Вторая родина - Жюль Верн

На расстоянии двух лье от залива Ликорн скалы понижались под острым углом, и дальше взглядам открылась обширная долина, обильно орошаемая широкой рекой, по всей видимости, главной водной артерией острова. На одном ее берегу виднелся зеленеющий массив густого леса. Вся равнина также покрыта обильной растительностью на всем видимом пространстве на юг и на запад. Похоже, бесплодный пустынный участок занимал не более пяти-шести лье, между мысом Восточным и бухтой Спасения. И уж если бы потребовалось осваивать новые земли сначала, то лучше всего было начать с тех, что простирались сейчас перед исследователями. Сколько преимуществ у этой земли, какие выгоды сулит она колонистам, как ни дорога им Земля обетованная!

— Идемте же! — воскликнул Жак.

— Вперед! — откликнулся Уолстон, готовый устремиться на разведку новой долины.

Но путь к ней, добрых два лье, предстоит прокладывать по каменистой земле между утесами. Сколько времени это потребует, какой усталости будет стоить, уже не говоря об опасности солнечного удара на не защищенной от солнца местности?

Обо всем этом сразу подумал Церматт. И, пытаясь умерить нетерпеливость Жака и Уолстона, стал излагать свой план.

— Разумеется, мы пойдем, — сказал он, — но только не сегодня. День уже кончается. Подождем до завтра. И вместо того, чтобы шагать по этой труднодоступной местности пешком, не лучше ли достигнуть долины на судне, ведь она, по всей видимости, выходит одним краем на морской берег, к какой-нибудь бухте, куда и впадает эта широкая река. Мы наверняка найдем там удобное для стоянки судна место и сможем посвятить два дня обстоятельному изучению местности.

Против такого разумного предложения никто не мог возразить.

Бросив последний взгляд на окрестности, Церматт, Уолстон и Жак спустились вниз, сообщив оставшимся о принятом решении.

Планируемое на завтра мероприятие обещало быть не очень утомительным, а главное — доступным всем и совершенно безопасным.

По той же каменистой тропинке путники спустились вниз и через несколько минут были уже у подножия скалы.

Если у берегов залива Ликорн дичь полностью отсутствовала, что очень огорчало Жака, то прибрежные воды просто кишели всевозможной рыбой и раками, о чем радостно сообщил Эрнст. Вместе с Анной они натянули сети и вскоре собрали богатый улов. Так что меню ужина дополнилось отваренными крабами с очень вкусным сочным мясом и жареным морским языком.[91]

После небольшой прогулки к девяти часам вечера все общество заняло уже свои места на палубе «Элизабет».

Глава IX

Первым делом на следующее утро Церматт осмотрел восточную сторону горизонта. За легкой дымкой тумана, на глазах рассеивающегося, вырисовывался огненный диск солнца, несколько увеличенный вследствие преломления лучей. Все говорило о прекрасной погоде, ничто не предвещало каких-либо отклонений в атмосфере. Последние три-четыре дня столбик барометра стойко держался на одной и той же отметке, также обещая ясную погоду. Воздух немного замутился из-за поднявшейся пыли, не отягощенной атмосферной влагой. Кроме того, довольно свежий бриз устойчиво, как казалось, дул с северо-запада. На протяжении одного лье от берега море спокойно. Итак, сделал вывод Церматт, «Элизабет» может безопасно продолжать плавание вдоль побережья.

В шесть утра все собрались на палубе. Шаланда снялась с якоря и, поставив фок, кливера и бизань, вышла в открытое море, где ветер дул сильнее. Стоявший у руля Уолстон направлял судно к югу, и оно следовало вдоль изгибов берега на расстоянии десятка кабельтовых, так что все находившиеся на палубе могли в мельчайших подробностях видеть особенности прибрежного пейзажа — от зубчатых гребней скал до пляжей и их подножий.

По расчету, залив Ликорн от той зеленой долины, которая вчера открылась взгляду с вершины скалы, отделяет четыре-пять лье. Это расстояние шаланда может пройти за два-три часа. Прилив, начавшийся с восходом солнца, будет продолжаться все это время и благоприятствовать движению судна, а полная вода,[92] скорее всего, наступит как раз тогда, когда шаланда уже прибудет к месту назначения. А уж дальнейший образ действий зависит от особенностей местности и возможных случайностей.

По обе стороны от судна стаями носились великолепные осетры длиной по семь-восемь футов, и, естественно, Эрнст и Жак тут же загорелись желанием подцепить гарпуном пару-тройку этих великолепных красавцев. Но отец категорически воспротивился этой затее, опасаясь, как бы рыбалка не спутала все планы. Однако за бортом полно и всякой другой рыбы, и ее можно поймать на удочку, не задерживая движение «Элизабет». Так и сделали неуемные рыбаки, а путешественники получили к завтраку прекрасных макрелей и морских драконов,[93] отваренных в подсоленной воде.

Вид берега почти не менялся. Та же непрерывная цепь известняковых и гранитных скал, стеной нависающих над морем, с множеством пещер у подножий. Можно себе представить, с каким бешеным ревом разбиваются об эти скалы волны открытого океана, прибиваемые ветром во время бурь! Ничего, кроме грусти, эта унылая картина у путников не вызвала.

Однако чем дальше продвигалось судно к югу, тем оживленнее становились берега. Появились птицы — глупыши, фрегаты, чайки, альбатросы, они с оглушительными криками проносились над шаландой, приближаясь иногда на расстояние ружейного выстрела. Какое искушение для Жака! Он ни за что не сдержал бы свой охотничий азарт, если бы не Анна, упросившая его пощадить безобидных пернатых.

— А вдруг среди этих альбатросов питомец Дженни? — предупредила она юношу. — И ты можешь безжалостно его подстрелить.

— Анна права, — поддержал девушку Эрнст.

— Ну, конечно, права как всегда, — недовольно проворчал Жак. — Что ж, придется не стрелять ни в одного альбатроса, пока не найдется посланник с Дымящейся горы.

— Уверена, что когда-нибудь мы его все-таки увидим, — заверила Анна.

— Очень может быть, ведь я его не подстрелю, — нашелся Жак.

Около девяти утра шаланда подошла к месту, где отвесные скалы заметно понижались, чередуясь с широкими откосами, переходящими в песчаный пляж. У берега опять появились рифы, острые очертания которых виднелись в открытом океане на расстоянии нескольких кабельтовых от суши. «Элизабет» продвигалась вперед с большой осторожностью. Перевесившись через фальшборт,[94] Уолстон внимательно вглядывался в воду: всякое подозрительное завихрение, изменение цвета являлись предупреждением о рифе.