Я люблю тебя, поэтому давай дружить - Кезалия Вердаль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапная мысль поразила Ю своей поэтичностью: если бы жасмин мог принять человеческий облик, он непременно выглядел бы как Дурианна — такой же хрупкий, утончённый и пленительно прекрасный.
Повсюду виднелись аккуратно расчерченные клумбы, умопомрачительные цветочные композиции и зеленые лабиринты идеально подстриженных изгородей. Дурианна с гордостью поведала Юре, что в парке насчитывается более трех тысяч видов растений со всего мира.
Прогуливаясь по тенистым аллеям, они с восхищением разглядывали экзотические породы деревьев. Юра впервые воочию увидел чайные кусты и кофейные деревья, а также огромные секвойи, которые высились над ними, будто гиганты из сказок. Может, с них и списали легенду о великане Халлассана.
В оранжерее с тропическими растениями Дурианна повела Юру в настоящие джунгли. Среди высоченных папоротников и буйно разросшихся лиан им встретились удивительные представители флоры — огромные раструбы раффлезии, внушительные стволы путешествующих пальм и даже хищные непентесы, чьи кувшинчики были начинены подозрительной жижей.
Забрели они в тенистую бамбуковую рощу, где гигантские стволы колыхались на ветру, похожие на высоченные свечи зеленого воска. Юра с хрустом прошелся по усыпанной опавшими стволами тропинке, наслаждаясь убаюкивающим шелестом.
— Ты не против, если последний день мы проведем менее активно? — спросила Дурианна, вышагивая рядом с другом.
— Какие предложения?
— Я хочу съездить в фольклорную деревню Сонгып и попросить научить меня готовить местные блюда. Ты можешь пока сходить на пляж или я закажу тебе экскурсию. Не хочу, чтобы ты скучал, пока я буду возиться на кухне.
Юра рассмеялся, качая головой.
— Нет-нет, где еда — там и я. Ты же знаешь, я не могу пропустить такое. — Он шутливо прищурился. — Я же говорю, кажется, ты подсыпаешь туда наркотики, чтобы люди на тебя подсели. Иначе как объяснить, что я готов часами наблюдать за твоей готовкой?
Дури игриво толкнула его плечом.
— Ах, так вот в чем дело! А я-то думала, это неотразимое обаяние женщин семьи Пак.
— Ну, возможно, и оно тоже, — мягко ответил Юра, и в его взгляде промелькнуло что-то большее, чем просто дружеская теплота.
Дури на мгновение замолчала, словно пытаясь прочитать что-то в его глазах. Затем, словно очнувшись, она весело продолжила:
— Тогда решено! Готовься, тебе придется много дегустировать.
— Ой, Дури, я обычно таким не занимаюсь, — Ю изобразил капризного ханжу. — Вот только ради тебя.
Глава 18. 11 лет назад. Остров Чеджу. День 5
— Оппа, ты уверен, что не хочешь нормально позавтракать? — уточнила Дури, наблюдая как Юра что-то быстро печатает на лаптопе.
На завтрак он взял только латте, а заодно решил немного разгрести почту. Его нет в офисе меньше недели, а клиенты уже начали жаловаться на некачественную поддержку заменяющего специалиста. Ю был немного недоволен, потому что оставил очень подробную инструкцию своему коллеге, а тот уже успел изрядно накосячить.
Шатен отправил с десяток электронных писем и с громким стуком захлопнул крышку компьютера.
Он в отпуске.
Он должен быть здесь и сейчас с Дурианной.
— Все в порядке. Мне же предстоит много дегустировать сегодня, — шутливо подмигнул молодой человек и сделал глоток уже почти остывшего кофе.
— Нам ехать до деревни целый час, а потом только начнем готовку. Это займет еще пару часов. Я не хочу, чтобы ты упал потом в голодный обморок.
— Дури, поверь, все нормально, — заверил подругу оппа и даже пропел строчку из песни Газманова: — Я сегодня не такой как вчера. Я голодный, но весёлый и злой.
— Ха-ха, оппа, а помнишь, как ты на нашей первой встрече пел Felicita и нас чуть не выгнали за это?
— Было дело. Я знаешь ли, тот еще «певун». Кстати, а ты любишь петь? Я столько лет тебя знаю, но ни разу не слышал, как ты поешь!
— Нет, оппа, я не «певунья», — покачала головой Дури.
— Не может быть! Я уверен, ты отлично поешь. Готов поспорить, тебе миллионы раз говорили, что у тебя очень красивый голос.
— Не миллион, конечно, но да, говорили, — скромно кивнула кореянка. — Когда я работала в ресторане и принимала заказы по телефону, меня даже на свидания приглашали из-за голоса. А однажды на меня даже пожаловались.
— Кто это еще посмел?
— Я же пробовала озвучивать дорамы. Всякие ромкомы особенно хорошо получались.
— Ну конечно, там же всякие эти нежные барышни со своими «Оппаааа… Я что сегодня будем куцать? Ой, мичосё[1]… Айгу[2]… Обними меня, поцелуй меня, опути меня…» — писклявым голосом произнёс Юра, изображая кокетливую красавицу.
— Оппа! То есть я так говорю, оказывается! — Дури демонстративно сложила на груди руки. — Я с тобой больше не дрюзю! Не разговаривай со мной больсе!
— Все-все, Дури, дрюзи со мной, а то я ж голодный, но весёлый и злой. Так почему жаловались-то?
— Сказали, что у меня слишком женственный голос.
— Ой, оттокэ[3]! Где ж такое видано-то, чтобы у красивой девушки был женственный голос! Ну прямо неслыханная жесть! — продолжил придуриваться Юра.
— Вот именно! У меня отобрали роль некоторых главных героинь, потому что, мол, из моих уст они звучат как благородные девицы, а не пиратки и мастера боевых искусств.
Шатен убрал лаптоп в сумку и взглянул на часы:
— Ладно, готова выдвигаться?
— В последний раз спрашиваю — ты точно не хочешь ничего поесть? — снова уточнила кореянка.
В ее голосе прозвучали нотки безумной бабули, которая собиралась обойти зону буфета, чтобы собрать оставшиеся булочки и распихать их по карманам.
— Дури, хватит уже меня опекать, — Ю одним залпом допил латте и со стуком поставил чашку на стол. — В Италии я часто так завтракаю. Кстати, ты знаешь, что итальянцы обычно едят с утра?
— Пасту аль денте, пиццу "Маргарита" и салат "Цезарь", а на десерт тирамису с эспрессо? — совершенно серьезно выдала Дури, потом не выдержала и засмеялась.
— Пойдем уже, а по дороге расскажу тебе про итальянский завтрак.
Сегодня они снова арендовали скутер, и Юра с нетерпением занял место водителя, предвкушая продемонстрировать недавно освоенные навыки вождения. Когда Дури села позади него, Юра почувствовал, как ее руки нежно обвили его талию. Ее прикосновение было таким теплым и уютным, что по телу пробежала приятная дрожь.
Чтобы расслышать друг друга сквозь шум ветра, Дури пришлось придвинуться ближе и положить подбородок ему на плечо. Юра ощущал ее дыхание на своей шее, и это создавало удивительное чувство важности. Он даже возомнил себя рыцарем, который нес ответственность за нее и обязан
