Молот и крест. Крест и король. Король и император - Гарри Гаррисон

– Может быть, кто-то еще жив. Хунд, возьми лодку, проверь.

Он отвернулся и направился к фок-мачте, чтобы понаблюдать за горизонтом и впервые с начала битвы взять передышку. Кто-то заступил дорогу. Свандис. Визжит, хватается… Кажется, сегодня все кричат и путаются под ногами. Он грубо оттолкнул жрицу и прошел к мачте. Есть правило, подумал он. Должно же быть правило: не лезь к занятому человеку, если он сам не обращается к тебе.

Хагбарт, Скальдфинн и Торвин, очевидно, разделяли мнение Шефа. Они перехватили визжащую женщину, оттащили ее, дали знак остальным, чтобы не мешали государю. Ему надо подумать.

Обняв слегка покачивающуюся на волне мачту, Шеф осмотрел горизонт. На юге суда арабского флотоводца: горящие, тонущие, взятые на абордаж, удирающие. Там уже никто не сражается. На востоке, со стороны открытого моря, четыре красные галеры выстроились пологой дугой, далеко за пределами досягаемости катапульт. На севере еще две галеры и множество мелких судов, некоторые пытаются подобраться, снуют туда-сюда под своими необычными и такими эффективными треугольными парусами.

На западе еще три галеры замыкают круг. А что за ними, на суше? Шеф направил туда трубу, старательно осмотрел берег. Облако пыли. Люди. Передвигаются на юг, и быстро. Трудно сказать, что за войско подняло эту пыль. Однако… вот чуть поближе, на вершине холма, благодаря какой-то игре света мутная оптика отчетливо показывает шеренгу. Люди, закованные в металл. Шлемы, кольчуги и оружие сверкают на солнце. Воины шагают одновременно. Медленно, неуклонно, дисциплинированно шеренга бойцов в доспехах продвигается вперед. Орден Копья выиграл битву на суше без всяких помех со стороны моря. Вот такая ситуация! Шефу стало ясно, что нужно делать.

Он крикнул в незаметно наступившей тишине:

– Хагбарт, когда снова поднимется ветер? Через полчаса? Как только он достаточно окрепнет, чтобы мы могли управлять рулями, пойдем вдоль берега на юг. Построение – клин, промежуток между кораблями – пятьдесят ярдов. Если галеры попытаются напасть сзади на последний корабль, мы все развернемся и потопим их. Когда ветер надует наши паруса, это будет легко. До заката нужно уйти как можно дальше, а на ночь остановимся в любой бухточке, вход в которую сможем запечатать, – я не хочу, чтобы греки со своим огнем напали на нас в потемках.

Квикка! Видишь лодки, которые пытаются подкрасться к нам? Когда четыре из них будут в пределах досягаемости, попробуйте с Озмодом потопить этих наглецов.

Торвин, позови Бранда. Когда Квикка и Озмод разберутся с рыбаками, пусть он подойдет на двух своих судах и перебьет уцелевших. Никого не щадить. Позаботьтесь, чтобы это видели христиане.

Торвин раскрыл было рот, чтобы возразить, но придержал язык. Шеф глянул ему в лицо:

– Они совсем не боятся. Это дает им преимущество. Надо их припугнуть, понимаешь?

Он повернулся и подошел к борту. Хунд и его помощники поднимали из воды человека. Когда над планширом показалось его лицо – без глаз, без волос, обожженное до блестящих костей свода черепа и скул, – Шеф узнал своего старого товарища Суммарфугля. Тот шептал, точнее, шипел остатками рта:

– Я не выживу, легкие сожжены. Если здесь есть кто-нибудь из друзей, пусть дарует мне смерть. Смерть воина. Если это будет продолжаться, я сойду с ума от боли. Дайте мне уйти достойно, как уходит дренгр, боец. Есть тут мой друг? Я ничего не вижу.

Шеф медленно подошел. Ему доводилось видеть, как Бранд облегчал участь смертельно раненным. Он подложил руку под голову Суммарфугля, твердо сказал:

– Fraenda, это я, Шеф. Я помогу тебе. В Валгалле отзовись обо мне хорошо.

Он вытащил короткий нож, приставил его туда, где раньше было ухо Суммарфугля, и сильным ударом загнал в мозг.

Когда изувеченное тело обмякло, он опять услышал женщину. Должно быть, выбралась из-под палубы позади него.

– Мужчины! Вы, мужчины! Все зло в мире только от вас! Не от богов – от вас!

Шеф глянул вниз, на мертвеца без кожи и с сожженными гениталиями. За бортом раздавались вопли, это команда Бранда охотилась за уцелевшими рыбаками, гарпуня их, словно тюленей.

– От нас? – Шеф посмотрел на нее и сквозь нее своим единственным глазом, как будто хотел пронзить взором землю и увидеть подземный мир. – Думаешь, от нас? Разве ты не слышишь поступь Локи?

* * *

Когда поднялся вечерний бриз, дующий в сторону суши, флот северян набрал скорость, четыре оставшихся корабля викингов по-змеиному извивались на волнах, а двухмачтовики разбивали валы высокими носами, поднимая фонтаны брызг. Греческие галеры попробовали преградить им путь, но повернули назад, не рискнув подставляться под катапульты. Очень скоро они прекратили зловещими акулами преследовать флот и скрылись в дымке.

– Их счастье, – сказал Шеф Торвину и Хагбарту.

Если бы галеры не отстали, он бы приказал развернуться и напасть, чтобы перетопить сразу всех. Галерам дает преимущество штиль, а парусникам – ветер. Катапульты превосходят греческий огонь при дневном свете и на больших дистанциях. В ближнем бою и в темноте все обстоит наоборот.

До заката Шеф успел выбрать бухту с узким входом и высокими утесами по обеим сторонам, в которой удобно разместился флот. Прежде чем стемнело, король принял все доступные меры предосторожности. Викинги Бранда, опытные в захвате береговых плацдармов, немедленно разбежались окрест, осмотрели все подходы, устроили прочное заграждение на единственной спускающейся вниз тропинке. Четыре катапультоносца были надежно зачалены, развернувшись бортами ко входу в бухту, так что любой проникший в нее корабль оказался бы под ударом сразу восьми метательных машин, притом на дистанции, непреодолимой для греческого огня. На утесы по обеим сторонам от входа в бухту Шеф отправил два дозора с пучками просмоленной соломы, приказав поджечь и сбросить вниз факелы при приближении любого судна. В последний момент один из выслушивавших указания английских моряков смущенно попросил немного ткани для воздушных змеев.

– Это еще зачем? – поинтересовался Шеф.

Низкорослый и косоглазый парень объяснил свой замысел, хоть и не без труда. Надо привязать кусок ткани, вроде маленького паруса, к каждому пучку. Когда его бросят, парус, по мнению изобретателя, примет воздух и будет поддерживать факел вроде… ну, вроде воздушного змея. В общем, огонь будет гореть дольше.

Шеф уставился на парня, спрашивая себя, не появился ли у них еще один Удд. Хлопнул моряка по плечу, спросил, как зовут, велел взять ткань и считать себя зачисленным в команду по запуску змеев.

В конце концов все было сделано как нужно, ведь Шеф не уставал отдавать распоряжения, а сами моряки прекрасно знали, что может натворить греческий огонь. И все-таки они были неповоротливы и вялы. Шеф тоже совершенно вымотался, хотя