Китай: укрощение драконов. Духовные поиски и сакральный экстаз - Алексей Маслов

Первоначально в Сычуани были обнаружены около сорока бронзовых голов подобного типа, часть из которых отлиты в натуральную величину.

Некоторые из этих бронзовых голов, обнаруженных в погребальной яме, были заполнены раковинами каури, часть несет следы полихромной росписи. Так, волосы расписывались черным цветом, губы — красным. Таким образом, за счет красок телесного цвета эти предметы «оживлялись» для совершения погребального обряда.

Тот факт, что в большинстве своем головы эти выполнены в полную величину, дает основания предполагать, что они использовались как маски, надеваемые во время погребальных ритуалов.

Другой тип бронзовых масок в общем повторяет заостренный лик духа, однако у него выпученные глаза в виде цилиндров, нос, выполненный в виде сложной спирали. Некоторые из этих масок были весьма велики по размеру, высотой ок. 85 см, шириной ок. 80 см, и очень тяжелы, поэтому вряд ли надевались на голову. Они служили для каких-то других целей.

Не меньшая загадка кроется и в бронзовых фигурках в полный рост, которые были обнаружены в погребениях. Они обладают такими же заостренными чертами лица, как и маски. Эти люди (духи, шаманы?) одеты в длинные халаты с запахом налево и юбки, доходящие до середины голеней.

Обычно они босы, а в руках держат какие-то предметы, которые не сохранились, возможно куски бивней слонов. Но самое поразительное заключается в том, что некоторые фигуры выполнены в полный рост: так, высота одной из скульптур составляет 1 м 73 см. И та же фигура частично приоткрывает нам смысл этих странных фигур. Она стоит на высоком постаменте, выполненном в виде перевернутой маски таоте. Таким образом, шаман, вероятно в маске, попирает ногами изображение духа и одновременно как бы возвышается на нем, объединяя мир предков и мир ныне живущих. Важная особенность заключается именно в том, что маска перевернута, символизируя таким образом противоположный, «зазеркальный мир» — царство умерших предков.

По многим чертам и особенностям орнамента подобные маски повторяют изображения на вазах типа цзунъ (сосуды в виде полуптиц-полудухов) и лэй, которые встречались на Центральной равнине, что позволяет предположить наличие связей между цивилизациями Шан и Шу.

Примечательно, что все эти изображения и фигурки абсолютным образом отличаются от предполагаемого облика древних жителей Китая. Более того, большинство изображений, наоборот, очевидно говорят о «непохожести» героев изображений не только на древних китайцев, но и на людей вообще. Сохраняя очевидный антропоморфный облик, они формируют у того, кто смотрит на них, ощущение «непохожей похожести»: складывается впечатление, что перед нами — человек, надевший маску, которая утрированно имитирует каких-то древних предков, живших на территории Китая до прихода сюда монголоидов.

Характер некоторых «витых» узоров на головах и телах этих существ напоминает нам татуировки, которые действительно широко встречались среди жителей южного Китая, особенно среди местных племенных лидеров и шаманов. Сами же лица близки к изображениям странного духа, именуемого таоте, с огромными глазами, пастью и то ли с ушами, то ли с рогами на голове.

И все же сычуанские бронзовые изображения значительно ближе к образам реальных людей, чем таоте из Хэнани, связанные с культурой Шан и последовавшим за ней периодом Чжоу. Более того, именно в случае с сычуаньскими большеголовыми идолами становится более очевидно, что это, скорее всего, и есть человек, надевший на себя маску, что в первобытных культурах обычно использовалось для «сокрытия» облика человека и превращения его в духа в момент ритуального общения с потусторонним миром. Мы полагаем, что в китайской культуре как раз именно духов никогда не изображали, все эти многочисленные рисунки на керамических изделиях, бронзовых сосудах есть изображения медиумов, вступающих в контакт с духами и в этот момент становящихся духами.

Илл. 39. Бронзовая фигура из Сансиндуя, провинция Сычуань

Многие сычуаньские изображения были обнаружены в необычном виде: очевидно, что у фигур специально отламывали или отбивали головы, тем самым как бы умерщвляя духа. Таким образом, и здесь властвовала культура жертвоприношения, причем для него использовался заменитель — бронзовая статуэтка, изготовленная, как можно предположить, в виде медиума в маске. Именно маской и объясняется необычный вид головы фигуры.

Сычуаньский центр культуры был, по-видимому, весьма своеобразен, но не имел явного продолжения в истории, будучи подчинен другим культурам. Тем не менее, его отголоски видны в магических обрядах в эпоху Троецар-ствия, когда в этом районе образовалось царство Шу, известное своими военными успехами. Но Сычуаньский центр культуры показал и другое — многоцентровость развития древней китайской культуры и существование сразу нескольких векторов развития на территории древнего Китая.

Период с середины II тыс. до н. э. проходит под знаком Чжоу — первоначально небольшого племенного образования, а в дальнейшем названия периода китайской истории, длившегося восемь веков, до II в. до н. э.

Это был период формирования многочисленных философских школ, государственных институтов и новой системы власти. Именно в период Чжоу Китай переходит от системы царств к единой империи. Чжоу стал также периодом, когда архаика мистических преставлений, основанная на смутных ощущениях и ярких личных переживаниях, уступает место логике постижения мистического через рассуждения и дискуссии.

Некогда, приблизительно в XIII в. до н. э., Чжоу было небольшим племенем, соседом шанцев на северо-западе. Постепенно племена Чжоу стали распространяться с их исконной территории, предположительно в провинции Шэньси, восточнее. В нескольких битвах, о которых ярко повествуют легенды и боевые танцы, чжоусцы разбивают шанцев и основывают свою столицу неподалеку от современного г. Сиань.

Название племени Чжоу дало название и всему периоду китайской истории, хотя сам домен Чжоу уже не играл решающей роли и не обладал тем могуществом, которое требовалось для контроля над Центральной равниной.

Многочисленные следы народа Чжоу еще до того, как он пришел к власти, были обнаружены в районах Цишань и Фуфэн в Шэньси, неподалеку от нынешней столицы провинции Сиань. Именно эти находки позволили провести разделение между чжоусцами как отдельным племенем и шанцами, причем особенно это было заметно в области металлургии, поскольку шанцы славились своим роскошным ритуальным бронзовым комплексом.

Первый период существования Чжоу, начавшийся в 1050 г. до н. э., получил название Западного Чжоу. В 771 г. до н. э. столица Чжоу после многочисленных войн и восстаний была перенесена восточнее, в провинцию Хэнань, что положило начало периоду Восточного Чжоу. В период Западного Чжоу центр культуры располагался в провинции Шэньси, однако влияние Чжоу постепенно расширялось и новые территории оказались слишком велики для прямого управления.

В связи с этим чжоуские правители передавали часть своих функций местным лидерам, которые до этого времени играли роль племенных вождей или высших священнослужителей — ванов. В свою очередь, местные лидеры, обладая немалым ритуальным влиянием на народ, приобретали все большую административную власть и независимость от правителя Чжоу. В конечном счете, дробление харизмы священного лидера и стало причиной краха Западного Чжоу.

Большинство бронзовых изделий эпохи Западного Чжоу извлечены сегодня не только из захоронений, но и из особых кладов, которые создавали в середине VIII в. правители царств в смутные времена войн и заговоров, заставлявших их покидать свои царства, что, в конце концов, и привело к падению Западного Чжоу. Часть их сокровищ была случайно найдена крестьянами в 1976 г. Массивные сосуды для вина, датируемые X в. до н. э., не только передавали лик некого мистического существа таоте, но даже изготавливались в виде его лица: ушки сосуда служили ушами таоте, посредине в виде линии выполнялся нос и два глаза как большие точки. Это была характерная форма сосудов периода Чжоу, сплошь покрытых сложным символическим рисунком, в котором можно угадать изображения птиц, змей, драконов и таоте.

Самая богатая находка была сделана в местечке Чжуанбай в районе Фуфэна, и датируется она XI–VIII вв. до н. э., т. е. периодом Западного Чжоу. Здесь было обнаружено 103 бронзовых изделия, в том числе кувшины, кубки, блюда, и среди них — бронзовая пластина с самой большой для того времени надписью по бронзе, включающей 224 иероглифа. Шанцы, особенно в поздний период, также наносили надписи на бронзовые пластины и кувшины, однако они были значительнее лаконичнее. Теперь же сами надписи становятся частью погребального ритуала, нанесение иероглифа превращается в особый вид «освящения» кувшина или пластины, и с этого периода берет свое начало священный характер любых надписей в Китае.