Молот и крест. Крест и король. Король и император - Гарри Гаррисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И кто-то поднимался к нему снизу по лестнице. Кто-то гигантский, превосходивший Шефа величиной, как сам он превосходил мышь. Шеф чувствовал сотрясения холодного влажного камня: бам-бам-бам, топают по лестнице исполинские ноги. Снизу повеяло ненавистью и злорадством. Если тварь, что поднимается, увидит его, то раздавит с такой же неизбежностью, как сам Шеф раздавил бы ядовитого паука. Внизу начал разгораться слабый свет. Значит, в темноте от монстра не спрячешься.
Шеф огляделся, уже представляя, как его плоть и кровь будут размазаны по камню. Вверх лезть бесполезно, все равно догонят. Прыгать вниз тоже нет смысла. Значит, в сторону. Он прыгнул вбок, в тусклом свете попробовал перебраться через край лестницы. Там что-то было, не то деревянная обшивка, не то ограждение. А сам он был как мышь. Шеф припомнил многолетней давности видение, в котором он был хромым кузнецом Вёлундом, а Фарман, священник Фрейра, глядел на него с пола, словно мышь из-под веника. Теперь мышью стал Шеф…
Топот на ступеньках оторвал Шефа от размышлений о тихом Доме Мудрости и вернул в кошмарную реальность.
Трещина в древесине. Шеф полез в нее, но потом сообразил, что так не сможет увидеть приближающуюся сзади угрозу. Выбрался и втиснулся снова, спиной вперед, не обращая внимания на задравшуюся сорочку и впивающиеся в тело занозы.
Он спрятался – по крайней мере, исчез из прямой видимости. Шеф запрокинул голову, насколько позволяла шея. В темноте ничто так не выдает человека, как белеющая кожа. Однако он не совсем лишился обзора. Когда топот стал оглушительным, Шеф через щель увидел лицо.
Лицо суровое и жестокое, изъеденное и обожженное ядом. Лицо Локи, погубителя Бальдра, освободившегося из своего вечного заточения. Всякий раз, когда верной жены бога не оказывалось рядом, чудовищный змей брызгал отравой ему в глаза.
И теперь Локи жаждет мести. Желает отплатить за великую несправедливость.
Лицо исчезло, бывший узник снова зашагал. И вдруг ноги-столбы остановились. Ступни замерли на уровне головы Шефа. Он затаил дыхание и вдруг услышал, как колотится сердце: его удары барабанным боем наполняли крошечное пространство ненадежного деревянного убежища. Шеф вспомнил огромные ноги Бранда, отбивающего шаг на месте, и изумленно выпучившегося на них араба. Локи одним пинком мог раздавить Шефа вместе с этими хрупкими деревяшками.
Ноги двинулись дальше, бог продолжил свое восхождение к свету. Шеф перевел дух – и тут услышал еще один звук. На этот раз шуршание. Что-то скользило по камню. Шефу вспомнилось предыдущее ужасное видение – разверстая пасть гигантского змея, который не смог до него добраться и вернулся к прежнему занятию, к вечному истязанию прикованного Локи. При этом тварь вечно мучилась сама по воле бога, который приковал ее чуть дальше, чем нужно, чтобы вонзить зубы. Сейчас гигантский змей гонится за тем, кого так долго не мог достать; он столетиями во мраке копил свою ярость. А ведь глаза змея ближе к земле, чем у Локи. И он имеет другие органы чувств, кроме глаз. Рассчитанные на то, чтобы ловить мышей в темноте. Шеф вспомнил, как посинело и раздулось лицо Рагнара Мохнатые Штаны, отца Шара и Сигурда, когда тот умирал в змеином погребе, в английском ормгарте.
В панике Шеф заставил себя отвернуться и глубже залезть в свое укрытие. Щель расширялась, он протиснул плечи, гадая, что может находиться по другую сторону. Свет померк, но шорох раздавался все ближе и ближе.
Шеф пролез. Неизвестно через что, но протиснулся и теперь стоял на дне ямы и глядел вверх. Там, в вышине, светила полная луна, испещренная пятнами, похожая на мертвенно-бледный череп. Прямо впереди Шеф увидел стену, она была ниже, чем оставшаяся позади скала. Но все равно слишком высока, не достанешь в прыжке, не залезешь наверх, как можно было залезть на ступеньку той лестницы. Шеф утратил самообладание от страха и кинулся к стене, не думая о том, что его могут увидеть. И пока он бежал, отовсюду – не только сзади, но отовсюду! – доносилось пронзительное шипение.
Шеф замер, ощутив вокруг скользящие тела. Он спасся от Локи и от гигантского змея, но теперь попал на шевелящийся ковер из змей. Он в ормгарте богов. И отсюда не выбраться.
Парализованный ужасом, он почувствовал удар в бедро, первый глубокий укус ядовитых зубов, и жар растекся по его жилам.
* * *
Шеф отчаянно рванулся из гамака, зацепился ногой и свалился на палубу. Он мгновенно вскочил, готовый разить во всех направлениях; из груди рвался истошный крик. Поблизости моряки, ругаясь спросонок, поднимались и хватались за оружие. И тут чья-то мускулистая рука обхватила Шефа и оторвала от палубы.
– Полегче, полегче, – проворчал Торвин. – Ничего не случилось, всем спать. Это просто сон. Ночной кошмар.
Он подтолкнул Шефа к борту, дал ему время оглядеться и перевести дух.
– Что ты видел на этот раз?
Сорочка оказалась мокрой, как будто Шеф искупался в море. Соль разъедала пустую глазницу.
– Я видел Локи. Он на воле. А потом я попал в змеиную яму, как Рагнар. – Шеф принялся тереть бедро в том месте, где ощутил укус змеи.
– Если ты видел, что Локи освободился, в Святилище должны об этом узнать, – проворчал Торвин. – Может быть, Фарману в Стамфорде или даже Виглейку Провидцу в Каупанге удастся собрать совет. Освобождение Локи означает, что мы подошли очень близко к роковому дню богов и к началу мира Скульд. Может быть, все это происходит из-за нас.
– Локи не освободился, – раздался позади них холодный и сердитый голос. – Никакого Локи нет. И богов нет. Все зло в мире совершают люди.
При свете звезд Шеф задрал край сорочки, посмотрел на свое обнаженное бедро. Там появились две ярко-красные отметины. Следы укуса. Свандис тоже глянула, потрогала их. И впервые не нашла что сказать.
* * *
За двести миль от покачивающегося на тихой воде «Победителя Фафнира» группа людей сидела на ступеньках темной лестницы, уходящей глубоко внутрь горы.
– Похоже, завтра он ворвется сюда, – сказал один из собравшихся.
Главный среди них кивнул, соглашаясь.
– Сегодня они понесли большой урон. Завтра подтащат свою гигантскую катапульту чуть поближе, сначала разделаются с нашей внешней линией обороны, потом определят прицел. Рано или поздно камень попадет в главные ворота – и толпы атакующих ворвутся внутрь. Мы, конечно, засядем за
