Зеркальная месть - Сергей Бакшеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы убьете ее. — Неля испуганно таращится на меня.
— Обещаю тебе, Груздева не пострадает. Но если ты не выполнишь мои условия, то я сделаю что-то очень плохое вот с этим человечком.
О, Господи! Какой же мерзкой приходится быть, чтобы достичь цели в нашем безумном мире. Я показываю Неле фотографию ее сынишки Димы.
— Я… он…
— Ты согласна? — с нажимом спрашиваю я.
— Я сделаю, я позвоню, только не трогайте его!
— Я всегда держу слово. Итак, звони. И без соплей. Вежливо проинформируй работодателя о нештатной ситуации.
Неля левой рукой набирает номер. Я слышу ее объяснение и ответное недовольство Груздевой:
— Как это всё некстати. Я могла бы обойтись без тебя, но сегодня мне надо посетить банк.
Груздева раздумывает. Я шепчу Неле: «Скажи, что я охраняла жену президента».
Неля повторяет мои слова. Этот аргумент срабатывает. Еще бы! Престижным телохранителем можно похвастаться перед подружками. Мне назначают встречу в полдень у дома на Рублевке.
Неля отключает трубку и в напряжении смотрит на меня. Страх на время притупляет ей боль. Мне жалко девушку, но я не собираюсь менять облик. Я подношу электрошокер Нели к ее беспомощному личику.
— Он полностью заряжен? Проверим?.. Короче, детка, лечи свои пальчики и помни о сынишке. Пока я работаю с Груздевой, за тобой будут следить. Чуть что не так… Это будет твоя вина.
43
— Ты долго охраняла жену президента? — пристает с вопросами Юля Груздева, пока я веду «бентли».
— Вплоть до ее развода. Потом нашу группу сократили.
— О, да! Женщина не вино, и с годами теряет свою ценность, — наигранно смеется Груздева и вытягивает шею, чтобы не собирались морщины.
— Мужчина всегда может открыть новую бутылку.
— На счет новой бутылки, — наклоняется ко мне Груздева. — Это правда, что у президента с бывшей спортсменкой…
— Я давала подписку о неразглашении, — жестко пресекаю я скользкую тему.
Груздева понимающе кивает и изучает меня.
— Ты прошла специальную подготовку? Умеешь драться и стрелять. А приходилось…
— Приходилось. Со мною можете быть спокойной. В отличие от Нели, я имею право на ношение огнестрельного оружия.
— Это правильно. Я всегда говорю мужу, закон о свободной продаже оружия принимать нельзя, но иметь пистолет надо. Пусть он будет у избранных.
Мы подъезжаем к банку «Базис-Кредит». Заметив знакомый «бентли», охранники у входа открывают доступ на специальную парковку. Я уже знаю, что этот мало примечательный банк контролируется Эдуардом Девяткиным, которого взял в оборот Рысев. Юля Груздева подсказывает, чтобы я взяла из багажника пустую сумку «луи витон».
На входе в банк арка металлодетектора фиксирует мой «глок» и травматический пистолет Нели Ковтун. Приходится сдать оба ствола, что только поднимает мой престиж в глазах Груздевой. Для меня главное, что микрокамера на язычке молнии моей крутки исправно функционирует после легкого нажатия пальцами.
В сопровождении служащего мы спускаемся в сейфовое хранилище. Обычно каждая ячейка закрывается на два ключа: один хранится у клиента, второй в банке. Но в этом учреждении действуют другие правила. Груздева не предъявляет ни ключ, ни паспорт. Она достает смартфон и зачитывает двенадцать цифр из эсэмэски. Служащий вводит их в компьютер и спрашивает пароль. Юля прокручивает список к одной из старых эсэмэсок и шепчет: «Дырявый носок».
— Сто тридцать вторая ячейка, — сообщает клерк и вручает Груздевой сразу два ключа.
В хранилище с сейфовыми ячейками заходим только я и Груздева. Юля открывает ячейку 132 и кивает мне. Я вынимаю тяжелый ящик и ставлю его на стол. Микрокамера в язычке молнии фиксирует всё происходящее. Груздева откидывает крышку. Ее щечки портятся от самодовольной улыбки.
— На этой неделе мой грибочек неплохо потрудился.
Я перекладываю пачки пятитысячных купюр в «луи витон». По весу набирается килограммов пять. Мы покидаем хранилище, где на входе ждет очереди еще одна дама в сопровождении охранника. Груздева узнает ее, дамы холодно оценивают шубки друг друга и чмокаются в щечки.
— Твой тоже в деле? — снисходительно спрашивает Груздева.
— Ему обещают новую должность.
Груздева шепчет про жену президента и показывает на меня. Я вижу выпученные глаза и слышу приглушенный шепот.
— Да что ты!
Груздева довольна. Я тоже. Запись получилась что надо!
Мы покидаем банк, но Груздева не спешит уезжать. Покуривая в «бентли», она дожидается появления ее знакомой и оценивает объем сумки в руках охранника.
— Мой больше имеет, — злорадно радуется она.
Затем мы совершаем вояж по трем хорошо известным банкам. Груздева вносит деньги на счета и дает распоряжения о конвертации и переводах. Возвращаясь на Рублевку, я невзначай говорю, что на прежней работе с охраняемой персоной по банкам не приходилось ездить.
— Когда есть такая власть, деньги не нужны. А моему приходится вертеться, — вздыхает Груздева. — Как устает, бедный, как устает. Сегодня одну схему придумает, завтра надо уже другую. Нельзя оставаться на месте — задвинут или закроют. А что поделать, жизнь такая. Сегодня ты на коне, а завтра…
— В Лондоне, — добавляю я.
— Ну а куда еще? Там все свои. Только зарабатывают то здесь, а там тратят.
— А зачем рисковать, из одного банка в другие деньги перевозить? — наивно спрашиваю я.
— Чтобы такие, как ты без работы не остались! — огрызается Груздева, вспоминая, кто есть кто. — Поехали!
Глядя в зеркальце, она поправляет макияж и, когда мы въезжаем в Барвиху, приказывает:
— Останови у ресторана и жди здесь.
У меня два часа времени, чтобы спокойно осмыслить увиденное. Откаты крупным чиновникам не передают из рук в руки. Организованная структура обналичивает деньги и раскладывает их по арендованным ячейкам в официальном банке. Доступ к сейфовым ячейкам строго ограничен, засада оперативников исключена. Формально банк не вправе знать, что там хранится. Нужный клиент получает код доступа и может взять деньги когда угодно. Груздева, судя по всему, не полностью доверяет банку Девяткина, и распределяет деньги по более солидным финансовым учреждениям.
Полученной за день видеозаписи мне достаточно. Завтра к охране жены чиновника может приступить Неля Ковтун. Надеюсь, ее пальчики срастутся быстро.
44
Калюжного Егора Петровича найти было не просто. Бывшие чекисты личные данные в социальных сетях не размещают. Кирилл Коршунов знал район, где проживает отставной полковник Службы Безопасности. Знал он и страсть Калюжного к чтению исторической литературы и мемуаров. А где пенсионерам брать книги? Покупать — никакой пенсии не хватит, интернету Калюжный не доверял, да и глаза о дисплей сломаешь, вот и получалось, что единственным доступным местом для пожилого любителя чтения оставалась библиотека.
Коршунов определил городской район проживания Калюжного, нашел в нем единственную библиотеку, и третий день с утра до вечера листал в читальном зале подшивки газет. Для отвода глаз он делал выписки в блокнот, а на самом деле зорко следил за посетителями.
Десять лет назад полковники ФСБ Рысев и Калюжный претендовали на одну генеральскую должность. И надо же было так случиться, что перед важным совещанием полковника Калюжного прошиб жуткий понос. Егор Петрович в такой спешке выбегал из кабинета, что не успевал убирать в сейф совершенно секретные документы. И один из них пропал.
Кирилл Коршунов был в кабинете Рысева, когда тому позвонил дерганый Калюжный и спросил, не оставил ли он случайно папку во время совместного чаепития. Рысев выразил изумление, демонстративно перебрал бумаги на столе, а когда положил трубку, победно улыбнулся.
Кирилл припомнил Лесника, фланирующего по коридору, папку, которую тот украдкой сунул к себе в стол и краткий звонок Рысеву. Выманить Лесника с рабочего места не составило труда. Коршунов проверил содержимое его стола и успел сунуть в руки обреченному Калюжному секретные документы прямо на пороге начальственного кабинета. Егор Петрович понял всё без слов. В тот раз он выстоял в подковерной борьбе, но должность все равно досталась Рысеву. Через год Калюжного отправили на пенсию. Несмотря на неудачу, полковник дал четко понять, что уважает благородный поступок Коршунова и готов отплатить тем же.
На третий вечер бдения в библиотеке Кирилл заметил сутулую фигуру погрузневшего Калюжного. Некогда бодрый и подтянутый Егор Петрович постарел и не утруждал себя ежедневным бритьем. Служба мобилизует, а пенсия расслабляет.
Узнав Коршунова, глаза пенсионера засветились, а морщинки на лице приобрели добродушный вид.
— И долго ты здесь дежуришь? — хитро улыбнулся Калюжный, сев перед раскрытыми газетами за дальний стол читального зала.
