Зеркальная месть - Сергей Бакшеев

— Меня зовут Кирилл. Я бывший сотрудник ФСБ. Мое удостоверение липа.

— Интересный поворот, — выразил сдержанное удивление Лактионов и перевел взгляд на девушку.

— А я Татьяна. Я еще учусь на журналистку. Но обязательно ею стану.

— Фермер Игорь, — с чуть заметной усмешкой представился Лактионов. — И что же вас, бывшего и будущую, привело ко мне?

— Я тот, кто принимал участие в разгроме нелегального бизнеса банкира Тумиловича. А вы тот, кто от этого пострадал.

— Х-м, видимо я отстал от жизни. Раньше подобный расклад не считался поводом для знакомства.

Лактионов отошел, выдернул торчащую из сугроба широкую лопату и начал сгребать легкую пелерину снега с боковой дорожки, ведущей к длинным хозяйственным постройкам с небольшими окнами под крышей. Коршунов заметил вторую лопату и пристроился чистить снег рядом с Лактионовым.

— Почему вы ушли из строительного бизнеса? — спросил Коршунов.

— Издеваетесь? Сами приложили руку к моему разорению.

— Я имею в виду — почему деревня?

— Здесь воздух чище, и люди честнее. Если друг, то друг, если враг, то на роже написано — не подходи. А бизнес можно делать и в деревне.

— Не те масштабы.

— Что толку ворочать заемными миллиардами. Любой форс-мажор — и вылетел в трубу! Вечно пляшешь под чужую дудку. В голове каша из комбинаций — как всем угодить и самому на плаву остаться.

Лактионов с особым ожесточением отбросил снег, оперся о лопату и заглянул в глаза Коршунова.

— Когда я лишился денег, у меня был жуткий стресс. Умотал за границу, проклинал всех на чем свет стоит. А потом из глубины души пришло понимание. Наконец-то государство перекроет лазейки для вороватых чиновников. Не надо будет давать взятки, предоставлять откаты и при этом льстить и улыбаться, будто тебе это чертовски приятно. Да я бы с удовольствием платил любые налоги, чем решал вечные проблемы с левыми фирмами, фиктивными контрактами и обналичкой. Бизнесмен зависимое существо, мы вертимся в той системе, которую создали чиновники. Отсеките им загребущие руки, а мы готовы работать честно. С этими мыслями я и вернулся в Россию. А тут…

Лактионов умолк и опустил глаза.

— Ничего не изменилось? — предположил Коршунов.

— Схема та же, только крышует обналичку теперь спецслужба.

— Какая?

— Еще спрашиваете? — усмехнулся Лактионов. — Та самая, которая отличилась при задержании денег.

— Как работает эта схема?

— Очень просто. Проводится тендер на поставку, строительство или организацию — не важно, чего. Тендер выигрывает дружественная чиновнику фирма. Ей из бюджета перечисляются деньги, и 10–20 процентов бизнесмен обязан отдать «благодетелю». Откуда их взять? Для этого карманные банки создают фирмы-однодневки, с ними заключаются фиктивные контракты на исследование конъюнктуры рынка или обслуживание чего-то, чего обслуживать не надо. Деньги уходят, банк их обналичивает, а фирмочка, провернув несколько подобных операций, исчезает.

— Вы уверены про крышевание спецслужбы? — задала вопрос Татьяна, державшаяся позади мужчин. — Вчера, к примеру, МВД провел обыски по сорока адресам Москвы и Подмосковья. Изъято около миллиарда рублей, прикрыт очередной канал обналички.

— Я читаю новости. Вы обратили внимание под какой процент работала эта группа? Два процента! Шикарные условия, обычно берут не меньше пяти. Кто-то по наивности решил прибегнуть к конкурентной борьбе и получил, то что получил. Пока обороты у группы были маленькие, их терпели. Как только к ним стали утекать солидные клиенты — дали по шапке. Я думаю, кто-то очень влиятельный в силовых структурах организовал разгром конкурентов.

— Как это доказать? — спросил Коршунов.

— А зачем вам это надо? Радеете за интересы государства? Там вращаются такие деньги, что вас раздавят, как букашку. Глава Центробанка прямым текстом проговорился, что обналичка в стране контролируется из единого центра, и если бы была политическая воля…

— Почему же такой воли нет? — с обидой в голосе спросила Татьяна.

— Первый отряд олигархов в девяностых захватил все лакомые куски государственной собственности. Потом к власти пришли новые люди, так называемые силовики. Но власть без денег — это одноногий монстр. Как сколотить достойный капитал? Первый вариант — пересмотреть итоги приватизации. Это означает распрю такой силы, которая способна перерасти в гражданскую войну. Второй вариант — с помощью судебной и налоговой системы отнять крупную собственность. С одним олигархом так и поступили, но шуму много, инвестиционный климат страдает, у всех акции обесцениваются. А третий вариант самый безболезненный. Планомерно доить государственный бюджет, а на полученные деньги скупать активы в стране и за рубежом. Несколько лет при власти — и вот вам новая плеяда миллиардеров.

— Я здесь не для того, чтобы отстаивать интересы государства, — признался Коршунов. — Мною движет шкурный интерес. Хочу выжить.

— Это сильный мотив, по себе знаю. Что же вы хотите?

— Мне нужны доказательства, что канал обналички работает в прежних масштабах.

— Могу подсказать, что действующие лица сменились лишь с одной стороны. Хасаряна и Тумиловича убрали, а чиновники остались те же.

— Кто, например?

— В России так: если ты не придумал новую схему отхряпывания бюджета, так и останешься муниципальным чиновником. А чтобы хорошо жить, нужно хотя бы годик побыть на уровне замминистра. Хочешь обеспечить безбедную старость потомкам — сумей продержаться на олимпе подольше. Политическая борьба — это когда бывшие и новые хотят выгнать с насиженных мест нынешних.

— И кто способен придумать новую схему?

— По-прежнему активен Груздев. Был депутатом, главой комиссии, успешно лоббировал удобные кое-кому законы. За это наградили постом замминистра. Откаты получает через жену. Странная особенность нашего чиновника — какую должность не занимай, жена всегда зарабатывает больше.

— Как передают деньги?

— Раньше наличку получали в одном из частных домов в Химках. Это место разгромили сразу вслед за операцией во Внуково. Теперь Девяткин придумал что-то новое, точно не знаю.

— Девяткин Эдуард Романович, банкир? — припомнил Коршунов имя человека, которого пару лет назад после вмешательства Рысева удалось «отмазать» от уголовного преследования.

— Серый банкир, — уточнил Лактионов. — Раз в полгода покупает банк-помойку, прокачивает через него грязные деньги и банкротит.

Коршунов помнил, чего избежал Девяткин. Банкир заинтересовал Рысева как участник дела о мошенничестве в крупных масштабах. Тогда он вывернулся, благодаря адвокату Льву Ревзину. По поручению генерала за Девяткиным установили наблюдение. Вскоре выяснилось, что кроме легких денег Девяткин обожает садо-мазо с несовершеннолетними. Видео из квартиры Девяткина регулярно оседали в кабинете Рысева. Однажды Девяткин в экстазе перетянул ошейник на шее девушки, о чем было немедленно сообщено генералу. Рысев прибыл на место, велел отключить камеры и зашел в квартиру Девяткина.

Об этой истории Коршунову поведали Гном и Лесник, которые во время совместной выпивки пожаловались, что им пришлось утилизировать труп классной девчонки из квартиры мерзкого засранца.

— Спасибо, за беседу. Нам пора возвращаться, — решил Коршунов, втыкая лопату в сугроб.

— Баранов моих не посмотрели, — сокрушенно произнес Лактионов и показал на ряды овчарен, к которым расчищал дорожку. — Я же теперь овец развожу. И знаете почему? Бараны мне больше нравятся, чем чиновники. Раньше меня стригли, а теперь я стригу.

41

— Светлая, ты где пропадала? — накидывается на меня с порога Коршунов. — Я места себе не нахожу, а ты…

Я улыбаюсь. Как же приятно, что есть мужчина, который так о тебе переживает. Я обнимаю его, прижимаюсь щека к щеке и чувствую ни с чем не сравнимое тепло родного человека. Стыдно признаться, но с сыном у меня нет такого душевного контакта, как с Коршуновым. Я уже час, как вернулась из Валяпинска в нашу московскую квартиру, но так и не решилась ему позвонить. За неделю отсутствия одно краткое сообщение по почте. Наверное, это жестоко. Но, как и каждой женщине мне вечно требуются доказательства, что меня любят и ждут. Признаюсь честно, я хотела увидеть его неподдельные эмоции от неожиданной встречи.

— Всё в порядке. Я здесь, я вернулась, — поглаживаю я спину Кирилла, и он оттаивает.

— Что, черт возьми, случилось? — срывается он напоследок, и мы проходим на кухню.

Коля уже приготовил ужин. Ему помогает накрыть на стол, вернувшаяся с Коршуновым Татьяна. Я неделю отсутствовала в Москве, и замечаю, что парочка понимает друг друга без слов.

Я начинаю рассказ с конца: