Роковая неверность - Алексей Макеев

– Ладно, спасибо за информацию, – Жорик встал. – Где находится отдел?

– На первом этаже в пятнадцатом кабинете. – Когда Привольнов выходил от Викулова, тот сказал: – А с вашим сыном я беседовал как со свидетелем. Хороший парнишка.

Жорик кивнул и закрыл за собой дверь.

В пятнадцатом кабинете мордатый дядька в форме майора с деланым вниманием выслушал Привольнова и отфутболил его к участковому инспектору. Порядком измотанный дорогой и скитаниями, Жорик потащился назад к дому, где жила Наташа.

После расспросов и поисков вышел к многоэтажке, на торце которой располагалось отделение милиции. Поднялся по ступенькам крыльца и вошел в дверь. Отделение располагалось в обычной двухкомнатной квартире, с обшарпанными стенами, с сильно вытертыми многочисленными посетителями полами. Участковый оказался на месте. К нему в кабинет Привольнов и вошел.

Худощавый капитан, примерно одних лет с Жориком, стоял вполоборота к окну и поливал кактусы из пластиковой бутылки. На широченном подоконнике кактусов разместилась целая коллекция. Видать, хороший мужик участковый, раз растения любит. Жорик кашлянул. Мужчина обернулся, и Привольнов смог как следует рассмотреть его. У капитана было курносое невыразительное лицо с расплывчатыми чертами и большим губастым ртом. К узкому лбу, свидетельствовавшему отнюдь не о выдающихся умственных способностях капитана, прилипла влажная от пота челка с отпечатавшимся на ней ободком от фуражки. Капитан, по-видимому, не отличался чистоплотностью. Волосы у него были жирными, кое-где на кителе с засаленным воротником перхоть.

– Ко мне? – поинтересовался милиционер, будто кроме него в комнате был еще кто-то. – Проходи, садись, я сейчас. – Капитан вылил остатки воды из бутылки в цветочный горшок, поставил бутылку на подоконник, затем подошел к столу и уселся в кресло. – Ну, рассказывай, с чем пожаловал.

Фамильярность блюстителя порядка могла покоробить кого угодно, но только не Жорика. Он на своем веку повидал много хамов, в том числе и на более высоких, чем участковый инспектор, чиновничьих должностях.

– Я Привольнов Георгий Петрович, – Жорик поклонился, насколько это было возможно проделать в сидячем положении. – Муж Натальи Дмитриевны Привольновой. Приехал за сыном.

В бледно-голубых глазах капитана промелькнула растерянность. Однако он быстро справился с собой и с фальшивым радушием воскликнул:

– А, Жора! Ну, хорошо, что приехал, молодец! Давай знакомиться, я участковый Григорий Кременчук. Можешь меня Гришей звать, – и капитан протянул через стол влажную то ли от пота, то ли оттого, что возился с водой, поливая цветы, руку.

«Хорошо, что не Гришкой, Гриней или Гришаней», – подумал с неприязнью Привольнов, пожимая капитану руку. Участковый вызывал у него антипатию.

– Рад познакомиться, – приятно улыбнулся он. – Где мой сын, Гриша?

Участковый инспектор отчего-то стушевался.

– Э-э… Жора, видишь ли, – пробормотал он. – Как бы тебе объяснить… В общем, пропал твой пацан.

К лицу Привольнова прилила кровь и тут же отхлынула. Неужели новая беда?

– Что ты хочешь этим сказать, капитан? – Жорик взял себя в руки. – Моего сына тоже убили?

Кременчук сообразил, что его прозвучавшее двусмысленно заявление было истолковано не так, как он хотел.

– Нет, нет, боже упаси! – произнес он поспешно. – Твой парнишка жив, просто запропастился куда-то. Слышал я, бродяжничает он где-то по Москве.

У Жорика от жалости сжалось сердце, а к горлу подступил комок.

– Что значит, бродяжничает? – спросил он удивленно. – У него что, дома нет?

– То-то и оно-то, – замялся Кременчук. Он исподлобья взглянул на Привольнова. – Ты, кстати, в квартире своей жены был?

– Был.

– И что? – Капитан смотрел выжидающе.

Жорик пожал плечами.

– Ничего. Там баба какая-то дверь открыла, она ничего не знает.

Привольнову показалось, что участковый инспектор облегченно вздохнул.

– Да-да, – сокрушенно произнес капитан. – Туда уже людей заселили. – Он поспешно перевел разговор на другое: – А пацана твоего, Жорка, разыскать срочно нужно. Он наверняка на каком-нибудь из вокзалов ошивается.

Внутри Привольнова вдруг поднялась волна злости и выплеснулась наружу.

– Чего же ты его раньше не нашел? – спросил он желчно. – Это твоя обязанность была мальчишку куда-нибудь определить.

Капитан сделал печальное лицо.

– Ты извини, брат, – сказал он примирительно, – но замотался. Работы валом. Не проследил вовремя за твоим сыном, а когда спохватился, он уже пропал. Но ничего, найдем его обязательно. Ты где остановился?

Жорик был ужасно зол на капитана.

– Пока нигде, – буркнул он. – А ты что хочешь меня на ночлег устроить?

– Нет, уж, – покрутил головой участковый. – Устройство приезжих на ночевку в мои обязанности не входит. Так что ты уж сам давай подыскивай себе место, где остановиться. Можешь у бабушек поспрашивать, они тебе койку сдадут. А спросил я адрес, чтобы связь поддерживать.

– Номер мобильника запиши, – бросил Жорик и продиктовал цифры. После чего занес в память мобильника номер телефона отделения милиции и сотового телефона участкового.

– Как узнаю что-нибудь о твоем сыне, – произнес Гриша, забирая у Привольнова ручку, – сразу сообщу. Ну и ты позванивай. И вот еще что, Жора, сам без дела не сиди. Тоже пацана разыскивай. Москва негостеприимный город. Так что твоя задача – поскорее забрать сына и отчалить.

Уж очень настойчиво пытался свой в доску участковый избавиться от Привольнова. Жорик усмехнулся.

– Это как получится. Ну да ладно, я приму к сведению все твои рекомендации. Бывай! – С этими словами Жорик встал, быстро вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Поиск

Из всего того, что участковый ему наговорил, Привольнов понял лишь одно: на милицию рассчитывать нечего, нужно действовать самому. Не откладывая дела в долгий ящик, Жорик решил с ходу заняться поисками сына, причем, все же придерживаясь совета участкового, именно с вокзалов. Он купил карту Москвы, просмотрел ее и выбрал отправную точку – Комсомольскую площадь. Именно там находилось сразу три вокзала. На метро Жорик добрался до нужного места.

Два вокзала рядышком и один напротив них через площадь особого впечатления на Привольнова не произвели. Вокзалы как вокзалы, особенность лишь в том, что все три находятся в одном месте. Впрочем, Жорик сюда приехал не за впечатлениями. Рабочий день закончился, был час пик, кругом толпы народа. Хотя, наверное, если судить по количеству людей в транспорте, то час пик в городе бывает с утра и до ночи.

На Казанском вокзале нужного ему контингента Привольнов не обнаружил: все чистенько, пристойненько, обычные люди спешат по своим делам. Отправился к Ленинградскому и Ярославскому. Бомжатник начинался с подземного перехода. Он кишмя кишел нищими, беспризорниками, калеками. Пахло немытыми телами, застоявшимся табачным дымом, луком, мясом. Наверху публики, именуемой группой риска, оказалось еще больше. Подозрительные типы деловито сновали по улице, о чем-то договаривались, жевали пирожки, сэндвичи, бутерброды и прочую готовившуюся прямо здесь же на улице дешевую еду.

Привольнов походил по вокзалам и их окрестностям, высматривая сына, однако его нигде видно не было. Вернулся к переходу, пооколачивался среди опустившихся личностей. Описывая приметы, поспрашивал кое у кого о Сашке, однако никто из деклассированных понятия о нем не имел. Опустившиеся люди вообще неохотно шли с Жориком на контакт. Возможно, из-за того, что прилично одетый человек не может внушать – с точки зрения бомжей – доверия, возможно, из-за того, что Привольнова принимали за милиционера, а то и за стукача. Жорик не отчаивался, он и не рассчитывал так скоро найти сына.

Пока Привольнов проводил разыскные мероприятия, стало темнеть. День таял, а вместе с ним таяла надежда найти сегодня Сашку. И Привольнов отважился на отчаянный шаг, он решил сыграть живца. Дождавшись в здании вокзала, когда совсем стемнеет и зажгутся фонари, Жорик вернулся на пятачок и притворился в стельку пьяным. Для пущей убедительности, что он не только легкая, но еще и богатая добыча, Привольнов повесил на шею свой недешевый сотовый телефон, а в нагрудный карман рубашки засунул пачку денег, причем так, чтобы был виден краешек тысячерублевой банкноты. Прогулявшись по переходу, а потом по пятачку, Жорик купил в киоске бутылку пива и, держа ее в одной руке, сильно шатаясь, направился прочь от вокзалов.

Дошел до Казанского, постоял на углу его и, словно невзначай, оглянулся. Клюнули! Сзади за Привольновым на небольшом отдалении друг от друга шли несколько беспризорников. Оборванцы делали вид, будто не знают друг друга, и вообще, просто так, без видимой причины прогуливаются. Жорик свернул за угол, направился по тротуару. К счастью, блюстителей порядка видно не было, не то к Привольнову непременно прицепились бы, ему пришлось бы доказывать, что он не верблюд, а беспризорники, поняв, что их водят за нос, смылись.