Закон Долга. Болото - Гюрза Левантская

Поняли моментально, зазвенели ключи. Один из охранников выпустил её из камеры и кивком головы приказал следовать за собой. Он явно не сомневался, что она послушно выполнит приказ. Да ей бы и в голову не пришло ему перечить — плётка на его плече вызывала у неё ледяной ком в животе.

Они сделали два поворота, и он пропустил её в маленькую комнатушку. Обычный туалет типа «удобства на дачном дворе» с земляным полом, едва прикрытым несколькими досками. Раздеваться было непривычно — сильно мешали кандалы и цепь, но как-то справилась, подавив очередной всплеск эмоций, вызванный теперь уже внутренним стыдом и беспомощностью. Быстро закончив свои дела, она вышла, и её вернули в камеру. Поела, на сей раз дав себе слово экономить лепёшку, хотя намерений заморить её голодом у местных вроде бы не было. Но чёрт их знает, скольких разовое здесь питание.

Делать было особенно нечего, и она вернулась к обдумыванию. О семье старалась не вспоминать, хотя мысли нет-нет, да возвращались к ним. Жевала губы, чтобы не разреветься.

Так прошёл целый день.

Пару-тройку раз её водили по нужде, два раза дали воду, когда просила пить. Еду выдали лишь однажды. Ещё одна лепёшка. Видимо, весь дневной рацион. Негусто. Лепёшки уже казались более вкусными, чем вчера, хотя это было вызвано тем, что голод на сто процентов они не утоляли.

Вечером привели других заключённых. Запах свежего пота резанул по носу. Не, это явно не прогулка. Они что-то делали. Интересно что? Лес валили? Пахали? Работали в шахтах? И почему её не отправили вместе с ними?

Едва войдя, все разбрелись по своим углам и половикам. И опять никто не подошёл, не заговорил. Себя она пока не считала способной сделать первый шаг. Вчерашняя парочка снова уединилась в углу, обжимаясь. «Карра и Минэ» делали вид, что её тут нет.

Пришёл «молодой офицер» и о чём-то переговорил с охранниками. Сменилась стража. Как и вчера, зажгли печки, и, выпив странного «напитка из порошка», стражники уснули. Странный ритуал, повторяющийся уже второй день. Может, это тоже снотворное? Типа того, которым её напоили при поимке. Эта мысль жёстко засела у неё в голове. Снотворное… Это может быть средством побега, если это, конечно, оно. Прямо сейчас это знание бесполезно. Но кто знает… Она сделала себе зарубку в голове, чтобы понаблюдать за охраной и понять, как готовят эту смесь. Особенно уточнить дозу порошка.

Ночные тени наводили её на пугающие мысли. Как и вчера, она заснула с рубахой в зубах. Чем глубже становилась ночь, тем печальнее ей делалось. Рациональные мысли в голове задерживаться не хотели. В конце концов, повторилась вчерашняя история. Заснула в слезах, не сумев отследить момент, когда удушливый рёв в тряпку перешёл в сон.

— Ты слышал, что сказал старший?

— О чём ты?

— Сменщики говорили, приказал отправить новую рабыню завтра на работы.

— Он же хотел послезавтра.

— Передумал. Сегодня она не проявила буйства, была послушна. Явно понимает, что от неё хотят, хоть и ни слова не говорит по-нашему. Остальные рабы ничего нового не могут ей объяснить, поэтому осваиваться придётся на месте. Конечно, трудно будет с ней общаться, но он приказал отправить её на самую грубую работу — рыхление породы. Там и объяснять-то ничего не надо.

— Да уж. Кстати, говорят, в этом году закат осени будет ранний.

Второго охранника передернуло.

— Значит надо поторопиться с заготовкой горючего. Понятно, почему старший спешит.

— Пусть Божественные Сёстры помогут нам пережить эту зиму… — мужчина молитвенно сложил руки.

Его напарник с самым серьёзным и обеспокоенным видом повторил этот жест:

— Да прибудет с нами их милость. Боюсь, что наших трудов уже становится слишком мало для выживания. Ещё пару таких ранних зим…

— Не надо, как друга прошу…

— Хорошо…

Глава 3. Добыча горючего

Утром её разбудили, аккуратно потрясая за плечо. Она раскрыла глаза и уставилась на незнакомую молодую девушку. Судя по виду, та была её ровесницей. Ира удивлённо привстала и огляделась по сторонам. В камере никто не спал. Девушка, которая непонятно как очутилась в этой клетке, была невысокого роста, с волнистыми волосами до лопаток. Худая, как и многие тут, мозолистые руки, очень доброе, подёрнутое печалью лицо. Её взгляд был столь нежен и настолько не вписывался в окружающую обстановку, что щемило сердце и невольно хотелось улыбнуться. На руках браслеты от цепей, но самих цепей не было. Кроме того, в отличие от всех прочих узников, она была вымыта и аккуратно причёсана. Девушка держала в руках тряпичный свёрток, на коленках у неё лежала фляга, на плече висела сумка, такая же, как и у всех.

Ира резко поднялась, но девушка положила ей руку на плечо в успокаивающем жесте и что-то ласково произнесла. Потом показала на себя и сказала:

— Маяти.

Ира машинально повторила это имя, и девушка едва-едва улыбнулась. Новое знакомство так взбудоражило, что она даже не подумала назвать себя в ответ. Девушка не обратила на это внимания и протянула ей свёрток. Внутри оказалось целых пять лепёшек. Она указала на Ирину сумку и объяснила жестами, что их нужно сложить туда.

За окном раздался звук гонга. Маяти протянула ей руку и помогла подняться. Ира в очередной раз оглянулась по сторонам и обратила внимание, что на её новую знакомую вся камера смотрит неприязненно. Даже эльфийка в этот раз не осталась в стороне, откровенно кривила лицо, глядя на девушку. Хм… кто не с ними, тот за нас, так ведь? Если не сложилось общение с сокамерниками, то может, удастся наладить отношения с этой девушкой? Первая соломинка ещё не плот, но…

В этот момент подошли охранники и открыли дверь. Заключённые встали со своих мест и выстроились в очередь. Маяти взяла её за руку, и они встали в конец очереди, сразу за другими женщинами. Охрана выпустила их и повела по коридорам. Сначала всех сводили в туалет, а потом вывели на улицу. Ира жадно подставила лицо одной из местных звёзд. Было утро, и двух других «Солнц» пока не наблюдалось. Она жадно