! Тем более среди молодёжи?

— А зачем гуманоидам спонсировать православные телеканалы? — спросил Пётр.

— Видишь ли, раб Божий, — начал объяснять отец Иларион, — после гибели СССР пришельцы поняли, что воспрепятствовать появлению православных телеканалов им не удастся, и решили взять ситуацию под свой контроль. Теперь, благодаря их усилиям, по этим каналам показывают тошнотворные слащавые передачи для «православных» матрон-домохозяек, которые, если наши гаденькие вожди (помилуй их Господи!) объявят государственной религией ислам, с таким же упоением будут смотреть слащавые исламские передачи. А бедные священники, работающие на этих каналах, искренне верят, что несут свет православия в души людей. Ни один неверующий (особенно молодой) человек не сможет смотреть такой канал дольше пяти минут! Ни один нормально воцерковлённый человек не сможет смотреть такой канал дольше пяти минут, потому как, чтобы нормально воцерковиться, нужно иметь развитой ум, а такому уму немедленно станет скучно на таком канале. Так кто их смотрит? «Народ православный»! Да про «народную», то бишь «языческую» веру уже говорено и переговорено учителями Церковными. Начиная от веры иерусалимлян, постилавших свои одежды под Христова ослика, а потом кричавших: «Распни Его! Кровь Его на нас и на детях наших!» И кончая толпами россиян, обливавшимися покаянными слезами на общей исповеди у Иоанна Кронштадтского, а потом взрывавшими храмы, осквернявшими мощи и ругавшимися над иконами. Не толпа номер один и толпа номер два, одни и те же люди! Ох уж этот наш святой бесовский русский народ, слепо верящий в какого-то Христа! А в какого, не знающий, потому как вера-то слепая. Вот слеповерам из народа такие телеканалы по нутру: здесь тебе и душещипательные истории о больных детках, и скорбные несчастные лица образумившихся усилиями какого-то батюшки наркоманов, и «православные» народные гулянья, разве что без прыжков через костры, но зато с Козой-дерезой… Если бы пришельцы не вмешались, манипулируя глупостью и тщеславием некоторых духовных лиц, можно было бы создать каналы, конкурирующие с общероссийскими, где бы были социально-политические шоу с участием наших ведущих богословов, интеллектуальные викторины, клипы православных рок-музыкантов и прочее. Их бы смотрела молодёжь, думающая над смыслом жизни, невоцерковлённые интеллигенты. Сколько людей обращалось бы ко Христу! А так тратят кучу времени и денег впустую… Стараниями гуманоидов мы оказались в каком-то гетто — свои телеканалы, свои радиоканалы, свои издательства, — и те контролируются пришельцами.

— А что патриархия? — спросил Пётр.

— А что́ патриархия? Делают, что могут, но, видимо, могут немного. Пытаются воплощать в жизнь «Основы социальной концепции», «Концепцию миссионерской деятельности». Только вот в «Концепции миссионерской деятельности» ещё на стадии её разработки произошла подмена понятий: в теории написано, что надо, по заповеди Христа, проповедовать православие среди неверующих, а все предложенные методы направлены на уже воцерковлённых или полувоцерковлённых людей. А реальных миссионеров православные экстремисты, атеисты, иноверцы и сектанты кушают живьём. В их лице и всю Церковь нашу святую рвут, стервятники, на части! Да, кожа местами уже слезла, мясо оголилось, но она пока ещё жива…

Пётр оживился.

— Знаете, отец Иларион, какой я сон видел!

— Знаю, знаю, — сказал священник, глядя куда-то вдаль. — В смысле, откуда мне знать? Расскажи, раб Божий.

Пётр рассказал.

К тому времени они прошли кружок по сырому красно-жёлтому лесу, вернулись к храму и сели на лавочку во дворе.

— Очень символично, — сказал отец Иларион.

— Ещё одного я не пойму: зачем пришельцам реставрировать храмы? — спросил Пётр.

— Ты и так знаешь. Дело в золоте. Золото притягивает всякую гадость.

— То есть в этих храмах не могут совершаться таинства, нельзя молиться?

— Можно в них молиться и совершать таинства, можно. Господь от века очищает всё нечистое. У пришельцев долговременные коварные планы относительно этих храмов: сформировать вокруг них определённый круг людей, потом использовать его специальным образом. Видишь, как тонко они во всём действуют? Их главный принцип — не искушать православных. Чуть что сделаешь миссионерское, начинают устами покорных их воздействию дурачков вопить: «не искушай ближнего своего!» Да неужели не ясно: чтобы одного ищущего обратить, приходится десять православных дураков искусить! Если миссионер будет бояться искушать дураков, он никогда ничего не добьётся. Подумай, что́ может этим дурачкам сделаться? Поропщут, и всё. Не отпадут же они от Церкви, в самом деле!

— Вот ещё о чём я вас хочу спросить. В славном городе Твери мне была изложена одна богословская гипотеза… Не даёт она мне почему-то покоя. Ольга сказала, что вы мне всё объясните…

— Устал я что-то сегодня от разговоров, раб Божий. Да и на требу ехать пора. — Отец Иларион посмотрел на часы. — Побеседуй лучше с Алексеем, он у нас увлекается богословием. А потом езжай домой. Вот эта моя избушка теперь станет нашей штаб-квартирой. Когда будет согласовано время совещания, вас со Светланой оповестят.

Старик благословил Петра, и через пять минут его запылённая «Волга» исчезла за поворотом.

— Значит, Мария Валентиновна сказала вам, что все символы в православии имеют мистическое значение? — улыбнулся Алексей. — Она это всем говорит, и спорить с ней бесполезно. На самом деле символы несут только тот смысл, которым их наделяем мы. В этом и заключается человеческая свобода, дарованная нам Творцом — не зависеть от чужих смыслов. Чем более раскрывается человеческая личность во Христе, тем менее зависит человек не только от материального мира, но и от чужих смыслов. На начальном этапе раскрытия личности бывает тяжело преодолевать символические смыслы даже нескольких окружающих нас людей. А святые могли не зависеть от символов, созданных целыми народами и культурами, что мы видим в первую очередь на примере юродивых Христа ради. Разумеется, основные символы у нас в Церкви канонически зафиксированы. Но каноны мертвы, а Церковь — живая (наверное, теперь я имею право судить о том, что живо, а что мертво). Повторяю, Господь Иисус Христос наделяет своих чад абсолютной свободой. Мы — и есть Церковь, мы сами создаём символы, мы сами пишем каноны. Да, на первоначальном этапе любая новая практика выглядит дико и служит искушением для других христиан, особенно звереют так называемые «борцы с модернизмом», которые в большинстве случаев сами являются модернистами, потому что искажают суть христианского учения, суть миссионерства… Но я надеюсь, придёт время, и, глядя на человека, полагающего обратное крестное знамение перед иконой апостола Петра, все будут знать: этот человек молится святому апостолу о даровании такой же кончины, как у великого подвижника; он хочет быть распятым на перевёрнутом кресте… Мир меняется, и мы как зиждители Церкви обязаны чувствовать изменения, происходящие в нём, и тоже меняться, не разрушая основ. Этот процесс продолжается всю историю Церкви: старые каноны отмирают и остаются только на бумаге, новые каноны появляются, а догматы остаются неизменными — на то они и догматы. «Борцы с модернизмом» убивают Церковь, пытаясь зафиксировать её в рамках якобы сложившегося раз и навсегда Предания; бедняги не могут отличить догматы от канонов, не понимают, что Предание живёт и дышит в нас, развивается вместе с нами. Неужели современный христианин должен следовать мёртвому канону и не ходить в общественную баню, где парятся в том числе и евреи, или не лечиться у врача-еврея, даже если этот врач — единственный доступный специалист? А может, пойти ещё дальше — начать исполнять все ветхозаветные предписания и не выходить из дома без лопатки для закапывания дерьма? Сидишь ты на великосветском приёме и сразу видишь: у кого из кармана пиджака торчит лопатка, тот православный христианин, а остальные — язычники-безбожники!

— А канон о передавании свечи́ правой рукой тоже устарел? — спросил Пётр, вспоминая разговор с тётей Машей.