Долина кукол - Сьюзанн Жаклин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне просто захотелось пожелать тебе спокойной ночи, вот я и решила позвонить, – весело продолжала разговор Хелен. – Я уже разделась, простирнула чулки и трусики, намазалась кремом, закрутила волосы и теперь лежу в постельке.
Энн, стоявшая в неотапливаемом коридоре, невольно вздрогнула от холода, представив себе, как Хелен сейчас нежится в своей шикарной, шириной почти в восемь футов кровати. Но любопытство взяло над ней верх, и, не обращая внимания на Нили, стоявшую рядом и жадно прислушивающуюся к разговору, она переспросила:
– Хелен, я не ослышалась? Вы сказали, что сами постирали свои чулки и трусики?
– С ума можно сойти! Ты что, смеешься?! – прошипела у ее плеча Нили.
– Ты не ослышалась, я всегда так делаю, честное слово, – ответила Хелен. – Моя мамуся меня к этому приучила, и теперь, хотя у меня есть служанка, я каждый раз, прежде чем лечь в постель, все стираю сама. Наверное, во мне сказывается мое ирландское происхождение, ведь я – О’Лири.
– Это ваша настоящая фамилия? – спросила Энн.
Нили не выдержала:
– Я сейчас вернусь. Наброшу что-нибудь, если уж мы собрались потрепаться. Здесь собачий холод. – Сказав это, она убежала к себе.
– Нет, настоящая моя фамилия – Лафлин, – ответила Хелен. – Она шотландская, ведь в моем роду были шотландцы, французы и ирландцы. Но я поменяла Лафлин на Лоусон, решив, что в огнях рекламы она будет выглядеть посимпатичнее.
– Вы, значит, всегда были уверены, что ваше имя рано или поздно появится в огнях афиш театров и варьете?
– Всегда, не сомневайся! В десять лет я уже пела на благотворительных концертах Актерской лиги, а в шестнадцать начала брать уроки вокала. А еще через два года стала ходить на прослушивания и попала в одно из бродвейских шоу. Роль я там играла крошечную и исполняла одну песенку, но критики оценили мое исполнение очень высоко. Все были удивлены, кроме, конечно же, меня самой. Если бы я не знала, что певица я потрясающая, зачем бы я пошла на прослушивание?
– Значит, у вас c самого начала все пошло гладко, без трудностей, и вам никогда не приходилось искать себе работу?
– У нее сразу все получилось, – подсказала вернувшаяся Нили, уже одетая в теплый халат и жевавшая сушеный инжир. – Именно поэтому она так злобно относится к таким, как я, – она понятия не имеет, чего стоит пробиться наверх, бороться за каждую роль.
– Нет, мне все досталось довольно просто, – продолжала рассказывать Хелен. – Но должна признать, что далеко не всем это удается, хотя если у тебя есть талант, то все равно успех придет. Дело только в таланте. К кому-то, правда, слава приходит не сразу, а со временем, но никто еще, имея настоящие способности, в толпе жаждущих не затерялся. Терпеть не могу все эти дерьмовые разговоры о невезении, которые слышишь повсюду, о гениях, не имевших возможности пробиться. Черт меня возьми, масса девчонок умеет хорошо петь. Я слышала многих солисток самых разных групп, зарабатывающих по семьдесят пять долларов, которые поют намного лучше меня, но в них чего-то не хватает. У них нет изюминки, искры Божьей, вот что!
Энн переступала ногами, дрожа от холода. Пальто ее осталось в комнате Нили, поэтому ей пришлось сказать в трубку:
– Хелен, мне нужно идти ложиться. Здесь отключено отопление, и я совсем окоченела.
– Иди ложись, я тебя подожду.
– Но я не могу… я хочу сказать, что телефон…
– Что, шнур слишком короткий?
– Телефон у меня не в квартире, а на лестнице, в холле.
– Ты шутишь?!
– Нет, он действительно в холле. Я живу в меблированных комнатах, и своего телефона у меня нет.
– Не может быть, ты, конечно же, меня разыгрываешь! На пальце у тебя колечко за пятьдесят тысяч долларов, а телефон в коридоре? Так в каком же это доме, черт меня побери, ты живешь?
– На Пятьдесят второй Западной улице – рядом c кафе «У Леона и Эдди».
– Это же мерзейший район! – Хелен взвизгнула от возмущения, но тут же ее голос снова стал спокойным. – Но я думаю, что можно и перетерпеть, ты ведь вот-вот выйдешь замуж. Одного я понять не могу: как ты можешь жить без своего личного телефона?!
– А мне он не очень нужен.
– Ну, тебе виднее, дорогуша!
В трубку Энн услышала, как Хелен громко зевнула, зашелестела газетами, а потом снова заговорила сонным голосом:
– Ага, вот тут, вижу, обо мне есть две статейки. Ну ладно, ангелочек, иди спать. Завтра после работы заезжай ко мне на репетицию.
– Но я освобождаюсь довольно поздно, а потом сразу бегу домой переодеться к приходу Аллена.
– Да, переодеться тебе явно не мешает. Да поприличнее, надо сказать. Ты действительно смотришься хоть куда, но этот твой твидовый костюм никуда не годится, его нужно выкинуть вон. Помни, самое важное в жизни – это заполучить мужика, который тебя любит. Ради него тебе надо одеваться получше. Я позвоню тебе завтра на работу.
Раздался щелчок брошенной трубки.
Вернувшись в комнату Нили, Энн взяла свои пальто и сумку и направилась к двери. Нили, идя следом за ней, сказала:
– Ничего не понимаю, Энн. – Она, недоумевая, качала головой. – Просто в голове не укладывается. Ни за что бы не поверила, если бы не слышала ваш разговор собственными ушами. – Недоверчивое выражение снова появилось на ее лице. – Но все равно говорю тебе: у нее должна быть какая-то своя причина так к тебе подъезжать.
– Ты ошибаешься, ничего подобного нет. Сегодня она здорово провела время… ведь ей действительно очень одиноко одной. И Джино ей понравился.
– Так вот в чем дело! – завопила, все сразу поняв, Нили. – Ты ей нужна, чтобы заполучить Джино, и больше ничего!
– Неправда! С самого начала, еще до того, как я устроила ей эту встречу, она отнеслась ко мне очень тепло и по-дружески. Даже пригласила к себе домой…
Нили озадаченно хмыкнула:
– А может, наша старая кобыла c возрастом начинает дурить?
– Нили, перестань, как тебе не стыдно?!
– А что, и такое бывало. Пойми, некоторым из этих известнейших звезд, особенно телкам вроде Хелен, обожающим секс, так осточертевают мужики, ни в грош их не ставящие, что они ради кайфа переходят на женщин. Помню, c нами в одном клубе выступала одна престарелая и давно поблекшая кинозвезда, так она…
– Неправда, Нили, в этом смысле Хелен совершенно нормальна!
– Ну ладно! – зевнула Нили. – Что, мне драться c тобой, что ли, из-за нее? Всем известно, что она помешана на мужиках и готова переспать c кем угодно, лишь бы он был в штанах. Она всегда этим славилась и мужа своего первого из-за этого потеряла. Он однажды вернулся домой и застал ее в койке c каким-то гангстером, c которым она встречалась еще в юности.
– Нили, повторяю тебе, что все это сплошная ложь. Она очень любила своего первого мужа.
– Энн, не забывай, что я целыми днями сижу и треплюсь c другими актрисулями. И все прекрасно знают, что Хелен когда-то работала певичкой в бистро, принадлежавшем Тони Лагетта, и она была от него без ума. Но он был итальянцем и католиком, имел жену и семерых детишек. Конечно, он ее трахал, но не более того. Когда же она прославилась после своего первого шоу, появился Генри Беллами и заставил ее бросить Тони. Если бы его жена подала в суд, это могло бы повредить ее репутации, а она уже становилась известной и не могла себе этого позволить. Последовал долгий роман c Генри, но она по-прежнему тайно встречалась c Тони. Все кругом прекрасно всё знали, один лишь Генри ни о чем не подозревал. Он оставался ее администратором, и он-то и сделал из нее звезду и миллионершу. Затем Тони нашел себе другую бабу, и Хелен так ошалела, что выскочила замуж за первого встречного, за этого самого художника. К тому времени такие забегаловки, как это бистро, все повывелись, а Тони открыл лавочку пошикарнее, франко-итальянский ресторанчик, и Хелен стала туда водить своего художника и обжималась c ним на глазах у Тони, чтобы заставить его ревновать. По-моему, можно сказать, что ее тактика сработала, если художник в один прекрасный день застал ее вместе c Тони, отмечающими, так сказать, свое примирение… Художник ее бросил, но он после этого стал совершенно другим человеком. Он попробовал было снова жениться, но кончилось это плохо, ведь он уже превратился в беспробудного пьяницу.
