Письма о красотах натуры - Андрей Болотов

А вот-вот расхаживают уже на них и ГРАЧИ, сии из дальных стран прилетевшие к нам первые вешние пернатые Гости. Натура повелела им быть первыми предвозвестниками приближающейся весны и власно, как герольдами той великой Революции, которая вскоре воспоследовав имеет во всей натуре. С какою ревностию ищут они разных зернушков в оголившемся на дорогах навозе и с какою охотою проглатывают, находя оные. Для них и самая сия гнусная и презренная пища служит уже сладчайшим конфектом. Голод и неимение еще лучшей услаждает им и сию негодную еству». Любитель натуры смотрит с удовольствием на сии упражнения сих птиц, углубляется об них в дальнейшие помышления и сам в себе вещать продолжает:

«Дивиться истинно надобно сим пернатым Тварям! Всякий год они к нам пред наступлением весны прилетают всякую весну, видим мы у себя их устрояющих свои Гнезды, выводящих и воспитывающих детей своих, живущих с нами во все лето и наконец осенью от нас отлетающих. Но никто не знает, откуда и из каких стран прилетают они к нам и в какие страны улетают опять. Мы не видим даже и того, как и в которое точно время и отлетают они от нас. Единое точно то приметно бывает нам осенью, что они собираются кое-где на полях в небольшие ватаги и кучи. Но чтоб летело их где целое и превеликое стадо, того никому почти видеть не случалось. Все известное об них состоит только в том, что они вдруг у нас пропадают, и никому неизвестно, куда они подеваются. А и самое прилетание их в нынешнее время не менее удивительно. В одно время и везде появляются они у нас, и, судя по пространству отечества нашего, можно за верное полагать, что их проявляется вдруг несколько сот тысяч или паче мильонов, ибо везде и по всем местам усматриваем мы и вдруг рассеянных в равном количестве. Но никто и никогда еще не видал, чтобы летело их где целое стадо, из нескольких сот или нескольких тысяч состоящее!»

Мысли о сем рождают в любителе натуры другие и дальнейшие к тому же предмету относящиеся. Он с удовольствием углубляется в них и паки сам себе вещает тако.

Но пускай отлетают они и прилетают неизвестным и неприметным нам образом. Но не такова же ли удивления достойно и то обстоятельство, что никогда не видим мы числа их, слишком приумножившегося. Всякую весну строят они у нас себе гнезда, всякую весну несут яйца и всякий год выводят и воспитывают множество себе детей, так что они множеством детей своих иным селениям до крайности надоедают, и к осени количество их умножается раз в десять более против прежнего. Но со всем тем в последующую затем весну прилетает их не более, сколько прилетало прежде. Нигде неприметно, чтоб прилетали они когда-нибудь гораздо в множайшем количестве, кроме тех немногих селений, где в особливости полюбят и изберут они место для житья своего. Куда ж девается все прочее множество их и где девают они толь многих детей своих? Что б было, если б все те опять к нам прилетали, которые от нас отлетают, и все они гнезда у нас вить, а также детей выводить и размножать всякий год начали? Какому множеству надлежало уже быть оных? Никто у нас их не бьет и не стреляют. Никому они и ни на что не надобны и никто почти не мешает им размножаться. И так в немногие годы число их не умножалось, так что всех рощей наших было б мало для помещения, а всех наших хлебных полей для прокормления оных. Все поля наши они опустошали б и не оставили б ни единого снопа соломы нам для пропитания. Со всем тем сего не бывает, что напротив того число их слишком не умножается. Что иное изъявляет сие как не новую и такую черту Премудрости устроителя натуры, которой разумному человеку довольно надивиться неможно.

Птицы сии хотя нам ни к чему не надобны, но произведены и [8] Системе мира находятся, верно, не по-пустому. Без всякого сумления производят они какую-нибудь важную пользу, и польза сия потому только нам неизвестна, что не для нас назначена… Почему знать, может быть, есть целые земли, целые острова негде в отдаленных пределах земного шара, где нужны для пропитания многих тысяч людей и таких же Созданий, как мы. Может быть, самые сии и презренные нами птицы служат для обитателей стран и островов сих наилучшей и приятнейшей пищей. Может быть, в самые сии места они осенью от нас и отлетают, и попечительная натура туда [9] невинные места им путь столь премудро предначертала, что они оный всегда и без проводников находить могут. Самое время прилетания их туда предназначено, может быть, самое такое, в которое они там всего нужнее и в которое без них тамошним народам питаться было б нечем. Может быть, навсегда не остаются они там для того, что им самим себя пропитать бы там нечем было или нет тамо потребных удобностей для них для размножения их рода, и оттого мог бы самый род их истребиться. Для самого того натура, может быть, и предназначила остальным из них и, что удивительнее всего, такому же количеству, как прежде, возвращаться опять в пределы наши и тут производить опять детей, долженствующих некогда таким же образом пропитать другие народы и произвесть им пользу.

Все сие хотя от нас сокрыто и нам неизвестно, но весьма вероятно, а с другой стороны, может быть, и самое здешнее пребывание их не совсем без пользы остается. Вскоре, когда видимые вон тамо поля обнажатся и когда хребты оных раздираемы будут орудиями земледельцев, увидим ли мы птиц сих, следующих по стопам за пашущими земледельцами и из борозд подхватывающих червей, которые скрывались до того в недрах поверхности Земли, а тогда сохою припаханой вместе, с глыбами Земли наружу выворачиваемы будут. Почему знать, может быть, черви сии, служащие им наиприятнейшею пищею, произвели б множество вреда нашим хлебам и несравненно более б у нас похитили, нежели сколько сами грачи поедят у нас потом оных. О, таковых и подобных тому других неизвестных нам польз, может быть, производят они множество, и легко статься может, что мы не знали б, что говорить от удивления, если б все оные были нам известны.

Таковые и подобные сему размышления занимают несколько минут любителя натуры и производят ту пользу, что оне их птиц сих, толико презираемых всеми, смотреть уже иными глазами. Оне почитают их уже достойными своего внимания и сколь свидетелями и доказателями чудных и непостижимых распоряжений натуры и к ним власно как к разумеющим его Слова вещает. Расхаживайте себе с миром, летайте и живите у нас, гости давно не бывалые! Не буду досадовать я на ваш крик, надоедавший толь многим, и проклинать бытие ваше! Вы, верно, не по-пустому существуете на свете, но производите, может быть, более польз, нежели сколько я думаю. Питайтесь себе и размножайте род ваш и делайте то, к чему вас натура предназначила. Не хочу никак мешать вам в том, а лучше постараюсь и сам делать то, к чему меня натура и великий устроитель оной назначил, дабы мне пред вами было не постыдно.