Сёгун - Джеймс Клавелл

— Если бы он сказал это мне, я «сместил» бы его голову! Тут же!

— Я вызову вас через три дня. Запрашивайте меня о встрече ежедневно, но я пока буду отказывать.

— Да, господин. — Старый генерал униженно поклонился. — Пожалуйста, простите старого дурака. Вы снова дали мне цель в жизни. Благодарю вас. — Он вышел.

Торанага вынул из рукава маленький клочок бумаги и с огромным удовлетворением перечитал письмо матери. При возможности прохода на севере — если там предадут Ишидо — положение его значительно улучшалось. Бумага изогнулась и превратилась в пепел. Довольный, он растер пепел в пыль. «Так кого же теперь сделать главнокомандующим?» — спросил он себя.

В полдень Марико прошла через передний двор главной башни замка, через ряды безмолвных часовых и вступила внутрь башни. Секретарь Торанаги ждал ее в одной из приемных на первом этаже.

— Сожалею, что пришлось послать за вами, госпожа Тода, — вяло сказал он.

— Я только рада, Каванаби-сан.

Каванаби, пожилой самурай с бритой головой и резкими чертами лица, был когда-то буддийским священником. Уже много лет он вел всю корреспонденцию Торанаги. Обычно веселый и оживленный, сегодня он, как и большинство людей в замке, был сильно не в своей тарелке. Он протянул ей небольшой бумажный свиток:

— Здесь ваши проездные документы на поездку в Осаку, все правильно оформлено. Вы должны выехать завтра и прибыть туда как можно скорее.

— Благодарю вас. — Голос Марико звучал необычно тихо.

— Господин Торанага говорит, что у него могут быть личные письма, которые вы должны передать госпоже Киритсубо и госпоже Кото. А также господину генералу Ишидо и госпоже Ошибе. Их передадут вам завтра на рассвете, если… простите, если они будут готовы, я прослежу, чтобы вам их передали.

— Благодарю вас.

Из множества свитков, аккуратно разложенных на низком столике, Каванаби выбрал официальный документ.

— Мне приказано передать вам это. Это об увеличении владений вашего сына, как обещал господин Торанага. Десять тысяч коку в год. Он датирован последним днем последнего месяца и… ну, вот он.

Марико взяла, прочитала и проверила официальные печати — все в порядке. Но это не принесло ей счастья. Оба считали, что это просто бумага. Если ее сыну сохранят жизнь, он станет просто ронином.

— Спасибо. Пожалуйста, поблагодарите господина Торанагу за честь, оказанную нам. Мне не разрешат повидаться с ним до отъезда?

— О да. Отсюда вас просили пойти на корабль чужеземцев. Вам приказано ждать его там.

— Я… я буду переводить?

— Господин Торанага не сказал. Думаю, что да, госпожа Тода. — Секретарь покосился на список, который держал в руке. — Капитан Ёсинака получил приказ командовать эскортом по дороге в Осаку, если это вас устроит.

— Почту за честь снова быть на его попечении. Спасибо. Могу я узнать, как чувствует себя господин Торанага?

— Видимо, достаточно хорошо, но для такого активного человека, как он, запереться на столько дней… Что я могу сказать? — Он беспомощно раскинул руки. — Простите. По крайней мере он виделся с господином Хиро-Мацу и согласился отложить выезд. Он согласился также заняться некоторыми другими делами… цены на рис должны быть сейчас стабилизированы — на случай плохого урожая… Но дел так много… Это непохоже на него, госпожа Тода. Времена плохие, правда? И ужасные прогнозы: предсказатели говорят, что в этом году погибнет урожай.

— Я им не верю — пока не придет время уборки урожая.

— Мудро, очень мудро. Но немногие из нас доживут до времени уборки урожая. Я еду с ним в Осаку. — Каванаби вздрогнул и нервно подался вперед. — Я слышал, что между Киото и Осакой опять началась эпидемия — оспа. Это еще один знак того, что боги отворачиваются от нас.

— Непохоже, чтобы вы верили небесным предзнаменованиям, Каванаби-сан, или полагались на слухи. Вы знаете, что господин Торанага думает об этом.

— Знаю, простите. Но, ну… никто не кажется нормальным в эти дни, не так ли?

— Может быть, слухи неверны — я молюсь, чтобы это была неправда. — Она отбросила все свои предчувствия. — Есть какие-нибудь новые сведения о времени отъезда?

— Как я понял, господин Хиро-Мацу говорит об отсрочке на семь дней. Я так рад, что вернулся наш главнокомандующий и убедил… По мне, лучше, этот выезд был бы отложен навсегда. Лучше сражаться здесь, чем с позором погибнуть там.

— Да, — согласилась она, зная, что не было никакого смысла притворяться дальше, что ни у кого в голове не роятся эти предчувствия, — сейчас, когда вернулся господин Хиро-Мацу, наш господин, наверное, поймет, что сдаться — не самый лучший выход.

— Госпожа, только для вас. Господин Хиро-Мацу… — Он остановился, поднял глаза и изобразил на лице улыбку — в комнату входил Ябу. — Ах, господин Касиги Ябу, как приятно вас видеть. — Он поклонился, поклонилась и Марико, последовал обмен любезностями, потом Каванаби сказал: — Господин Торанага ждет вас, господин. Прошу вас сразу же идти наверх.

— Хорошо. По какому вопросу он хотел меня видеть?

— Простите, господин, он сказал мне только, что хочет повидать вас.

— Как он?

Каванаби помешкал.

— Без изменений, господин.

— А его отъезд — назначен новый срок?

— Я понял, что это будет через семь дней.

— А господин Хиро-Мацу не убедит его еще отодвинуть этот срок?

— Это хорошо было бы для нашего господина.

— Конечно, — Ябу вышел.

— Вы говорили о господине Хиро-Мацу…

— Только для вас, госпожа, так как Бунтаро-сан сейчас отсутствует, — прошептал секретарь. — Когда старый Железный Кулак вышел после встречи с господином Торанагой, ему пришлось отдыхать почти час — у него были очень сильные боли, госпожа.

— Ох, как ужасно, если с ним что-нибудь случится именно теперь!

— Да, без него будет переворот… Эта отсрочка ничего не решает. Это только небольшое перемирие. Настоящая проблема… Я… я боюсь… С тех пор как господин Судару действовал как официальный помощник генерала Кьесио, наш господин каждый раз при упоминании имени господина Судару очень сердится… Это ведь только господин Хиро-Мацу убедил его отложить выезд, и это единственное, что… — Слезы потекли по щекам секретаря. — Что случилось, госпожа? Он теряет над собой контроль?

— Нет, я убеждена — все будет хорошо. — Марико произнесла это твердо, но сама не очень верила в то, что говорила. — Благодарю вас за то, что вы мне рассказали. Я постараюсь повидаться с господином Хиро-Мацу до отъезда.

— Идите с Богом, госпожа.

Она вздрогнула.