Украина скаче. Том II - Василий Варга

– Неплохо работаете, ребята, но у меня есть одна просьба. Эта просьба согласована со спонсором этой операции Вальцманенко. Выпустите одну ракету по зданию областной Рады Луганска, там сейчас проводит совещание так называемый народный губернатор Болотов. Шлепните его, пожалуйста. Пять тысяч еще дополнительно. Перешлю прямо завтра.

– Ну, иди, Саша, – сказал Ялышев Оксанченко. – Ты любитель приключений.

В два часа дня, когда уже все везде стихло и даже бойцы народной самообороны стали отдыхать по очереди, летчик Оксанченко зарядил свой самолет несколькими ракетами и бомбами, после чего поднялся в воздух. Несколько минут полета, разворот, и он уже был у цели. Окна на здании областного совета были закрыты и стекла отсвечивали, что не нравилось Оксанченко. Один раз пролетел вхолостую, ругнулся матом и стал разворачиваться. Где-то с расстояния восьмисот метров нажал на гашетку и ракета, окруженная пламенем, влетела в окно на третьем этаже. Он даже не успел сообразить, что там могло произойти, и стал ждать сообщения, либо звонка министра обороны Киваля. Ракета, преодолевая бетонные стены, рассыпалась на мелкие и крупные осколки, косила людей. В мгновение ока погибли восемь женщин, в том числе и министр здравоохранения Архипова Наталья, молодая, красивая женщина, которую все боготворили за ее доброту, стремление оказать помощь любому, кто к ней нуждался. Она стояла на балконе с двумя женщинами и ее смерть была мгновенной. Те, кто получил мелкие осколки, умирали, истекая кровью. Бойцы народного ополчения стреляли вслед самолету-убийце, но это было напрасно. Самолет улетел, как птица с гнезда, когда ее хотят поймать.

Киваль позвонил тут же, едва Оксанченко приземлился.

– Саша, результаты хорошие. Только тебя там не было, ты не взлетал. Сейчас начнутся обвинения, прежде всего со стороны России, а возможно, и со стороны других стран. Мне тут передают все: Вальцманенко, Яйценюх, Трупчинов, Ваваков, короче, вся элита. Вальцманенко поехал на «Пятый канал» телевидения. Они должны подготовить сообщения. Открой программу, послушаешь, что говорят.

И действительно, уже в вечерних новостях «Пятый канал» сообщал, что террористы, так называемые бойцы народной армии Луганска, бомбят своих, это они стреляли по окнам администрации, убивая мирных жителей. Сам министр обороны был приглашен на «Пятый канал» и выдвигал эту версию. Ему заранее вручили бумажку с текстом и сказали: выучи, генерал. Эту бумажку Киваль потом передал своему заму, зам пошел на другой канал и там прочитал слово в слово.

Этого мало, ко лжи подключился Яйценюх, но Яйценюх не читал, он рассказывал наизусть, прибавив к этому, что террористы поссорились со своим народным губернатором, что он убегал от них по лестнице, а они палили в него из гранатометов.

На другой день приехало несколько журналистов из западных стран, и обнаружили совсем другое. Доложили Бардаку, но тот спросил:

– Когда будет порядок? Бардак уже надоел. Стрельбы не было, женщины не гибли, это все выдумки российских террористов. Гуд бай.

В городе был объявлен трехдневный траур по погибшим. Похороны прошли в спокойной обстановке. Успокоило ли это жителей, испугало их? Отнюдь. Каждый, от мала до велика, наполнялся ненавистью к так называемым братьям, родившемся на западе в местах Речи Посполитой, которые посеяли семена ненависти между востоком и западом.

4

Мужественные ополченцы Донецка и Луганска создавали свою армию в трудных условиях. Правда, за их спиной была Россия, а за карателями – Америка и весь остальной мир, которому Россия пока не научилась противостоять ни на поле боя, ни в информационной войне. Запад цеплялся к каждой мухе и делал из нее слона, дабы убедить свой народ в агрессивности не только русского государства, но и русских как таковых.

Отсюда и вялые действия, некая растерянность перед западом, тем более что все драли глотку за так называемую оккупация Крыма, хотя все знали, что Крым – русская территория. Под мощным информационном напором, мы поневоле чувствовали себя виноватыми. Западные швабы и особенно америкосы, поддерживали украинских нацистов и материально, и посылали вооружение, а также массу наемников.

Кроме этого не все жители Донецка и Луганска, стали под ружье единым фронтом: не все представители мужского пола брали в руки оружие, чтоб сообща оказывать мощное сопротивление карателям. Шахтеры по-прежнему продолжали спускаться в шахты добывать уголь. Они, как бы были не против, чтобы войска хунты потерпели поражение, но сами предпочитали придерживаться известного постулата: моя хата с краю, я ничего не знаю. Были и такие, кто просто отсиживался. Но основной костяк семимиллионного юга крепчал, сплачивался, опирался на поддержку соседей, живших по ту сторону границы, хорошо понимая, что без такой поддержки, не выстоять.

Первые успехи окрылили мужественных повстанцев: они окружили две воинские части регулярной украинской армии и предложили сдаться без боя. Руководство одной воинской части пошло на контакт и приняло все условия победителей, командир второй воинской части, куда входили бандеровцы, представители Правого сектора, отказался. Пришлось применять оружие. В ходе боев с карателями, стало ясно: бандеровцев ждет плен, либо полное уничтожение. Но они надеялись на подкрепление.

– Рассчитывайте на свои силы, – ответили им. – Никакого подкрепления вам прислать не можем, наша армия, победоносная наша армия, воюет на других направлениях, они не просят подкрепления, а вы просите. Кому это может понравиться? Лупите террористов и про сепаратистов не забывайте. Помните девиз нашего президента: вперед и еще раз вперед.

– Бойцов из Правого сектора пришлите, – настаивал капитан Ротозейко. – Они хорошие ребята, воюют отлично с сепаратистами. А мы…., а нас окружают сепаратисты.

– Не могет такого быть! Шоб какие-то там семпаратисты при поддержке москалей, да ты шо, пособник? Иди ты в жопу.

– Сам иди, мурло.

После этих слов Ротозейко бросил трубку и взял автомат. Автомат был заряжен полностью, но что-то все время заклинивало, а тут все палили из пулемета, потом через двойную раму пролетел коктейль Молотова. Ротозейко отбросило на несколько метров, а куда делся автомат, он долго не мог сообразить. К нему подошел лейтенант Лопата, подал руку и Ротозейко поднялся с места. В это время просвистела пуля мимо левого уха.

– Э, плохо, брат. Русские бьют точно. Что будем делать? Сдаваться? Посадят в каталажку.

– В яму, – сказал Ротозейко. – Надо оружие собрать.

– Для чего? – спросил лейтенант Лопата.

– А мы его подожжем. Оно не должно достаться врагу. Если мы сдаемся в плен, оружие надо уничтожить. Если спросят, почему сожгли, скажем: само загорелось, не успели потушить.

Оружие было быстро собрано, вынесено во двор, облито соляркой и подожжено.

Та сторона выжидала. Раз стрельба прекратилась, значит, скоро будет вывешен белый флаг. Значит: сдаются. Но силовики ждали, пока все не сгорит. Деревянные части сгорели быстро, металл местами покорежился, таким образом, автоматы, пулеметы были выведены из строя. А вот БТРы остались. Осталась и одна пушка старого образца. Из нее силовики не пытались стрелять, она была негодна.

Первым вышел капитан Ротозейко с поднятыми кверху руками.

– Слава Украине! – выкрикнул он бандеровский лозунг.

– Что, сдаетесь? Сколько вас там?

– Двадцать пять человек.

– А новички где?

– Закрыты в казарме.

– Сколько их там?

– Девяносто человек.

– Где ключи?

– Потерялись.

– Бери железный лом и при помощи лома открой дверь. Пусть все выйдут и построятся здесь во дворе.

Сержант Артемьев с автоматом в руках заглянул в казарму, где прятались остальные офицеры и боевики Правого сектора.

– Руки вверх! – дал он команду и направил дуло автомата в сторону пленных.

– Ты мочкаль? – спросил один небритый верзила, похожий на попа.

– Не разговаривать! Смирно!

Он сделал выстрел поверх голов. Бандер присел, охнул и посмотрел на штаны, которые он только что увлажнил.

– Трус! Руки вверх! Всем поднять руки, выходить на улицу в шеренгу по два. Эх, вояки! Да вам только с бабами воевать.

Пока Ротозейко открывал казарму, построенных офицеров увели в подвал. Поставили на входе караул, и пошли звонить начальнику воинского объединения «Восток».

Пацанов выпустили, построили так же в шеренгу по два и стали спрашивать, кто откуда. Оказалось: западники из Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областей.

– Ну, хотите воевать, вояки? – спросил Артемьев.

– Кушать хотим, кушать. Четыре дня нас не кормили, вшей напустили, вши нас едят.

– А где же ваш Яруш? Он ведь всех вас кормит.

Надо было наесться так, чтоб до конца войны хватило.

– К мамке надо. Отпустите нас домой.

– Воевать будете?

– Я больше – ни!