Хранитель очарованных комнат - Чарли Хольмберг

– У таких страшилок всегда есть источники, – прошипел Мерритт.

– Суеверные охотники на ведьм, полагаю, – возразила Хюльда, и две складочки между ее бровей сложились в букву У. – Уверяю вас, дом такой же, каким был и прежде. Единственное, что изменилось, – мы теперь установили, откуда поступает магия!

– От полтергейста.

Миссис Ларкин нахмурилась.

– Вы что, думаете, что все мертвецы – это злобные упыри, которые жаждут насытиться плотью живых?

Мерритт затих. Задумался.

– Отлично звучит, миссис Ларкин. Вам надо книгу написать.

Она закатила глаза.

– Слушайте. – Он поднял руки, как будто жестикуляция могла помочь лучше донести мысль. – Все было довольно мило, когда я считал, что имею дело с полуразумной кухней или шкафом. Но ведь совершенно ужасно, что по дому парит настоящий неупокоенный дух с того света, который смотрит, как я одеваюсь, дышит мне в шею и роняет в ямы!

Хюльда глубоко вздохнула, но кивнула, и он слегка расслабился.

– Дело лишь в том, что время от времени чародей не желает переходить в загробный мир и вместо этого находит себе новое тело. Дома большие, сделаны из природных материалов, в них часто бывают люди, но нет невоплощенной души. Это разумный выбор.

Мерритт выдохнул, длинно и медленно, через рот. Ухватил волосы возле корней. Выпустил. Оглянулся на дом. Отсюда он казался таким нормальным. Но, опять же, он так думал и в самый первый день, по приезде, а потом дом запер его и пытался убить в уборной.

У них ведь теперь перемирие, верно?

Но насколько Мерритт может доверять древней душе?

– Что бы ни обитало в этом месте, – проговорил он почти шепотом, потому что все добрые отношения, что они успели выстроить с Уимбрел Хаусом, могли запросто испариться, если призрак их подслушает, – оно здесь живет уже очень долго. И у него определенно есть проблемы.

– Мне думается, – сказала Хюльда осторожно, – оно просто позабыло правила этикета.

– Правила этикета. – Мерритт снова схватил себя за волосы. – Уж простите, но освежить правила этикета будет недостаточно, чтобы исправить… это.

Он неопределенно махнул в сторону дома.

– Я хочу сказать… разве нельзя его как-то… прогнать?

Лицо Хюльды вытянулось. Лишь на мгновение, прежде чем она снова взяла себя в руки, но Мерритт все равно заметил, и его выражение перенесло мужчину обратно к яме в кухонном полу, где миссис Ларкин рассказала ему, почему хочет сохранить дом таким, каков он есть.

– Не нужно ли его, ну не знаю, – пытался объясниться он, – упокоить? Дома ведь не могут умереть, верно? Что, если он и сам уже не хочет здесь быть?

– Или она, – отметила Хюльда.

– Ох, давайте, ради моего здравого рассудка, выберем одно местоимение? Как заставить его уйти?

Хюльда вздохнула и скрестила руки на груди, хотя выглядело это скорее так, будто она обнимает себя.

– Я не могу легально воспрепятствовать вам пойти этим путем. Но если вы это сделаете, магия испарится. Будет потеряна.

Мерритт нахмурился, ему ужасно не понравился червячок вины, зашевелившийся в груди.

– А вы останетесь без работы.

– Позвольте снова вам напомнить, мистер Фернсби, я – сотрудница БИХОКа. Если вы решите провести экзорцизм, они перенаправят меня согласно профессии, так же, как и мисс Тэйлор. – Обычная жесткость вернулась в голос Хюльды. – Тем временем, извлечь волшебника будет непросто.

Рассеянно дергая за ниточку в кармане, он спросил:

– И что нужно?

– Например, узнать личность того, чья душа живет в этих стенах. – Обернувшись, Хюльда посмотрела на дом, как в первый раз. – Мы не можем позвать его наружу, если не знаем его имени.

– Понятно. И как же это сделать?

– Исследовать, мистер Фернсби. – Хюльда опустила руки и сжала рукоять зонтика. – Долго исследовать.

* * *

Бет вошла в кабинет Мерритта с перьевой метелкой в одной руке и почтой в другой. Этим утром она переправилась на его кинетической лодке через залив в Портсмут, чтобы отправить письма – все Хюльдины – и забрать припасы.

– Вам несколько посланий с почты, мистер Фернсби, – сказала она, вручая ему три письма.

Мерритт нерешительно выхватил их из ее пальцев. Теперь, зная правду о магии в этом доме, он очень внимательно следил за всем, что делает, как будто волшебник в стенах подсматривал за ним. Предположительно, он мог находиться лишь в одной комнате за раз, но мог ведь и таиться, и эта мысль заставляла Мерритта нервничать. Он снова подумал было воспользоваться амулетами, но не хотел злить призрака.

– У меня нет абонентского ящика на Портсмутской почте.

Бет пожала плечами.

– Есть. Прилагается к дому, наверное. А за пересылку отвечал БИХОК.

Перевернув письма, он увидел, что первое адресовано ему, подписано элегантным почерком, без обратного адреса. Положив его под низ стопки, он просиял, узнав печать Олбани Санрайз Джорнал, в котором в этом году успел опубликовать три статьи, и разорвал конверт. В нем сообщалось, что к публикации приняли его сатирическую статью о том, как отличить демократа от вига[10] по тому, как он застегивает пальто, а еще лежал чек, который явно не навредит его финансовому положению. Приятные новости не заканчивались: второе письмо оказалось от мистера МакФарланда, его редактора, и содержало внушительный чек на часть предписанного контрактом аванса.

– Хвала Всевышнему и всему сущему, – пробормотал Мерритт, откладывая эти письма.

Бет уже принялась за пыль.

– Хорошие новости?

– Хорошие новости! Мир в порядке, а мы продолжим жить в комфорте. – Он хихикнул, а потом вернулся к первому письму. Исполненный любопытства, он вскрыл конверт большим пальцем и вытащил один-единственный лист пергамента, подписанный внизу неким Морисом Уотсоном.

– Никогда о таком не слышал, – пробормотал он. Мерритт прочел послание и выпрямился, когда понял, в чем суть.

Да что сегодня за день такой? Не то чтобы Мерритт жаловался, но это письмо вполне могло решить его призрачную проблему, уж не говоря о финансовом бонусе, которое сулило… И все же в животе стало как-то до странного неуютно, когда он подумал о том, чтобы принять предложение. Он что, уже так к этому всему привязался? Сказать по правде, он не очень-то понимал, что делать с этим чувством. Опыт подсказывал, что лучший выход – не подавать вида, тогда чувства останутся поверхностными и не отрастят зубов. Ему нужно быть осторожнее, двигаясь вперед.

– Миссис Ларкин! – заорал Мерритт.

Когда она не ответила, он закричал еще громче:

– Миссис Ларкин!

Из коридора послышались шаги. На Хюльде было то же зеленое платье, в котором она приехала, и юбка захлестнула ее ноги, когда она свернула в комнату.

– Я вам не собака, мистер Фернсби. –