К-19: сигнал SOS. Издание третье, дополненное - Роберт Лермонтов

Меня, как начальника РТС утешало лишь одно – гидроакустики оказались на высоте: неоднократно обнаруживали работу гидролокатора, по шумам винта и турбины опознали АПЛ США, определили ее сближение.

Пойти вдогонку и продолжить «игру» «К-19» не могла: работали компрессоры на зарядку баллонов ВВД, а без ВВД лодке не всплыть.

Позже мне, как вахтенному офицеру, незаслуженно «досталось» от офицера—турбиниста Геннадия Глушанкова, который не в силах сдержать себя и для разрядки, в сердцах высказался:

– Вы (вахтенные офицеры) обалдели! Два «реверса» – за 8 часов! Вы в ЦП обалдели от кислорода! У нас «полетят» лопатки турбин! Вам нечем будет командовать! Лодка останется без хода!

– Жизнь, Гена, вернее, обстановка заставляет!

Техника и люди выдержали, это они – турбинисты, в конечном итоге, остановили «пикирующую» АПЛ и не допустили столкновений, как с дном Баренцева моря, так и с АПЛ США, четко исполнив команды «реверс».

Всплыли и более ранние ЧП: у стенки завода – выход из строя АЭУ (реактора) и перезагрузка активной зоны, на госиспытаниях – частичное затопление одного из кормовых отсеков, аварийное всплытие с предельной глубины 300 м. Не много ли ЧП? Много! Но Судьба – благосклонна: из всех ЧП экипаж выходил без людских потерь, иногда – с «наградами» в виде «фитилей».

Что ожидает нас в этом походе? Какие испытания приготовила Судьба? Не отвернется ли Фортуна? Хороша английская поговорка: «Кому быть повешенным, тот не утонет»! А потому будем оптимистами!

Организация (схема) связи «К-19» на время учения – лодка должна поддерживать связь с Флагманским Командным Пунктом (ФКП) – Командованием СФ и ВМФ через Узел Связи СФ. Схема связи – обычная, привычная и не вызывает сомнений. Очень скоро у меня появятся сомнения в достаточности такой организации связи.

По сценарию учения АПЛ «К-19» – подводный ракетоносец сил «белых», надводные корабли и дизельные подводные лодки – силы «красных», связь и взаимодействие между временными «противниками» не предусмотрены, лишь – противодействие.

30 июня 1961 г. командир «К-19» получил приказание ФКП начать движение из занятой позиции для форсирования Датского пролива. Получение приказа АПЛ подтвердила передачей радиограммы в адрес Узла Связи (ФКП). Сеанс связи был проведен в перископном положении лодки передатчиком «Искра» в «Радиосети дальней связи» в АВТ – режиме на антенну «Ива». Позже выяснится, что это был последний сеанс связи АПЛ с Берегом.

На поверхности пролива – торосистый лед, на подводной лодке включены: эхолот, эхоледомер, гидролокатор. Обнаруженная «цель» (лед, препятствия), дистанция до нее, расстояние до нижней кромки льда, его толщина, глубина под килем, температура воды за бортом – все под контролем и своевременно докладывается в ЦП для принятия командиром АПЛ решений по изменению курса, скорости и глубины погружения. С обнаруженным айсбергом разминулись. Датский пролив благополучно пройден, впереди – чистый океан.

3 июля 1961 г., 04 час. 00 мин. Над Северной Атлантикой – белая ночь. В толще океана, на глубине 100 м., со скоростью 10 узлов (18,5 км/час.), курсом на Северо – Восток идет АПЛ «К-19», слева, в 75—100 милях (135—180 км) норвежский остров Ян-Майен, на нем – пост НАТО. В ЦП закончился прием докладов из отсеков и боевых постов, очередная смена заступила на вахту. Все спокойно, механизмы работают четко, в отсеке – неназойливый гул систем автоматики.

Быть может, в очередной раз не для наказания, а «для порядка», вахтенные офицер корабля, механик и штурман попытаются выяснить: «А в каком положении докладывал и сейчас находится радиометрист Анатолий Кошиль?». Дело в том, что по штату радиометристов – трое, но старшина команды А. Кошиль, когда лодка под водой и его радиолокационная аппаратура не используется, постоянно несет единоличную вахту в радиолокационном посту, часто на «лежанке», которую в виде полки ему оборудовали на судостроительном заводе. А. Кошиль всегда на посту: ему достаточно опустить ноги с «лежанки». Однако, в каком он положении?! Выяснение не состоялось.

Сейчас в ЦП прозвучит доклад и весь экипаж «К-19» запомнит день 3 июля 1961 г. на всю оставшуюся жизнь!

В 4 часа 15 минут с пульта управления реакторами поступил доклад офицера – управленца Юрия Ерастова: «Сработала аварийная защита (АЗ) правого реактора!», т. е. в нем внезапно прекратилась управляемая цепная реакция. Через 2 мин. – второй доклад: «Падает давление и уровень в первом контуре правого реактора», о чем вахтенный офицер немедленно доложил командиру АПЛ Николаю Затееву.

По сигналу «Боевая тревога» личный состав быстро, без суеты (не так, как в кинофильме) прибыл на боевые посты и приступил к исполнению своих обязанностей.

Давление в первом контуре упало с 200 атм. до 0: вытекла вода, охлаждающая реактор, в трюмное пространство 6-го реакторного отсека, она радиоактивна! Там образовалась воздушно-паровая подушка с избыточным давлением, радиация начала распространяться в 6-ой и соседние отсеки. Затем заклинило главный и вспомогательный циркуляционные насосы 1-го контура и через активную зону стало невозможно прокачать охлаждающую воду.

Правый реактор заглушен, но реактор начал разогреваться, как заглушенный самовар с вытекшей водой: угли уже не горят, но еще отдают свое тепло. Рост температуры реактора мог привести к тепловому взрыву, к расплавлению тепловыделяющих элементов с атомным топливом, на дне реактора могла образоваться критическая масса, а это – атомный взрыв!!!

Реактор – неуправляем, пошел в «разнос»! Такое не могло присниться экипажу даже в страшном сне. На подводной лодке началась борьба за жизнь корабля и экипажа.

Командир АПЛ, выслушав предложения специалистов БЧ – 5 (электромеханическая боевая часть), принял решение всплыть в крейсерское положение и смонтировать нештатную систему охлаждения реактора, предложенную офицером БЧ-5 лейтенантом Юрием Филиным. Для выполнения работ аварийной группе необходимо войти в выгородку над аварийным реактором, где – радиационный ад!!!

Радиационная обстановка (из воспоминаний командира электротехнического дивизиона БЧ-5 В. Е. Погорелова) :

«… 05—30… Доклад Вахромеева (начальника хим. службы) о постоянном росте активности: в 6-ом (реакторном отсеке) до 100 р/час, в 7-ом (турбинном) 50 р/час, в 8-ом (электромоторном) и на пульте (управления реакторами) порядка 25—30 р/час; из-за смен вахт появилась активность в смежных отсеках….

.. 06—50. Начало аварийных работ… активность на крышке аппарата (реактора) до 200—250 р/час… В конце работ… активность на крышке аппарата достигает 500 р/час…

…9—20 – 9—30… активность на пульте управления до 100 р/час… в первом отсеке сравнительно благоприятная обстановка – от 2-х до 5-и р/час, к концу суток – до 10…» (Книга «К-19»: события, документы, архивы,, воспоминания», изд. дом «Вся Россия» Москва, 2006 год).

«… Когда осушали первый этаж (реакторного отсека) главным осушительным насосом (ГОН) третьего отсека, протащили радиоактивную воду до центрального поста по системе осушения…» (из воспоминаний командира группы ДУ БЧ-5 М. В. Красичкова, та же книга).

Система осушения и ГОН стали «светить», ухудшилась радиационная обстановка в 5-ом (дизельном), 4-ом (ракетном) и 3-ем (центральный пост) отсеках.

Монтаж нештатной системы охлаждения реактора ценой своей жизни выполнили подводники: Лейтенант Борис КОРЧИЛОВ, капитан-лейтенант Юрий ПОВСТЬЕВ, главный старшина Борис РЫЖИКОВ, старшина 1 статьи Юрий ОРДОЧКИН, старшина 2 статьи Евгений КАШЕНКОВ, Матросы: Семен ПЕНЬКОВ, Николай САВКИН, Валерий ХАРИТОНОВ. Все они получили смертельную дозу облучения, но не допустили ликвидацию корабля и своих друзей – членов экипажа, не позволили аварии выйти за пределы корабля и перерасти в катастрофу: тепловой или атомный взрыв. Большие дозы облучения получили командир БЧ-5 Анатолий Козырев, старший помощник командира АПЛ Владимир Енин и др.

Температура реактора начала падать, опасность ликвидации корабля и экипажа устранена, но нарастала другая угроза – РАДИАЦИЯ!!! Радиация, разносимая по кораблю системой судовой вентиляции и людьми, не имеющая ни вкуса, ни запаха, ни цвета, была всюду: в отсеках, на мостике, на носовой и кормовой надстройке, от ее смертоносного поражения укрытия не было, дозиметрические приборы «зашкаливали»!

Молодые подводники, здоровые и энергичные до выполнения работ на реакторе, на виду экипажа, как в сказке от чар злого колдуна, теряли силы, трудоспособность, превращались в тяжелых лежачих больных. Им пытался помочь начальник медицинской службы АПЛ – военврач майор Косач В. А.

Несмотря на радиацию, экипаж продолжал исполнять свои обязанности по обслуживанию механизмов и систем. В отсеках, где пребывание было несовместимо с жизнью, вахту несли новым методом – «набегами». Не по дням, а по часам росла суммарная доза облучения каждого члена экипажа, а при «набегах» в кормовые отсеки – по минутам и секундам. Родной корабль для экипажа превратился в радиационную западню, из которой без внешней помощи не выбраться: чем раньше – тем лучше!