Русалка - Марина Кистяева

Поклонившись, Петр легко сбежал со ступенек и, более не оборачиваясь, с легкостью, свойственной молодости, вскочил в карету.

Вера долго смотрела вслед удаляющемуся экипажу, а потом наигранно громко вздохнула:

— Эх, мужчины!… Вот так всегда, только к ним привыкнешь, а они скок в карету и поминай, как звали!

Ирина улыбнулась шутливому упреку Веры. Она искренне ей нравилась, и Ирина была рада, что Вера остается с ней в поместье, ей будет не так одиноко в чужом доме.

— Я сейчас распоряжусь подать нам чай. Ужасно хочу кушать, — Вера немного смущенно улыбнулась. — Даже не верится, что ужин был всего час назад.

Девушки решили попить чай на веранде. Погода стояла прохладная, и они захватили с собой теплые шали.

После того, как слуги принесли самовар с выпечкой, а молодые хозяйки удобно расположились в креслах, Вера спросила:

— Ирина, не сожалеете, что Петр вас так быстро покинул? Вы могли бы поехать с ним.

— Нет, — честно призналась девушка, — я хотела остаться в деревне.

Тень сожаления промелькнула на лице Веры. Ей безумно хотелось обо всем расспросить Ирину, но она не ась. Николай дал ей строгий наказ ни во что не вмешиваться. Молодые супруги сами во всем разберутся.

— Ой, а если бы не моё капризное самочувствие, я с таким удовольствием отправилась бы в Петербург! Не хочу с мужем расставаться даже на день! Я всю жизнь прожила в деревне, и теперь мне хочется побольше времени проводить в больших городах. Я так мечтаю о путешествиях! Ирина, вы мне обещали рассказать про Париж! А где вы ещё были?

Так, за разговорами вечер прошел быстро. Ирина несколько раз бросала короткие взгляды на талию Веры, выискивая признаки беременности, но талия золовки оставалась стройной. Чай давно остыл, и уже стемнело, когда Ирина нерешительно спросила:

— Петр обмолвился, что вы остались в поместье по причине….

Ирине стало неловко, и она не договорила. Вера, заметив смущение девушки, негромко рассмеялась.

— Что же вы не договариваете, Ирина? В моем положении нет ничего противоестественного. Как бы сказали наши многоуважаемые матроны, я тяжела! — она снова засмеялась, и на этот раз смех у будущей мамы был счастливым. — И меня это безумно радует! Я так мечтаю подарить Николаю здорового крепкого малыша, что у меня от одной мысли об этом заходит сердце! Разве есть большее счастье, чем рождение ребенка?

Ирина почувствовала, как нечто похожее на панику начинает распространяться у неё в груди, быстро проговорила:

— Наверное, нет!

— Конечно, нет! Вы сами скоро поймете те чувства, что испытываю я! — на веранде было сравнительно темно, и Вера не могла видеть, как от ужаса распахнулись глаза Ирины. — Ой, мне не терпится дождаться того момента, когда малыш начнет расти во мне, и мой животик будет округляться на глазах. Ради Бога, Ирина, извините меня, я порой бываю такой не сдержанной и говорю то, что думаю, забывая о приличиях.

— Ничего страшного, мне очень нравится ваша искренность, — кое-как смогла выдавить из себя Ирина.

Чему радуется Вера? Да она просто не представляет через что ей предстоит пройти! Она не знает, что роды могут убить её!

— А вы…, - Ирина ещё сомневалась, стоит ли продолжать начатый разговор, но, повинуясь нарастающим чувствам, быстро продолжила: — Вера, а вы не боитесь?

Казалось, Вера была искренне удивлена её вопросом.

— Помилуйте, а чего я должна бояться?

— Родов….

Меньше всего Ирина ожидала, что Вера откинет голову назад и снова от души рассмеется.

— А чего их бояться-то?

— Но ведь роды это такое испытание для любой женщины….

— Роды — это естественный процесс для женщины, как и сама беременность! А рождение ребенка — огромное счастье для каждой женщины!

— Но это связано с такими….

Ирина снова не договорила, не зная, как потактичнее сформулировать свою мысль. Вера поняла её и подалась немного вперед, стараясь быть поближе к собеседнице.

— Вы, наверное, хотели сказать, что дитя рождается в муках своей матери?

— Да….

— А вы когда-нибудь замечали, как на свет Божий появляется цветок? Как он мучительно пробивается сквозь затвердевшую землю? Как ждет дождя? Как старательно тянется стеблем в небо? Ничто на земле не появляется и не рождается просто так, а тем более дитя, Ирина. Свою беременность я воспринимаю, как величайшее благословение небес и с нетерпением жду того часа, когда смогу взять на руки сына или дочку. А вы разве этого не хотите?

Слова Веры ранили Ирину в самое сердце. Она не хотела продолжать разговор, он бередил душу и поднимал в памяти ночь, которую она предпочла бы забыть.

— Да…. Наверное, да…, - солгала она. Так для неё было лучше.

На следующий день, после полудня, горничная Наталья доложила Ирине, что прибыл граф Палагин. Ирина искренне обрадовалась визиту батюшке и поспешила на встречу. Она надеялась, что отец приехал с девочками.

Но как только Ирина вошла в гостиную, то сразу натолкнулась на сердитое лицо Василия Дмитриевича. Тот стоял, гневно скрестив руки на груди, и смотрел на дверь, ожидая, когда появится негодная дочь.

— Папенька, добрый день!

— Ирина!!!

Казалось, граф не может говорить! Его обуревали столь сильные эмоции, что он с трудом с ними справлялся!

Ирина, ничего не замечая, оглядела комнату и испытала сильное разочарование, когда поняла, что Зоя с Сашей остались в Отраде, а батюшка приехал один.

— Я не ожидала тебя сегодня увидеть, папа. Вы бы предупредили о визите, и я распорядилась приготовить на обед ваши любимые отбивные.

— Я не собираюсь оставаться на обед! — гневно воскликнул Василий Дмитриевич. — Долго в этом доме я не задержусь! Мне нечего делать в доме дочери, которая опозорила меня!

— Что ты такое говоришь? — Ирина в первое мгновение не могла поверить, что отец разговаривает с ней подобным тоном.

— Что есть, то и говорю! Что ты себе позволяешь, негодная девчонка? Совсем от рук отбилась? Это просто немыслимо! Такой позор! Я не успел скрыть один твой грех, как мне тотчас сообщают о другом! Ты совсем не думаешь о семье, о сестрах, ведешь себя, как эгоистка! Какой позор! Нет, я этого не перенесу! Нет, чтобы спокойно заниматься книгой, я должен выслушивать о непотребном поведении старшей дочери! Разве это мыслимо?

Ирина ничего не понимала. Она растерянно стояла, опустив руки.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, батюшка….

— Где твой муж? — требовательно спросил Василий Дмитриевич.

— Отбыл вчера в Петербург.

— Вот именно! Вот именно! — эмоции, переполнявшие графа, взяли вверх и он потряс рукой в воздухе. — Муж отбыл в Петербург, а почему ты осталась здесь?