Княжна (СИ) - Кристина Дубравина

1991. Глава 7

Комментарий к 1991. Глава 7.

❗ ATTENTION❗

В этой главе присутствуют описания действий, совершенные под влиянием ревности, проявление которой некоторым людям может показаться нездоровой и бесконтрольной.

Перед прочтением главы я попрошу обратить ваше внимание на то, что ревность — не всегда хорошо. Своим фанфиком я ни коем образом ревность нездоровую не одобряю, не оправдываю и не романтизирую подобное проявление симпатии. Если человек переходит ваши личные границы, лезет в жизнь, в вещи, которые его касаться не должны, и объясняет свои поступки ревностью, если вам неприятно такое проявление чувств, то, пожалуйста, подумайте, нужен ли рядом человек, который не хочет вас ни с кем делить — в самом плохом смысле этого выражения.

Если тема ревности для вас считается болезненной, то, пожалуйста, читайте главу с осторожностью.

Спасибо за внимание к этой сночке. Приятного прочтения!

Пчёлкин поверить не мог, что действительно этим занимался. Что на полном серьёзе стоял и курил возле подъезда Ани в ожидании, когда с квартиры Князевой спустится этот раздражающий одним существованием латыш. Витя затянулся, стоя прямо под солнечными лучами, что из теплых с каждым днём становились именно по-летнему жаркими, выдохнул дым, ощущая жар не только во рту, но и по всему телу, где-то внутри, под кожей.

Мать твою. Он подобные стрелки устраивал, наверно, последний раз в восемьдесят восьмом году. Когда отбил у псевдо-авторитета с Царицыно девчонку, от которой в памяти у Вити остались только губы, которые очередная избранница красила вырвиглазно-розовым цветом, но через три дня велел девице гулять, найдя ей на замену новую пассию.

А теперь он стоял у стен пятого дома по Скаковой улице сторожевым псом и поджидал латыша, который, по сути, ни в какие конкуренты Пчёле не шел.

Стоял и ощущал себя Цербером.

В подъезде раздались шаги. Витя приказал себе не дёргаться — не исключено, что какой-нибудь ребенок спускался во двор поиграть с друзьями, закончившими пятый-шестой класс. Он только крепче табаку вздохнул, чуть щурясь на солнце, а, когда глаза открыл, увидел перед собой Космоса.

Холмогоров стоял неподалеку от Пчёлы с выражением лица, какое Витя тайком называл «рожей мамонта» — такая морда у Коса была, когда он ничего не понимал, но старательно делал вид, что был в теме. Обычно Пчёлу веселили обстоятельства, при которых Холмогоров становился лицом похожим на доисторического предка слона.

Но в тот день странный холод, с шипением сталкивающийся с горячей кровью, остужая ту на десятки градусов разом, сковал нутро цепями.

Витя даже не подмигнул Косу. Холмогоров, в свою очередь, изломанным голосом, к которому Пчёла уже в шестнадцать лет привык, спросил:

— Ты чего, Витя, мутишь?

— Ничего противозаконного, — пожал плечами мужчина совершенно спокойно. Даже равнодушно. Он затянулся, Косу предложил огонёк. Холмогоров, на удивление, отказался, при этом смерив друга сомнительным взглядом.

— У тебя же сигареты кончились?

— Допустим, я уже купил, — снова передёрнул плечами Пчёла и посмотрел на Космоса так, словно имел железное алиби. Тот нахмурился пуще прежнего. Руки на груди скрестил, наверх посмотрел, в окно Анькиной спальни, будто думал за рамой заметить силуэт Князевой.

Кос дёрнул щекой в раздражении на мысли свои, какие сам толком не осознал, и только потом сказал голосом почти что незнакомым Вите:

— Ты же понимаешь, что не ту пассию себе для развлечений выбрал.

Ни то вопрос, ни то утверждение, какое Пчёле было бесполезно оспаривать. Бригадир затянулся и не стал даже прерывать Холмогорова; причина таких убеждений Космоса лежала на поверхности и зависела полностью от репутации Пчёлкина, какую он сам себе долгие годы старательно сколачивал.

Но отчего-то слова Коса не задели. Равно как и не трогал совет человека, который думал высказать не особо кому нужное мнение.

В тот миг Вите тоже отчего-то было всё равно. Только Космос молчание принял за зеленый сигнал светофора. Продолжил и без того ясную мысль тремя фразами:

— За Аньку Белый вступится. Ты ж не дурак. Понимаешь, что, если поиграться хочешь с ней, то Саня оч-чень здорово по щам тебе надаёт.

— А если не поиграться хочу? — спросил Пчёла вдруг.

На миг сам удивился, но не словам своим, а легкости, с какой их произнёс. А через миг ещё сильнее удивился, вдруг осознав, что не возникло чувства стыда за внезапную откровенность. Только какое-то… смирение, что ли, осталось? Спокойствие ли?..

Лицо Коса стало совсем идентичным морде мамонта, только шерсти на загривке не хватало. Холмогоров снова посмотрел наверх, — именно в этот момент Анька должна была, по закону жанра, появиться и услышать всё — а потом спросил, шепотом крича:

— Ты запал на неё, что ли?

— А если и так?

— «А если, а если», — передразнил его, чуть ли не плюясь в раздражении, Космос. Он взглянул на Витю так внимательно, как мозгоправы на пациентов в смирительных рубашках не смотрят, и едва сдержался, чтобы кулаками стену не поправить.

— Не знаю, Пчёл. Рискуешь сильно, — Витя подметил про себя, что он мнения Коса, вроде как, насчёт него и Князевой не спрашивал, и усмехнулся, стряхивая на ступеньки худого подъезда пепел. — Понимаешь ведь, что за любой прокол тебя Белый пропесочит страшно.

— Кос, тачку оставишь?

Холмогоров помолчал, заметив, что Пчёла никак на слова о Белове не отреагировал. Словно плевать ему было. Он взвесил в голове мысли, пытаясь понять, какие плюсы и минусы выйдут из затеи Вити, но по итогу на выдохе достал из кармана ключи от машины, полная копия которой была только у Майкла Джексона.

Бросил их Пчёле. Витя же поймал связку одной рукой, прижал к сердцу и кивнул педантично. Прямо как паж на постановке в театральном кружке.

— Спасибо, брат.

— Сочтёмся, — кинул Космос, потопал ногами, представляя заранее, сколько придётся идти до ближайшей станции его ветки.

Он снова посмотрел на Витю, словно думал, что заметит на его лице хотя бы блеклую тень сомнения, но друг от их разговора не смутился толком. Для Пчёлкина, конечно, неудивительна самоуверенность по отношению к дамочкам, только вот…

Холмогоров дёрнул щекой. Сами разберутся. Пчёла, в конце концов, давно не ребёнок. Да и Анька, хоть и младше на год, явно не без головы на плечах.

Кос напоследок прищурился:

— После твоих «покатушек», надеюсь, машина в порядке будет?

— На мойку завезу, — пообещал Витя. Космос, осознавая какой-то своей частью, что совершал, хоть и не самую большую, но ошибку, кивнул. Развернулся. Пешком направился вдоль подъезда, а потом за аркой скрылся, двигая к серой ветке метро.

Пчёла докурил. Покрутил на пальце ключи и