Письма о красотах натуры - Андрей Болотов

Отзвуки влияния проникли в личную переписку. Так В. П. Боткин в письме П. В. Анненкову 16 апреля 1851 года упоминает Болотова, ссылаясь на его авторитет: «Спасибо Вам, любезный приятель (как писал покойный Болотов), за Ваш лестный для меня отзыв о моей статейке».[6]

В одном из поздних писем В. А. Жуковский вспоминал о ранней поре его жизни в Туле, писал об А. Т. Болотове, как о «самом привлекательном человеке» того времени, который на него «сильно действовал своей многосторонностью».

Проза Болотова воспринимается как исток литературных явлений, которые живут и в наши дни, и как нечто большее — целое мировоззрение, утверждающее гармоническое бытие человека в природе. Перед нами своеобразная философская лирика в прозе, образец органического слияния философии и поэзии. Философская мысль Болотова-просветителя, его поэтическое вдохновение направлены на познание тайн бытия и законов мироздания. Во славу природы он создает философско-поэтический гимн, воспевая красоту как венец мудрости, которая в каждом явлении природы. Философская концепция Болотова — призыв к гармонии человека и природы. И этим произведения А. Т. Болотова близки современному читателю.

Письма о красотах натуры

ПИСЬМО 1

Любезный друг!

Вот наконец исполняю я данное тебе Слово и приступаю к писанию к тебе тех писем, о которых просил ты меня с толиким усердием и которые читать тебе с толиким возжелением хотелось. Я не знаю, не обманешься ли ты в своем ожидании и будешь ли иметь от них такую пользу и увеселение, какое ты ожидаешь и какое иметь [7] ты ласкал себя до сего времени надеждою. Но как бы то ни было по крайней мере исполню я тот долг, которым меня любовь и дружество мое к тебе обязует, и употреблю все, что состоит только в моих силах и возможностях к удовлетворению твоего желания и просьбы и произведению тебе ожидаемой пользы. Что нужды, хотя бы не удалось мне в том совершенно пожеланию. От первого опыта дального и ожидать неможно.

Словом, вы требовали и хотели того неотменно, любезный друг! Чтоб я вам от времени до времени писал письмы, содержащие в себе единую материю о красоте натуры или паче о искусстве увеселяться оною и всем устроением естества, а притом располагал бы оные так, чтоб могли они вам сколько-нибудь служить и руководством в сем полезном искусстве. Я обещал вам сие сделать, и как теперь уже то время приближается, в которое Любителю натуры можно уже начинать упражняться в сем Искусстве, то положил обещание свое исполнить.

Я думаю, что у вас так же, как и у нас, начались уже теперь ПЕРВЫЕ ТАЛИ. Сей пункт времени составляет эпоху, с которой начинается уже первый из тех разных периодов времени, на которые любитель натуры разделяет все годичное течение оного и из которых каждый в состоянии доставлять ему множество разных и особых увеселений. Он не упускает оного, и хотя первый период сей далеко еще не таков изобилен увеселительными предметами, как прочие за ним последующие, и на видимой поверхности Зеленой не произошло еще никаких важных перемен. Но они в сие уже время старается изыскивать в натуре все то, что только его некоторым образом веселить сможет, и недостаток чувственных увеселений награждает уже душевными и мысленными.

Красные дни и теплейший воздух, нежели каков был во время проходящей теперь уже зимы, и отменная ясность и чистота небесного лазуревого свода, видимая нами около сего времени, привлекает первое его к себе внимание. Он смотрит на оное с некакими особыми уже чувствиями и веселится и одним помышлением уже, что весна близка и скоро начнется. Ему кажется, что и самое Солнце как-то светлее и яснее светит, нежели в зимнее время. В самом цвете неба находит он нечто похожее на вешний и летний его вид и нечто в особливости приятное, хотя такое, что он изобразить не может. Самые облака кажутся ему более приятнее и веселее обыкновенного. Словом, весь воздух и вся Атмосфера кажутся ему в ином и приятнейшем виде, и сердце подымается и власно, как некаким нектаром, напояется у него при зрении и на единое небо, и облака его испещряются.

Обращая далее зрение свое на землю и на ближние предлежащие оному предметы, с каким удовольствием смотрит он на капли, каплющие со всех кровель, и на воду, инде целыми ручейками текущую с оных. «Вот уже началась таль! — вещает он сам себе. — Вот началась первая предвестница весны прекрасной! И лучи солнца престали уже только освещать поверхность земную, как делали они то во все зимнее время, начинают понемногу опять те благотворительные свои действия, которые толико пользе человеческому роду производят. За сим первым действием их скоро последуют и другие и несравненно их важнейшие. Скоро увижу я не одни кровли, скидывающие с себя белую зимнюю одежду и воспринимающие свой цвет натуральный, скоро и самые поля сии, видимые в дали и оком необозреваемые белые плоскости воспримут наподобие <…> испещренный вид, а вскоре засим и они в новую свою торжественную одежду облекутся! Несколько недель остается мне уже только подождать, как глаза мои будут опять любоваться тою милою и прекрасною зеленью, которая только утешительна для нас в первое вешнее время и на которую мы никогда довольно насытиться не можем».

«Вот! — говорит он далее. — Снег и не на одних кровлях, но и везде начинает уже таять! Вот всю поверхность его лучи солнца так уже нацепляли и переработали, что она и не походит на ту, какая была прежде. С каждым днем оседает она отчасу ниже, и с каждым днем мильоны снежинок, лежащих наверху, превратившись в капельки водяные и восприяв свой естественный вид, уходят в недры исподнего Снега и там мало-помалу, сообщаясь друг с другом, готовятся к предприятию своего дальнего путешествия и к переселению себя отсюда в пределы отдаленные.

Вот уже и дороги, скрипевшие до сего под тягостию ездивших по них саней, совсем уже иной вид восприяли. Вон там, на отдаленном отсюда поле, неприметно было ни единой, а теперь вижу я их уже явственно. Они побурели уже от обтаявшего на них навоза и лишились своего прежнего белого колера. А здесь вот совсем они уже сделались кофейными, и блестит уже на них неясный лоск утертого полозьями снега, но маленькие уже лужицы и полоски воды, натаявших от солнца.

А вот-вот расхаживают уже на них и ГРАЧИ, сии из дальных стран прилетевшие к нам первые вешние пернатые Гости. Натура повелела им быть первыми предвозвестниками приближающейся весны и власно, как герольдами той великой Революции, которая вскоре воспоследовав имеет во всей натуре. С какою ревностию ищут они разных зернушков в оголившемся на дорогах навозе и с какою охотою проглатывают, находя оные. Для них и самая сия гнусная и презренная пища служит уже сладчайшим конфектом. Голод и неимение еще лучшей услаждает им и сию негодную еству». Любитель натуры смотрит с удовольствием на сии упражнения сих птиц, углубляется об них в дальнейшие помышления и сам в себе вещать продолжает: