Зачарованная - Люсинда Эдмондз

– Представляешь? Я уже бабушка.

– Не понял… – Из-под одеяла появилось серое заспанное лицо отца, затем высунулась рука и откинула со лба прядь густых каштановых волос. Мадди гордо кивнула.

– У Шехерезады часа четыре назад появились котята. Я смотрела на нее, а ей хоть бы что! Ой, папочка, они такие замечательные! Ты обязательно должен посмотреть на них.

Кристофер улыбнулся и, неуклюже маневрируя на кровати, чтобы не разлить чай, попытался сесть.

– Да, ради такой хорошей новости стоит проснуться.

Дочь подала отцу кружку и поставила ему на колени поднос.

– Думаю, у меня нет сегодня утром урока, – он сделал глоток из кружки.

– Ну, папа, что это такое? Я тебе вчера три раза говорила. К тебе собирается прийти Себастиан на свой последний урок, у него скоро прослушивание в Гилдхолле[1]. Он звонил в страшной панике, и я сказала, что ты с ним позанимаешься.

– Ах, да! – отец ласково улыбнулся Мадди, – я старый бездельник и вертопрах, что бы я без тебя делал?

В тон ему Мадди притворно вздохнула:

– Вот уж не знаю, папочка!

– Ну, а у тебя на сегодня какие планы?

– Да так… В половине первого занятия в балетном классе, а потом вернусь домой и займусь кухней. Там просто кошмар какой-то творится. Полагаю, у нас там есть все, что могло бы заинтересовать городской комитет по экологии и охране здоровья. А ты будешь дома вечером? Я хочу приготовить что-нибудь особенное, а то последние пять дней у нас ничего, кроме пиццы, не было.

– Ну, к девяти мне надо быть в баре. Но мы можем поужинать раньше.

– Вот и хорошо! Как насчет цыпленка? Я приготовлю его с салатом.

– Звучит просто здорово! – на лице Кристофера появилось виноватое выражение. – Слушай, Мадди, неужели тебе не хочется погулять с друзьями вместо того, чтобы готовить для своего старого папаши? В конце концов, у тебя каникулы.

– Глупости! После ужина я забегу к Кейт.

Неожиданно раздался звонок в дверь, и Мадди подпрыгнула.

– Должно быть, это Себастиан. Сегодня он рано. Пойду, поразвлекаю его, а ты пока быстренько умойся и найди себе какую-нибудь одежду. – Мадди спрыгнула с кровати и направилась к двери. – Думаю, в шкафу найдется чистая рубашка. Я вчера погладила кое-что, но Шехерезада решила родить своих котят на чистом белье, так что обходись тем, что есть.

Она быстро спустилась по лестнице и подошла к входной двери.

– Доброе утро, Себастиан, входи. Ты рано сегодня пришел, а папа допоздна работал, так что придется подождать. Через несколько минут он спустится.

– Извини, пожалуйста. – Себастиан расцеловал ее в обе щеки. – Ну, как поживаешь?

– Все хорошо! – Мадди повернулась и направилась в кабинет отца. Себастиан последовал за ней, вернее, попытался, так как сразу споткнулся о кучу нотной бумаги, оставленной Кристофером прошлой ночью прямо у входной двери. По сравнению с кабинетом, куда они вошли, дом казался воплощением аккуратности и порядка. Мадди обратилась к гостю:

– Чай или кофе?

– Нет, спасибо. Вот холодненького чего-нибудь я бы выпил. Похоже, сегодня будет жара.

Девушка вышла. Себастиан, сделав безуспешную попытку освободить себе место на одном из древних кресел, наконец неловко пристроился на нем.

– Волнуешься по поводу экзаменов на следующей неделе? – спросила Мадди, вернувшись и передавая гостю стакан холодной воды, – единственный напиток, который ей удалось отыскать во всем доме. Себастиан пожал плечами.

– Конечно, немного волнуюсь, но убежден, что они все будут потрясены моим талантом. Мне сразу дадут повышенную стипендию. Ну а вы, мадам, – его глаза улыбались, – уже сказали папочке?

– Нет. И не вздумай об этом заикнуться, Себастиан Ланг! Я сказала только тебе и Кейт. Вот поступлю, тогда он и узнает.

– Ну, конечно, я не скажу ни слова, глупая. Ваше доверие, сударыня, я оцениваю как особую честь. И вот что я тебе скажу, если мы поступим, я тебя приглашу на роскошный обед в Браунз Отель. Как тебе эта идея?

– Да, это как раз то, что необходимо для примабалерины, которая начинает восхождение к вершинам славы, – десять тысяч калорий. Договорились!

Мадди протянула руку, и Себастиан торжественно ее пожал.

– Доброе утро, Себастиан! Извини, что опоздал, – Кристофер быстро вошел в комнату. Выглядел он взъерошенным в своей мятой рубашке и потрепанных джинсах.

– Ничего, не беспокойтесь.

– Ну, ладно! Скоро увидимся. Удачи тебе в следующую среду! – Мадди улыбнулась и выскользнула из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Она пошла в свою спальню проведать кошачью семью и немного убрать комнату. Отбирая вещи для прачечной, а к ним можно было отнести практически все, что она брала в руки, Мадди прислушивалась к фортепьянным аккордам, доносившимся из кабинета отца, и думала о Себастиане. Не считая Кейт, ее лучшей школьной подруги, Себастиан был единственным человеком, которому она могла поведать о своих надеждах и мечтах. Том, его отец, и отец Мадди вместе учились в музыкальной школе Гилдхолл и остались прекрасными друзьями. Однако Том умер вскоре после того, как погибла мать Мадди, и его вдова Магда осталась одна с семилетним Себастианом. Когда мальчику исполнилось девять лет, Магда вышла замуж за какого-то итальянского графа или князя, и с тех пор Себастиан, которого отправили учиться в школу с полным пансионом, видел мать только в ее редкие приезды в Англию. Мадди хорошо знала, как переживал Себастиан, когда его мать уехала за своим новым мужем. Казалось, Магда совсем забыла, что у нее есть сын. На каникулах Себастиан жил у своей тетки в маленькой квартирке на Хайгейт, а его матушка в это время блистала на светских раутах и вовсю веселилась в Европе. Он проводил много времени в доме Мадди, потому что у тетки пианино, естественно, не было. Заметив, что у молодого человека есть способности, Кристофер стал бесплатно заниматься с сыном своего покойного друга.

Себастиан был всего на несколько лет старше Мадди. Они очень сблизились в последнее время. У них, действительно, было много общего – оба потеряли одного из родителей, оба были, несомненно, талантливы. Наверное, поэтому на каникулах они много часов проводили вместе, разговаривая подолгу.

Хотя Себастиан и собирался поступать в консерваторию, чтобы учиться классике, он буквально с ума сходил от современной музыки и мечтал сам писать ее. Мадди даже вспомнить не могла, сколько раз он таскал ее на концерты рок-звезд, сколько раз они слушали «Иисус Христос – суперзвезда» и другие рок-оперы. Теперь она, пожалуй, помнила их партитуры на память и могла бы спеть от начала до конца. Возвратившись в Хэмпстед после дневных спектаклей, Себастиан играл на фортепьяно, а Мадди пела все женские партии.