Закон Долга. Болото - Гюрза Левантская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поступим по закону, — раздался голос со стороны входной двери.
— Командир! — вскинулись ловцы и отдали честь.
— Больная или нет — поступайте по распорядку. Вызовите женщин, пусть переоденут для работы. Кандалы, цепи — как положено. Покажите лекарю, пусть осмотрит на всякий случай. Нам только заразы не хватало. Тряпьё это отдайте на перешивку. Нам пригодятся крепкие сумки. Сколько она ещё будет спать?
— Сутки, старший!
— Оставьте на два дня в бараке, пусть привыкнет. Тамошние быстро объяснят, что и почему. А через три дня чтобы уже вкалывала!
— Слушаемся!
Глава 2. Плен: первые дни
Ира проснулась от того, что ломило спину. Лежанка была жёсткой. «На пол во сне упала что ли?» Руки пошарили по сторонам, и она резко села, широко раскрыв глаза от изумления. Это была не её квартира. Моментально вспомнился странный сон про лес и пленение, жуткий вкус питья во рту и…
На ней была не её одежда. Штаны и простая рубаха с рукавами три четверти, грудь под ней перевязана какой-то тряпкой без намёков на лямки. Нижнюю часть белья, судя по ощущениям, заменяли какие-то панталоны или просто длинные штаны. Одежда была из грубой ткани. Руки скованные кандалами. Сама она сидела в странном длинном помещении. На полу, не поймёшь, то ли циновки, то ли половички. Они лежали ровным рядом вдоль одной из стен. Вдоль противоположной стены, через равное расстояние стояло нечто подобное печкам, только они были очень маленькие, не больше переносных для дачников. Окна — размером меньше её головы, через каждый метр, на высоте примерно полутора метров. Одна дверь. Решётчатая дверь. За ней комнатка со столом и парой скамеек. Навесная полка с разной стеклянной тарой. Чей-то ремень или что-то вроде того на крючке. Низкий потолок, но достаточно, чтобы встать в полный рост. Может, даже и руки поднять над головой можно. Наверное.
Шевелиться Ира боялась, хотя чувствовала себя более-менее нормально. Кроме ломоты в спине от долгого лежания на жёстком полу, других проблем с самочувствием не ощущалось. Чем бы её ни напоили, это средство не повлекло за собой ни головных болей, ни похмелья. Скорее всего, банальное снотворное.
Она сидела и судорожно повторяла про себя «Успокойся!» Сердце тряслось, как игральные кости в стаканчике у игрока. Прошло несколько минут. Окружающая обстановка не изменилась, и в мозгу щёлкнуло слово: РЕАЛЬНОСТЬ!
С этого момента её мысли помчались, как школьники, застигнутые директором за куревом:
«Если это реальность… где я? В тюрьме. Меня поймали и принесли сюда. За что, пока не знаю, но… Оставим. Как я провалилась сюда из собственной квартиры? Не знаю и, наверное, никогда не узнаю. Примем, что просто провалилась и всё. Стоп! А… одна ли я? Дома были родители и брат. Они тоже здесь? Или…»
Так думать было страшно. Если семья тоже попала сюда, то где она? В том лесу, кроме неё, никого не было, но может, они просто оказались в разных местах? И её родные сейчас в таком же шоке, как она, и… не дай бог, тоже пленники? Страшно. Ира постаралась загнать эту мысль подальше в угол сознания и не думать о таком.
«Их здесь нет. Не должно быть. Примем пока, что я тут одна. Где я? Это тюрьма. Кандалы показательны. Кто-то запер меня в эту клетку. Выбраться… эм… наверное, никак. В окна не пролезешь, дверь на замке и, судя по всему, надёжная. Вот только… а где охранники? Может, если придёт охрана, попытаться убедить, что я тут вообще случайно, и попробовать поискать встречи с местными главарями и начальством? Может, отпустят? Кстати… зачем столько половиков на полу? Комната такая здоровая… И я тут одна-единственная пленница? Может, попробовать позвать? Но… Нет, лучше подождём. Если заперли и не… а что собственно «не»? — Ира сглотнула, — …и не убили сразу…»
Только сейчас до неё дошло, что она пленница со всеми вытекающими последствиями. Что если… местная охрана… Её могут убить. Пытать. Эм… О худшей из женских неприятностей думать не хотелось. Сердце попыталось сжаться в комок, по лбу потёк холодный пот. Чёрт! Как она об этом не подумала раньше?! Она не знает, с кем имеет дело! Просто так бросаться на прутья и требовать встречи с «руководством» может оказаться самоубийством!
«Так. Успокойся! Рано или поздно кто-то придёт. Надо быть спокойной и не показывать страха. Поговорить, если получится. Если не получится… кроме как действовать по обстоятельствам — другого выхода нет».
Есть хочется… И пить. Зубы не чищены, во рту вкус, о котором лучше не думать. Она не чистила зубы с… Кстати, сколько? Сколько она проспала? Не один час! Это уж точно! Если её родных здесь нет, то, скорее всего, все уже стоят на ушах, даже если не хватились сразу. Обнаружат, что дома её нет, и… Она в красках вообразила себе плачущую мать, помрачневшего отца и бегающего по всему району брата. Их троих возле телефона, обзванивающих все морги и больницы, друзей и знакомых. Захотелось зареветь от этой мысли, но она сделала несколько резких вдохов-выдохов. Кто бы ни был здесь охраной, нельзя показывать, что тебе плохо! Она знала, что существуют люди, которых слёзы только раззадоривают на большую жестокость и насилие. Нельзя!
Но, чёрт побери, как же страшно! И не знаешь, чего больше ждёшь: или чтобы кто-то пришёл и всё, наконец, прояснилось и ожидание прекратилось, или того, чтобы вообще никто не приходил и всё осталось как есть. Есть ли вообще что-то страшнее неизвестности?
Внезапно она услышала шаги. Еле-еле заметные. Топ-топ-топ. К двери подошло несколько человек, она не смогла их рассмотреть. Видимо, где-то там находилось окно или открытая дверь, и против света ничего не было видно. Она нашла в себе силы встать, вздрогнув от звука собственных цепей. В камеру вошло четыре…
И вот тут она вытаращила квадратные глаза.
Впервые увидев
