Одиночество на двоих - Люси Хэнкок

— Милый папочка! — произнесла она вслух. — Я так по тебе скучаю!

Всего тридцать миль от Вестона, а солнце уже исчезло, и в воздухе сразу закружились снежинки. Однако государственная трасса была все еще чиста, и Роберта не жалела, что не стала надевать на колеса цепи. Однако не прошло и нескольких миль, как ситуация за окном резко изменилась: стало понятно, что к северу наверняка навалом снега. Движение на дороге было напряженным, а Иеремия пока не жаловался, и на том спасибо. Теперь, если ей только удастся немного срезать угол, то не придется тащиться через мост, чтобы потом возвращаться обратно к Шандлейз-Бич. Проселочная дорога выйдет на трассу прямо у Брамтона, и так можно сэкономить не меньше десяти миль. В конце концов, на дворе день, а Иеремия в отличном настроении, так что вполне можно рискнуть.

В Фабер-Корнерз Роберта была примерно в четыре часа дня. Девушка притормозила и оценила проселочную дорогу. Выглядит неплохо, подумала она. Нет никаких сомнений, что зимой этой дорогой почти не пользовались, но ветер с озера постоянно сдувал с нее снег. Если немного повезет, то Роберта наверняка доберется до сестры где-то в районе семи. Итак, она решилась. Колея была накатанной, и девушка громко напевала, разменивая милю за милей. Она уже слышала, как волны неистово бьются о дамбу, вскоре появилось и само озеро, сердитое, словно накрытое белым покрывалом, почти невидимое сквозь снежную пелену. К тому времени ветер перерос в настоящий буран, потемнело так, что, если бы не обрывистый берег слева от нее, Роберта вообще потеряла бы уверенность в том, что едет по земле. Часы показывали четыре тридцать. Девушка включила фары, но свет не мог пробиться сквозь плотную снежную завесу.

До сих пор послушный и довольный, Иеремия принялся неистово выражать протест, ни в какую, не желая пробиваться сквозь заносы.

— Еще один такой сугроб и боюсь, ты впадешь в кому, — сказала она вслух, выруливая на относительно чистое пространство. — Наверное, все же стоило прислушаться к милостивым рекомендациям девчонок или хотя бы остановиться и надеть цепи. Будем надеяться, что худшее позади. Хочешь, не хочешь, ехать нам все равно пришлось бы, мой милый Иеремия. У меня уже лет сто выходных не было, а тут целых четыре дня! Не могла же я упустить такой случай и не повидаться с малышкой и остальными. Как можно? Кроме того, когда я решила отправиться в путь, на дворе стояла весна. О-о! Что за скрип такой, малыш? Но ты держишься молодцом, только не сдавайся, прошу тебя! До Брамтона не более пяти миль, а что для тебя пять миль, старина Скаут! Черт бы тебя побрал! Хорош ворчать! — воскликнула она, когда развалюха начала чихать и задыхаться.

И тут от ужаса у Роберты глаза на лоб полезли: прямо перед ней выросла целая снежная гора. Она изо всех сил втопила в пол акселератор, пытаясь с наскока взять преграду. Если удастся проскочить, то дальше дело наверняка пойдет на лад. С каждым пройденным препятствием трасса приближается, и, кто знает, может, впереди дорога почище.

Иеремия отважно бросился вперед, резко взвыл, чихнул, вздохнул и потерял сознание. Роберта включила заднюю передачу. Надо попробовать вернуться обратно на дорогу и сделать еще одну попытку. Колеса закрутились, мотор кашлянул и умер. Иеремия отказывался идти в атаку. Над автомобилем клубился рой снежинок, завывал ветер, тьма сгущалась.

Роберта откинулась на сиденье, ругая себя, на чем свет стоит. И зачем только она так самонадеянно решилась срезать этот проклятущий угол?! Теперь вот придется откапываться из снежного заноса, да и то только для того, чтобы попасть в новую, может даже худшую, передрягу. А все из-за каких-то там десяти-двенадцати миль! Только полоумный может съехать с трассы в такую погоду! Бет с Уиллом тоже хороши, надо же было им отправиться сюда в марте! А Иеремия? Тоже мне, выбрал время ломаться! Что же теперь делать? Должен же быть хоть какой-то выход из положения!

На всем пути ей не встретилось ни одного дома, подающего признаки жизни. Благоразумные хозяева сидели в своих теплых городских квартирках. Они-то знали, насколько обманчивы солнечные дни в начале марта, — это еще не настоящая весна, так, одна видимость, как сказала Тесс Эверсон. Никакого движения вокруг не наблюдалось. С того времени, как съехала с трассы, Роберта не видела ни одного автомобиля. Девушка уставилась вперед. Видать, она одна-одинешенька в этом пустынном мире. Снова повернула ключ зажигания, пытаясь оживить мотор, и снова в ответ он только недовольно вжикнул и замолк. Роберта открыла окно и выглянула наружу: ничего вокруг, лишь безмолвие и серая пелена. Может, кто-то все же проедет мимо. А может, она проторчит тут до самого утра. И вдруг слева от нее вспыхнул неяркий огонек. Вдруг еще один безумец решил, как и она сама, сразиться со старухой Зимой? Однако огонек не приближался, но и не гас, он так и горел немного в стороне от дороги. Насколько она помнила, ярдах в двухстах от дороги должен был находиться дом. Сможет ли кто-нибудь услышать звук ее клаксона сквозь завывание ветра? А если и услышат, придут ли они на помощь? Нет уж, решила Роберта, ждать бессмысленно, надо идти самой. Может, ей удастся позаимствовать лопату или даже купить ее? Светлее не становилось, и долгие рассуждения стали совершенно не к месту. Пора выбираться из машины.

С большим трудом Роберта открыла дверцу автомобиля. Сапог у нее не было, а шубка оказалась слишком коротенькой. Ничего, это же совсем рядом, надо только добраться до огонька, и все. Сугробы оказались гораздо глубже, чем показалось вначале, и, когда девушка добралась до полуотворенных, занесенных снегом ворот в низкой каменной стене, она насквозь промокла и никак не могла отдышаться. Из последних сил сражаясь со снегом, Роберта с трудом добралась до темного крылечка, тщетно поискала кнопку звонка и начала долбить в дверь кулаками. Ветер выл и выл, следы ее мгновенно замело. Они там что, померли, что ли? Девушка снова накинулась на дверь.

Внутри залаял пес, и мужской голос приказал ему заткнуться. Через небольшое окошко Роберта пыталась разглядеть, что происходит в темной прихожей. Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге появился высокий молодой человек с лампой в руках.

Глава 2

Роберта отряхнула с ботинок снег. Горячечный румянец на щеках немного спал. Девушка замерзла, промокла и теперь клацала зубами. С порога к гостье кинулся, было пес, но вскоре успокоился, сел и принялся мотать хвостом, подметая пол.

— Это он так выражает свое дружелюбие, — сказал мужчина, прикрывая лампу от ворвавшегося в дом ветра. Голос у него оказался совсем юным. Одет он был в халат и тапочки.