После Шоколадной Войны - Роберт Кормер

Картер был в шоке при одной только мысли об унижении епископа, так как эта акция могла иметь серьезные последствия, но об этом он ничего не сказал. Как и все остальные, он научился не возражать порядку Арчи. И идя у него на поводу, почувствовал беспомощность, ему хотелось еще немного смелости, чтобы начать протестовать. Смелости у него было достаточно на футбольном поле или на боксерском ринге. Но там все было иначе. А в эти дни он чувствовал себя одиноко, словно был изгоем в этой школе. Каждый думал, что он был лишь костями и мускулами, но, несмотря на это, такая шутка была бы для него ощутимой, и он понимал, что визит епископа мог принести немало бед, и не хотел в этом участвовать — только не перед самыми экзаменами, после которых он избавится от Арчи Костелло раз и навсегда.

— У меня есть идея, — сказал Бантинг.

Оби вновь посмотрел на этого «годовалого» с уважением после того, как тот после атаки со стороны Арчи был отброшен в сторону, но теперь осмеливался рискнуть другими своими идеями. Обычно только Арчи мог быть генератором каких-либо идей, каковыми теперь они не были, теперь от него исходили только приказы, в большей или меньшей степени.

— Послушаем, — сказал Арчи, — но следи за языком, понятно? — звучало почти чопорно, почти через сжатые губы.

Бантинг кивнул.

— Вот, что я думаю, — начал он, собирая доверие. — Почему бы нам не уйти из школы, всем кроме одного? И если каждый будет отсутствовать, то не… — он не находил подходящего слова.

Арчи махнул рукой:

— Не поражает… не впечатляет, — он послал Бантингу полный восхищения взгляд, или что-то такое должно было произойти, чтобы Арчи оставил свое хладнокровие, он перестал соблюдать дистанцию от толпы, которая всегда была у него в кулаке. — Бантинг, Бантинг. Теперь все ясно. Епископ, Брат Лайн и все преподаватели поднимутся на сцену к алтарю. И один парень сидящий в зале, где-нибудь в середине. Вокруг него будут только пустые места, никого.

— Нам нужен «правильный» парень, — продолжил Бантинг, уже просто читая. — Он будет частью публики, с признаками нормального поведения, словно он в зале не один, словно все происходит как обычно.

Арчи поднял руку, ладонью вниз, словно он был священником, собравшимся благословить паству, но «Виджилс» хотел знать, что этот жест значит. Арчи захотел полной тишины. Внезапно все сидящие в комнате словно задышали в такт по его команде, публика словно застыла. Каждый раз Оби был поражен способностью Арчи, вовремя взять управление в свои руки, это напоминало узкое пятно света от прожектора, которое оказывалось всегда там, где нужно Арчи. Оно мгновенно переместилось с Бантинга на самого Арчи. Глаза Арчи сощурились, он собрался на собственных мыслях, или просто претворился, что думает. Оби уже тысячу раз видел эти представления и трюки. Но трюки ли это были?

Жара в замкнутом помещении стала почти нестерпимой. Душный воздух и запах потных тел затрудняли дыхание. Собрание «Виджилса» обычно было непродолжительным, потому что Арчи не мог долго находиться в этом аромате. Он не мог видеть пот, стекающий по лбам и щекам. Оби тайно разглядывал неподвижно сидящих парней, пристально пялящихся на Арчи. Они не смели пошевелиться. Никто не хотел быть замеченным или выделенным Арчи. Бантинг одиноко рисовался перед всеми. Он был уверен в себе. Его черные кудрявые волосы блестели в грубом свете тусклой свисающей с потолка лампочки. Он выглядел так, словно только что вышел из душа: свежим и чистым. Оби чуть не вздрогнул. Он знал, что Арчи обкатывал Бантинга, готовя из него нового управляющего, который займет место Арчи в следующем году, хотя тот был низкорослым, мускулистым брюнетом в противоположность Арчи, рослому и худощавому блондину. Оби все никак не мог уловить, что же между ними было общего — может быть жестокость?

— Хорошо, — сказал Арчи, будто выйдя из транса. Его голос стал ярче, а в голубых глазах появились огоньки. — Для этого нужно только одно. Парень, который в тот день придет в школу, — он метнул взгляд на Оби. — Мне нужен кто-нибудь новенький. Тот, кто еще не был вовлечен в подобные акции.

Словно реагируя в ответ, Оби хлопком раскрыл свою тетрадку, и тут же возненавидел себя за такую прыткость «под дудочку» Арчи.

— Это будет парень, который прибыл во втором полугодии. Его семья переехала из Кепа. Его зовут Раймонд Банистер… учится во втором классе высшей школы… средняя успеваемость В-минус, но на экзаменах у него будут D, потому что он — лентяй.

— Почему раньше мы о нем ничего не слышали? — спросил Арчи, в его голосе зазвучал упрек, когда он поставил акцент на мы, словно был священником, громко декларировавшим: МЫ…

В ответ Оби пожал плечами. Новички всегда были наживкой для «Виджилса». Арчи как никогда любил надеть хомут на очередного новичка.

— Ты не ошибаешься, Оби? — спросил Арчи с хитринкой в голосе.

Оби почувствовал, как краска залила его лицо, словно он где-то провинился. Арчи был мастером унизить кого-нибудь, особенно перед всем честным народом.

— Я не думаю, что сейчас подходящее время для психологических упражнений, — ответил Оби. — Как я сказал, Рей Банистер — лентяй, — он внимательно посмотрел на Арчи, пытаясь угадать, получил ли он посылку — с шоколадом.

Арчи хлопнул глазами, словно невидимая ветка шлепнула его по лицу. Установилась мертвая пауза, но только на момент.

— Может, на этот раз стоит обойтись без него, — ответил он, прямо глядя на Оби. — Но потом, докапываясь до этого Банистера — до лентяя, можно увидеть, что он любит сидеть отдельно, погрузившись в себя. Объясни ему правила игры, впечатай важность его роли, и он не откажет.

«Виджилс» с одобрением зашумел.

Арчи повернулся к Бантингу, отвернувшись от Оби, словно отмахнувшись.

— Хорошая работа, Бантинг.

И Бантинг засветился, он не мог, сопротивляться вспышке триумфа, глядя на Оби.

— Совсем другое дело? — спросил Арчи, не адресуя это никому.

Арчи осмотрел комнату, и в ней установилась полная тишина. Он изучал маленькую аудиторию, разглядывая каждого холодными и умными глазами, как обычно, глядя на все свысока.

— Что у нас с Днем Ярмарки? — спросил Бантинг.

Тень пересекла лицо Арчи. Веселясь, Оби подумал: «Бантинг далеко пойдет за своим счастьем».

— Что у нас с Днем Ярмарки? — голос Арчи содержал намек на холодную издевку.

Бантинг еще не знал, что Арчи вовсе не был энтузиастом Дня Ярмарки. Скука. В «Тринити» День Ярмарки был семейным днем, последнее публичное мероприятие перед экзаменами, день хот-догов и гамбургеров, будок и каруселей для детей — братьев и сестер учащихся «Тринити». Для «Виджилса» этот день никогда не представлял серьезного интереса, как и следующий за ним Вечер Пародии (многие называли его «Вечером Дерьма»)

Вечер, заключающий День Ярмарки.

Бантинг мог это знать, но он был классическим «годовалым», живущим по принципу: сначала сделать, а лишь затем подумать.

— Пора подвести итоги, — прорычал Картер, используя свои привилегии президента «Виджилса». Он с нетерпением ждал конца заседания, устав от всего этого дерьма.

Арчи хихикнул, словно симулируя раздражение от Бантинга. Отец теперь был доволен любимым сыном. «Садись, Бантинг», — сказал он, затем кивнув Картеру.

Картер ударил молотком и встал. Атмосфера стала натянутой, словно резиновая лента, растянутая перед ударом в точку. Картер снял с полки черный ящик в картонной коробке. Он держал его в руках так, словно там были все королевские драгоценности Европы.

Арчи устало и глубоко вздохнул. Он повернулся к Харлею и Корначио — к двоим «годовалым», с трепетом наблюдающим происходящее, и ему показалось, что они от страха вот-вот надуют в штаны.

— Это ваше первое собрание, правильно? — спросил их Арчи по-доброму, мягко. «Замечательный актер», — подумал Оби. — «Так вывернуть наизнанку все стороны своей личности».

Арчи показал кивком на черный ящик.

— Это то, что я делаю каждый раз после объявления очередного задания, — и дальше кривляясь: — Если быть честным, — теперь Арчи уставился на Бантинга. — То это то, что предстоит тебе, если, конечно, ты пойдешь по моим стопам.

«Годовалые» осторожно рассматривали черный ящик, который являлся легендой «Тринити». Вся школа могла увидеть его воочию лишь только раз.

Картер поставил ящик на стол, и Арчи сказал:

— Когда задание объявлено, я имею дело с этим ящиком. Внутри шесть шаров, пять белых и один черный. Если я достаю белый шар, то можно не волноваться, задание остается в силе. Но если шар будет черным, то исполнять задание буду я сам. Несколько лет тому назад этот принцип был взят на вооружение, что заставляет управляющего воздерживаться от лишних иллюзий и рискованных ситуаций, если он знает, что, вероятно, это задание достанется ему самому.