Джинн из прошлого - Василий Головачев

– У меня складывается ощущение, что хроноинвертор… точнее, фрегат сейчас прячется где-то на спутниках больших планет. Там легко можно найти неизведанные пещеры и пропасти.

– Конкретно? Может, Меркурий? Под поверхностью Меркурия много пустот плюс ходы Червей.

– Я посоветовал бы промониторить Титан, Энцелад, Европу, Рею.

– Спутники Юпитера и Сатурна. Ясно. Плутон?

– Нет.

– Категорично. Почему?

Антон постарался выдержать прямое попадание испытующего взгляда.

– Интуиция.

Хоук посмотрел на Ромашина.

– Что ж, это аргумент. Мы займёмся прочёсыванием больших планет, вы займитесь спутниками. О результатах сообщать немедленно.

Начальник УВР и его телохранитель вышли из номера.

– Он мне не доверяет, – смущённо пробормотал Антон.

– Доверие нужно завоёвывать, – благожелательно сказал Артём. – Майкл исключительно опытный и мудрый человек, собаку съевший на расследовании множества преступлений в среде спецслужб. Кстати, он Лев по гороскопу.

– Мне кажется, он излишне категоричен.

– Иначе нельзя, каждое его слово должно быть таким веским, чтобы армия сотрудников исполняла его приказы мгновенно. Как утверждает поговорка: армия баранов под командованием льва лучше, чем армия львов под командованием барана.

Антон расслабился, наметил улыбку.

– Очень хочется надеяться, что я не баран.

– Я это вижу, – потрепал его по плечу Ромашин.

Они покинули номер, где совсем недавно жил «финский турист Аарво Стукканен», а затем и гостиницу.

– Итак, нам предстоит окунуться в прошлое? – задал индифферентный вопрос Ромашин, когда они прощались в метро.

– С очень большой вероятностью, – ответил Антон, раздумывающий, не упустил ли он чего-либо из виду при разговоре с Хоуком.

– Не думал, что придётся это прошлое ворошить. Хотя я иногда возвращаюсь туда, в основном в детство. У меня было исключительно счастливое детство.

– А я редко вспоминаю своё.

– Это неправильно.

– Почему?

– Древний писатель[14] говорил: «Волнения прошлого… Несчастен тот, кто недоступен этому изысканному чувству».

– Очевидно, это обо мне.

– Просто у тебя всё впереди, в том числе и воспоминания о прошлом. Боюсь, нас ждут иные волнения.

– Исход боевых гиперптеридских роботов в наше время.

– Хотелось бы остановить этот исход до того, как он начнётся. – Ромашин протянул руку. – Звони в любое время.

Антон проводил его взглядом, полным смутных опасений. Но спина Артёма Ромашина, уже останавливающего Хорста много лет назад, казалась такой твёрдой, прямой и незыблемо надёжной, что и самому Антону невольно захотелось расправить плечи.

Глава 8

Попаданцы

После очередного прыжка через пространство к неведомой эллиптической галактике Лилия почувствовала некоторое пресыщение звёздными пейзажами, о чём не преминула сообщить Игнату.

– Если мы не увидим экзоты, полетим домой. Я устала.

– Ну ещё чуть-чуть, – взмолился он. – Я и так изо всех сил стараюсь договориться с инком «червивого» метро, но он понимает нас с пятого на десятое. То отправляет куда надо, то совсем в другую сторону. Попробуем ещё разок?

– А если нас снова вынесет не туда?

– Вернёмся, – клятвенно пообещал он.

Девушка повернула голову, глядя на оранжево-красную стену огня перед носом модуля.

Это была звезда. Но звезда гигантская, превышающая размером не только Солнце, но и всю Солнечную систему! Её диаметр составлял сто двадцать миллиардов километров, что равнялось световой неделе, а светимость достигала десяти в шестидесятой степени эрг![15]

В какой галактике она располагалась, сказать было трудно, Игнат просил «червивый» компьютер перенести их подальше от Солнца, к экзоту под названием Великий Океан, однако метро хоть и отправило путешественников на край света, но не к Океану, а к этой звезде, доживающей свой век вдали от заселённых людьми областей Млечного Пути.

Безусловно, звезда была интересна, а её размеры потрясали. Но Лилия была права. Им хотелось побывать возле более необычных объектов, таких как Великая Пустота, Великая Стена или Великий Океан. А метро Угаага упорно переносило землян к артефактам с «обычной» физикой, законы которой не отличались от законов физики «земной».

В общей сложности количество прыжков достигло десяти.

Им удалось полюбоваться и квазаром, располагавшимся где-то «на задворках» родной Метавселенной, на расстоянии больше двенадцати миллиардов световых лет от Солнечной системы. Правда, размеры и яркость квазизвёздного источника, представлявшего собой гигантскую чёрную дыру в окружении падающих на неё потоков газа, не позволяли смотреть на него с близкого расстояния, – терминал «червивого» метро находился от него в паре световых лет, и то гигантские ощутимо плотные световые потоки выжигали вокруг всё живое!

Потом катер вынырнул над центром безумно красивой галактики, похожей на бабочку, чуть позже – над шаровым звёздным скоплением такой безупречной формы, что Игнат созерцал его очень долго, больше часа, пока Лилия не потянула его за рукав.

Он очнулся и пообещал сохранить витейр – они и сами снимали пейзажи на инкомы, и киб-пилот модуля вёл запись – и сделать на его базе эмо-композицию.

Встретилась им один раз и планета-шатун, не принадлежащая никакой звезде. Такие планеты возникали на заре рождения Вселенной и, как правило, представляли собой огромные, размером с Юпитер и больше, газовые гиганты с твёрдым ядром либо неплотные снежно-ледяные, покрытые коркой пыли комки, лишённые атмосфер. По расчётам земных учёных, таких планет в Галактике насчитывалось больше сотни миллиардов. А сколько их бороздило космос между галактиками, трудно было представить.

Озарённая только светом звёзд близкого рассеянного скопления поверхность планеты-шатуна представляла собой причудливый ажурный, кружевной, ледяной фестон, невероятно сложный и красивый. По сути, это был кластер фракталов, сложенный изо льда и снега, переплетение гигантских снежинок и кристаллов, которое издали можно было принять за искусственные сооружения. Однако в отличие от подобного «живого фрактала» Орилоуха, встреченного землянами в космосе и представлявшего дом для «живых математических формул», какими являлись орилоуны, планета-шатун была творением естественных процессов. Черви Угаага оставили здесь свой терминал только потому, по мысли Лилии, что не чужды были необычной эстетике подобных образований. Хотя представить их созерцающими космические красоты Игнат не мог.

И ещё один интереснейший космический объект удалось увидеть путешественникам.