Калейдоскоп - Юрий Евгеньевич Смирнов

снять опостылевшую повязку проводник отвечал категорическим отказом, чувствуя, что, стоит ему вернуть клиенту зрение, как тот мгновенно увидит призрака и сойдет с дорожки. Через сотню шагов та вовсе исчезла, теперь впереди виднелись только небольшие проплешины нормальной травы, на которые едва можно было поставить одну ногу. Волкогонов остановился в нерешительности, размышляя, как поступить дальше. Он обрисовал ситуацию Кострову, и тот вновь попросил его избавиться от повязки, но проводник оставался непреклонен.

– Ты пойми, Василий Иванович, – в десятый раз объяснял он, – не могу я сейчас тебе глаза открыть, чувствую, что не могу!

– Да что ты дурака валяешь! – злился Костров, уже ощупывая повязку пальцами. – Мы же не в игры играем! Хватит ерундой страдать! Как я смогу идти след в след, если не вижу, куда ты наступаешь?!

– Забирайся мне на спину, – неожиданно решился Волкогонов, прикидывая расстояние между проплешинами и то, сможет ли он перепрыгивать с места на место с такой ношей на плечах.

– Ты никак спятил? – Если бы глаза Кострова не были завязаны, то проводник точно бы увидел, как брови машиниста поползли вверх от удивления.

– Давай без лишней демагогии, – взмолился Волкогонов, помогая товарищу взобраться на закорки, и обхватил руками его толстые ляжки. – Отъелся ты, бродяга, на должности машиниста.

– Ну извиняй. Я не знал, что у вас тут спортивное ориентирование, – попытался отшутиться Костров и обхватил шею товарища руками.

Волкогонов сосредоточился и шагнул вперед, встав точно в проплешину, потоптался на месте и сделал еще один шаг. Вскоре безопасные участки стали располагаться все дальше и дальше друг от друга, и проводнику стало все сложнее доставать до них за один шаг. Радовало только одно – безопасные участки становились все крупнее и имели сходство с лужами на черном мокром асфальте. Костров крепко вцепился в проводника, чувствуя, как напряжено все его тело и как он сосредоточен на поиске безопасного пути.

– Ну что там? – не удержался он от вопроса.

– Ты бы не отвлекал. – Волкогонов тяжело дышал, надеясь добраться до более широкой проплешины, ссадить Кострова на землю и немного передохнуть. – Сейчас будем прыгать.

Он оттолкнулся и перепрыгнул на следующий участок, потерял при приземлении равновесие и едва не завалился назад, чудом устояв на ногах. У Кострова во время прыжка все внутри замерло, словно он поднялся на качелях на недосягаемую высоту.

– Слезай, – скомандовал Волкогонов, – мне надо передохнуть.

Костров в остервенении сорвал с лица повязку и отбросил ее в сторону, не желая больше передвигаться на спине друга, который кузнечиком скачет с такой тяжелой ношей. Проводник хотел остановить его, но не успел даже поднять руку, заметив, как повязка приземлилась на черную траву и в одно мгновение истлела. Это не укрылось и от внимания машиниста. Он выпучил глаза, осознав всю серьезность ситуации, и вздрогнул.

– Зря ты! – Волкогонов кивнул на то место, где исчезла повязка. – Не надо было…

Он тяжело дышал и никак не мог восстановить дыхание.

– Прыгать будем вместе, – решительно произнес Костров, выискивая впереди новый островок безопасности.

Волкогонов хмыкнул, думая, что клиент порой тоже бывает прав: он и впрямь не сможет бесконечно долго прыгать с тучным мужчиной за спиной.

– План такой. – Проводник наконец позволил себе разогнуть спину и развести плечи. – Прыгаем друг за другом. Я первым, ты за мной. Если начну падать – не смей помогать, пропадем оба. Как только я оказываюсь на безопасном пятачке, прыгай следом, я тебя поддержу.

– Годится, – проворчал старик, примериваясь к прыжку, и, не дожидаясь команды Волкогонова, прыгнул первым, оказавшись в нужном месте. – Рановато ты меня со счетов списываешь.

– Дурак, – выдохнул Николай. – Знал бы ты, сколько таких самоуверенных балбесов на Территории пропало, не стал бы геройствовать.

– А ты думаешь, я не знаю? – парировал Костров. – Десятки раз полупустой состав в обратном направлении гнал.

– Тогда тем более – чего дурака валяешь?

Проводник отступил на шаг и тоже прыгнул, очутившись рядом с нерадивым клиентом. На крохотном пятачке оказалось слишком мало места для двоих, и Волкогонов сразу прыгнул в следующее пятно, ожидая, когда машинист последует за ним. Как назло, с неба стал накрапывать мерзкий дождик, трава под ногами начала скользить.

– Осторожней! – Проводник удержал Кострова за рукав, когда тот чуть не шлепнулся на пятую точку – нога предательски поехала в сторону.

– Долго нам еще прыгать по этим проплешинам? – Машинист не был привычен к такого рода мероприятиям, последний раз сдавая прыжки в длину в школьные годы.

– Вон там, кажется, черноты совсем нет, – показал Волкогонов рукой в сторону ковра белого цвета.

Через несколько прыжков они достигли безопасного места: здесь трава казалась совершенно обыкновенной, хотя всего в паре шагов чернела неестественно темными оттенками, будто измазанная мазутом. Гигантские стволы борщевика остались позади, и теперь перед путниками расстилалось широкое поле, скатывающееся к лесу. Поле пересекала грунтовая дорога, которую Волкогонов выбрал для ориентира и готов был продолжить маршрут, передвигаясь по ней. Правда, сперва следовало немного передохнуть и перекусить.

День клонился к вечеру. Костров еле передвигал ноги, поэтому решено было остановиться у края леса, поближе к дороге. Машинист, пыхтя как паровоз, шлепнулся на голую землю и стянул с головы шапочку, вытирая тыльной стороной ладони выступивший пот.

– Хоть убей меня – дальше не пойду.

– Умотал тебя бег с препятствиями? – пошутил Волкогонов, присаживаясь рядом на обочину и вытягивая уставшие ноги.

– Годы уже не те, Николаша! – хохотнул Костров, шмыгнул носом и разгладил рыжие усы.

– Ночь проведем здесь, – решил проводник. – На сегодня приключений довольно.

Глава одиннадцатая

Шаман

Бесконечный темный еловый лес тянулся до самого горизонта. Сложно было даже предположить, что Петру буквально вчера удалось побывать на берегу настоящего моря, которое неведомым образом материализовалось на Территории. Впрочем, в предыдущем походе по «Вятке» он успел увидеть много такого, что совсем не укладывалось в голове и, сложно в это поверить, смог даже немного привыкнуть к метаморфозам, неожиданно оказываясь в совершенно необъяснимом месте.

Тело погребенного хулигана давно осталось позади. Дождь дважды начинал осыпать землю холодными каплями, однако вскоре прекращался. Из-за черных облаков однажды даже показалось солнце, но почти мгновенно снова спряталось за тучей.

Земля под ногами то начинала чавкать, и комья грязи налипали на ботинки и мешали передвигаться, то впереди расстилалась травянистая почва, не такая топкая и вполне проходимая. Ели сменялись березняком, но через пару километров белоснежные «невесты» снова перемежались елками. Так или иначе, практически постоянно густые кроны скрывали и без того пасмурный небосклон. Несмотря на то что путника уже давно никто не беспокоил, его не покидало