Украина скаче. Том II - Василий Варга

– Царенко, выдь сюды, мы на тебе посмотрим.

Депутат Царев, наиболее смелый среди оппозиционеров, пытался у себя на родине, в Днепропетровщине, называть вещи своими именами в надежде, что земляки его поддержат, но земляки слушали его с удовольствием, а вот насчет поддержки, занимали привычную позицию: моя хата с краю, я ничего не знаю. При этом почти каждый хотел, чтоб хунту в Киеве сбросил кто-нибудь другой, уж если не он, то бойцы Донецка или Луганска. А потом уж и верные, бесстрашные сыны великого города на Днепре, присоединятся и выскажут свою волю относительно деления власти.

И здесь, сейчас, когда коричневые решали его судьбу, Царев гордо вышел к трибуне и ждал, ничего и никого не боясь.

– Ну, шо! – произнес Ляшка-Букашка. – Покажи свой зад. Радикальная партия помилует тебя. У меня десять педиков. Будешь всех обслуживать.

– Будя шутковать, – сказал Фротман. – Депутат Царенко, поклянись служить народу.

– Я и так служу народу, а вот вы все служите фашистам. Мне с вами не по пути.

– Долой его, долой. Слава Украине!

– Геть! геть! геть!

– Хайль, хайль, – произнес Царев и покинул заседание Верховной Рады.

– Какие будут предложения? Что дальше? – спрашивал Гройцман.

– Есть предложения! – вытянул руку командир батальона «Азов» Кривое-Зеркало.

– Прошу изложить свое предложение в устной голосовой форме, генерал Кривое-Зеркало. Мы вам обязаны бог знает чем. Ежели бы не вы, нам всем пришлось бы туго. Итак, слушаем вас, великий полководец Кривое-Зеркало.

– Украинский Суворов!

– Шо, шо? – вскочил Ляшка-Букашка. – Не было такого сержанта. Был Суворенко, украинский енерал. Это москали придумали байку про якогось там Суровора. Геть москалей!

– Геть москалей! – заревел зал. – Геть! Геть! Геть!

– Хайль! Хайль! Айль!

– Демократик, демократик! – поддержали западные журналисты.

Затем в зале наступила мертвая тишина. Генерал Кривое-Зеркало славился своей мудростью, он всегда вносил судьбоносные предложения. К примеру, вспарывать животы беременным женщинам, вытаскивать плод и отсекать голову младенцу на глазах у матери, отрезать язык и запихивать в рот пленному ополченцу, вбивать гвоздь в темя живому человеку, и многие другие методы борьбы с неверными. Особенно с теми, кто пренебрегает ридной украиньской мовой, или, упаси Бог, в его паспорте значится: русский.

Генерал Кривое-Зеркало вышел к трибуне и даже снял маску, обнажив молодое симпатичное лицо с усиками и хвостом на бритом темени, и стал оглядывать зал. Те депутаты, на ком этот взгляд останавливался, втягивали голову в плечи и, если взгляд задерживался, спешно произносили: слава Украине!

– Робята, мы у нашем знаменитом на весь мир батальоне «Азов», каждому бойцу выдаем наркотики. Знаете, как это действует?! Ужасть! Покурив и понюхав этой волшебной стимуляции, боец превращается в робота. Ему ничего не страшно, ён никого и ничего не боится. Ён убивает всех: солдат, гражданских, стариков, детей и притом поет песню «ще не вмерла Украина», либо беспрерывно хохочет. Я предлагаю выделить сто мульонов долларов на закупку наркотиков. Три дня спустя, сепаратистов, террористов и всяких там русских не будет. Останутся только те, кто в шахтах добывает уголь.

В зале раздались бурные аплодисменты. Гройцман аплодировал стоя. Вальцманенко тут же позвонил Гройцману и попросил передать поздравление генералу Кривое-Зеркало за его предложение, которое может изменить судьбу Украины, но высказал пожелание не утверждать это предложение открытым голосованием, особенно в присутствии журналистов.

– Слушаюсь, верховный главнокомандующий всего Евросоюза. А далее рассматривается вопрос о ликвидации сепаратистов и террористов на востоке страны, – дрожащим голосом произносит председатель Верховной Рады Гройцман. – Есть ли вопросы?

– Есть.

– Прошу.

– Кого вы называете террористами? женщин, детей, стариков? Это тех, против кого вы послали танки, пушки и самолеты? Это тех, на кого вы сбрасывает бомбы?

– Не бреши. Террористы это те, кто не согласен с новой властью. Вообще выключите этому депутату микрофон. Этот депутат – террорист. Дайте ему в зубы…кованым сапогом, американским сапогом.

Депутаты – нацисты набросились на депутата, что задавал вопросы спикеру, с кулаками, но сжалились и переключились на кованые сапоги. Депутата пришлось отправить в больницу.

– Выносится вопрос о запрете коммунистической партии Украины, – произнес Гройцман, стоя. – Кто «за»?

– Ура! Уряа-а-а-а! Слава Украине! Слава Бандере!

– Демократик, демократик! – скандировал журналист газеты «Вашингтон пост», но его голос тонул в реве уголовников – воров, убийц и грабителей, волею судьбы, ставших депутатами одной из крупнейших стран Европы, которая так легко, так быстро стала на колени перед сытым, демократическим западом, так как одурела от ароматных запахов чужого стола.

– Мне слово, прошу дать слово, умоляю, дайте последнее слово, – практически умолял лидер компартии Украины Петро Симоненко, совершенно позабыв, что коммунисты не просят, а требуют.

– Дайте ему слово, пусть погавкает последний раз, – произнесла маска из зала заседаний Верховной Рады.

– Пролетарии всех стран – соединяйтесь, то есть объединяйтесь, – произнес Симоненко, это вызвало веселое ржание в зале.

– Ляшка-Букашка, ты педик, соединись с лидером компартии, у него довольно жирный зад, – предложил депутат Гнилозуб, не снимая маску.

– Побачим, – произнес Ляшка-Букашка и набросился на лидера компартии, пытаясь снять с него штаны.

– Да что вы? С ума сошли все? – в ужасе стал спрашивать Симоненко.

– Дайте ему в зубы кованым сапогом, – предложил Фротман.

– Давайте проголосуем за ликвидацию компартии Украины, так как она служит интересам России, нашего заклятого врага. Кто «за»? Единогласно! А теперь сделайте так, чтоб у Симоненко, российского шпиона, не осталось ни одного здорового зуба во рту. А гнилые пусть остаются.

– Великий муж Украины Гройцман! Вспомни, как я тебе поставлял комсомолок, молоденьких, непочатых, и ты был от них в восторге. Отмени казнь надо мной, лидером компартии. У меня жена молодая, как она на меня, беззубого посмотрит?

– Ладно, чеши отсюда и больше не появляйся в Верховной Раде. Оправляйся в Москву к своему партийному боссу Зюгаганову, он тебя примет.

– В оплеванном виде, – предложил Ляшка-Букашка и стал плевать в лицо лидеру компартии.

– Предлагаю принять закон об утверждении прав геев и однополых браков. Я, к примеру, хочу жениться на Вальцманенко. Он хоть и президент, но сошел бы, – предложил бывший Генеральный прокурор, а ныне депутат Верховной Рады, который купил эту должность за шестнадцать миллионов американских долларов.

– Гм, губа не дура, – произнес премьер Яйценюх. – Я бы тоже не прочь. Но президенту ндравится Махметов, бузосмен.

– Правый сектор против. Без разрешения Бардака решиться на такие вещи, это, я вам скажу, слишком, – погрозил пальцем Яруш.

Ляшка-Букашка вытер мокрые глаза, махнул рукой и направился к трибуне.

– Вы шо? Не понимаете, что такое свобода? Мы революцию для чего делали, рискуя жизнью? Кто скажет, для чего. А я, например, носил булыжники на Майдан в двух авоськах через плечо ради сексуальной свободы. А коль такой свободы вы не хотите, черт с вами, я буду инкогнито, поскольку я имею на это право. Оно мной завоевано на Майдане. Вот в седьмом ряду сидит молодой симпатичный парень от развалившейся партии регионов Сергей Левченко. Шо, Сережа, зачем ты тут сидишь? Шо робишь? Отрекись от своего наставника, сбежавшего в северную страну Россию, Януковича и вступай в мою радикальную партию. А то ты, я смотрю, думаешь, бог знает о чем. А я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, как бы вернуть своего Януковича к власти. Не получится, я те скажу. Янукович проиграл. Янукович хотел поменять Бардака на… э, забыл. Не вышло, и не выйдет, это тебе говорю я, Ляшка-Слон, а не Букашка, как ты думаешь. Подойди ко мне в перерыве, мы с тобой договоримся.

– Едва ли, – бросил Левченко из зала.

– Договоримся. Точно. Пять тысяч баксов за одну ночь. Ну, как? Вот-вот, я вижу, как у тебя глаза загорелись. Ну, Сережа, милый, давай договоримся, а?

– Господин Ляшка-Букашка, договор о личных услугах, после заседания парламента.

Но Ляшка-Букашка так загорелся, его нельзя было остановить. Он бросился к седьмому ряду и чмокнул в лоб Левченко. Левченко оттолкнул его и ушел в конец зала. Ляшка-Букашка снова направился к трибуне, но у микрофона распинался Бенедикт Тянивяму. Бенедикт доказывал: парламент должен поверить Юлии и сжечь все напалмом, весь Юго-восток, а затем всю Россию.

– Слава Ураине! Украине слава!

Нацистский лозунг поднял всех депутатов его партии на ноги. Раздались бурные, долго несмолкающие аплодисменты и крики ура.